Кирилл Юрченко - Первач

Очнулся он, когда Амина зашевелилась в его объятиях.

— Кажется, я потерял сознание, — прошептал Тихон.

— Я тоже. Меня чуть не вырвало, — откликнулась девушка.

Он отчетливо слышал каждое произнесенное ею слово. После издевательской процедуры полоскания мозга дикими звуками это было даже непривычно: голос Амины звучал, как ласкающая слух музыка.

Похоже, что без сознания они пробыли недолго. Свет, льющийся с улицы, по-прежнему был искусственным, рожденным взметающимися в небо холодными звездами сигнальных ракет. Однако вдали уже стрекотали автоматные очереди. Где-то слышались крики. Доносился грохот бронемашин. Тихон представил, как яростно отбиваются от противника люди Вандермейера, предупрежденные Алексом о нападении.

«Но как же Алекс?»

Но что-то подсказывало, что за друга бояться не стоит. Тот все знает наперед и не пропадет. Ведь он первач. Как ни смешно это звучит…

Тихон подобрался к отдушине и увидел группу людей в военной форме, в касках с пуленепробиваемыми забралами и бронежилетах.

— Прошерстить дома! — крикнул один, и все рассредоточились. — Везде смотреть. В подвалах тоже!

Тихон скатился вниз. Когда от очередной вспышки осветились внутренности подполья, он отыскал люк в полу, чтобы случайно не оказаться прямо под ним.

— Иди сюда! — скомандовал он Амине, выбрав место за фундаментом печи, куда можно было спрятаться, пробравшись в самое узкое место, где от земли до чернового пола оставалось чуть больше локтя. Сам он втиснулся едва-едва, чувствуя лбом колючую, не струганную поверхность досок.

— Они не найдут нас? — прошептала Амина.

— Будем надеяться.

Послышался грохот шагов наверху. Как слоны, федералы пробежали прямо над ними, с чернового пола опять посыпалась пыль. Еще не хватало чихнуть! Тихон прикрыл нос и рот рукавом. Шаги приблизились к тому месту, где находился люк. Скрипнули петли. По углам подполья пробежался луч фонаря.

— Ну, что там? — крикнул кто-то сверху.

— Никого! — ответил голос где-то совсем близко. — Здесь и прятаться негде. Разве что в углу. Но там совсем узко. Стрельнуть туда, что ли?

— Патроны береги, дурила! Лучше гранату брось!.. Да шучу я, идиот! Не хватало самим взорваться!

Луч фонаря исчез, но люк остался открытым, и федералы продолжали топтаться наверху. Кто-то вбежал в дом с улицы. Пол снова затрясся, и на Тихона посыпалось еще больше пыли. Он едва удержался, чтобы не чихнуть.

— Вы еще здесь? — послышался резкий голос. — Что в подвале?

— Пусто.

— Командир дал приказ уничтожать все подряд. Людей, животных, каких найдете, продукты. Особенно продукты! Чтобы не могли воспользоваться, если кому-то удастся спрятаться.

— Да уж, тем, кто случайно уцелеет, не позавидуешь теперь.

— Ничего. Они найдут, чего пожрать. Трупов полно!

Федералы покидали дом. Их шаги постепенно стихали. Голоса переместились на улицу. К ним добавился еще один, командный:

— Вот вы где! На той стороне поселка обнаружено сопротивление! Партизаны могут вырваться из кольца!..

Голоса и шаги исчезли. Прождав минуты две, Тихон выбрался из укрытия и приблизился к отверстию. По отсветам пламени на крышах домов понял, что поселок горит. К нему подползла Амина. Зарево пожара осветило ее лицо, и девушка испуганно воскликнула:

— Я слышала, там заперли наших! — она показала на объятый пламенем амбар, который высился через несколько домов отсюда.

У амбара пылала наветренная стена, и неизбежно огонь должен был охватить все строение. Тихон вспомнил о Нусупе. Дерзкий мальчишка вовсе не стоил того, чтобы сгореть заживо. Как и остальные бывшие хозяева поселка.

— Оставайся здесь! — Тихон достал из котомки топор.

— Ты хочешь пойти туда?! — она вцепилась в него обеими руками и потянула обратно, вглубь подвала.

— Посмотрю, что к чему.

— Это ты так говоришь, будто собрался погулять! Не ходи! — навзрыд заплакала она.

Он силой расцепил ее пальцы.

— Глупенькая, все будет в порядке. Обещаю.

Выбравшись наружу, Тихон сразу метнулся к забору и прижался к доскам. Только не было теперь спасительной тени. От ракет, взлетающих одна за другой, светилось даже небо.

Улицы казались пустынными. Бой переместился куда-то вдаль, и автоматные очереди раздавались без передышек. Значит, сопротивляются! Всей душой Тихон был на стороне партизан, однако умирать за какие-то призрачные идеи самостийности не входило в его планы. Готовность же рискнуть собственной шкурой ради спасения поселенцев и малолетнего поганца в их числе объяснялась вполне рационально — долгом перед Аминой, перед самим собой. Быть может, в этом проявлялось желание Тихона хоть как-то противостоять злу, что властвовало в этих местах.

Двести метров, отделявших подвал от амбара, Тихон преодолел не останавливаясь. Огонь подобрался ко второй стене здания, уже доставал до крыши. Слышны были вопли людей, запертых внутри. Тихон подбежал к воротам. Сделанные из огромных лиственничных плах, они были снабжены не навесным, а врезным замком, наверняка кованым. Да, кто-то сделал замок на совесть. Может быть, даже отец Амины.

— Эй! — крикнул Тихон, прижав губы к щели, и тотчас голоса завопили стократ сильнее.

Он ударил дверь топором, но тот отскочил от плахи, словно от каменной.

— Эй, кто-нибудь!!! — прокричал он, обращаясь к пустым улицам. Но все, кто мог бы помочь ему, были в бою. А если кто и прятался поблизости, уцелев после рейда федералов, тот теперь боялся высунуться.

Одному было не справиться. Тихон впал в отчаяние. Им не выбраться наружу! И ничего не сделать. Пока он будет ломать дверь, огонь охватит амбар целиком. В лучшем случае, люди задохнутся от дыма.

Он запрокинул голову. Небольшие отдушины под крышей располагались высоко и были настолько малы, что взрослому человеку в них не пролезть. Но там есть несколько детей. Хоть кого-то спасти! Если еще можно спасти. Да и Нусуп щупловат — может быть, и он пролезет?

«Хоть кого-то спасти!»

И в этом «хоть» открылась неизбежная, чудовищная, дикая истина.

Рядом стояла изгородь из жердей, скрепленных редкими досками. Тихон подбежал к ней и перерубил жерди так, что получилась лестница. Подтащив конструкцию к стене амбара, он направил один край к отверстиям под крышей. Не проверяя «лестницу» на прочность, вскарабкался наверх и просунул голову в амбразуру.

— Эй, вы слышите меня?!

Он не видел людей, запертых там, но по прекратившимся крикам понял, что его заметили.

— Слышим!.. Слышим!.. — разом заголосили внизу.

Злотников не знал, как начать — как сказать им, что они обречены?

— Я не смогу вас освободить. Вы понимаете меня?.. Но среди вас есть дети!..

Его слова утонули в воплях. Он был вынужден собраться с духом, прежде чем снова крикнуть в темноту: