James Swallow - Немезида

Телемах продолжила:

– В настоящий момент у Арбитрес и так полно вина в стакане. Они вовлечены в ряд операций по всей планете. Нет нужды добавлять это... дело к объёму их работы.

Операции. Вот каким словом теперь надлежало описывать деятельность арбитров на Исте Веракруз. Бесцветный, расплывчатый термин, скрывающий подлинную сущность того, чем они на самом деле занимались: незаметно прочёсывали как города, где жили низшие классы, так и высокие эшелоны на предмет мельчайших доказательств любого анти-имперского подстрекательства и одобрения Хоруса, и безжалостно искореняли всё, что могло развиться в настоящую измену.

– Это всего лишь трупы, – беспардонно заявил Лэймнер.

– Именно, – сказала главный префект. – И совершенно ясно, что Стража лучше подходит для подобной полицейской работы. Арбитры не местные, в отличие от нас. Мы знаем этот мир лучше, чем они когда-либо смогут его изучить.

– Именно так, – высказался Йозеф.

Телемах одарила их скупой улыбкой:

– Я хочу разобраться с этим быстро и решительно. Думаю, лорду-маршалу и его повелителям на Терре необходимо напомнить, что мы, истанцы, сами можем позаботиться о собственных проблемах.

На этом месте Йозеф кивнул, отчасти потому что знал, что от него этого ожидают, а отчасти потому, что Телемах только что подтвердила истинную причину того, зачем она хотела закрыть дело по-быстрому. Не было секретом, что главный префект метила на дожность ландграфа, планетарного главы Стражи. Она смогла бы получить это место, если бы тот, кто занимал его сейчас – по слухам, бывший также её любовником – взошёл бы на последнюю оставшуюся ему ступеньку и стал бы губернатором планеты. Единственным настоящим конкурентом Телемах на этот пост был лорд-маршал арбитров. Когда приблизится время нового назначения, демонстрация жёсткой позиции по отношению к преступлениям, подобным этому, будет дорогого стоить.

– Мы проводим расследование всех представляющих интерес направлений, – сказал Лэймнер.

Главный префект побарабанила пальцем по губам.

– Я хочу, чтобы вы уделили особое внимание любым связям с теми религиозными фанатиками, что шныряют в Водопадах и за городом, в Брегхуте.

– Теог, – услужливо подсказал Лэймнер и фыркнул. – Компания чудил.

– Не сочтите за неуважение, – произнёс Дэйг, – но их едва ли можно назвать фанатиками. Они просто...

Телемах не дала ему закончить:

– Грязь распространяется везде, префект, где может укорениться. Император не просто так привёл к нам Великий Крестовый Поход. Пока я на посту, я не позволю суевериям найти, чем поживиться – ни в этом городе, ни где-нибудь ещё, это вам ясно? – она посмотрела на Йозефа. – Теог – подпольный культ, запрещённый законами Империума. Найдите связь между ним и этим преступлением, джентльмены.

"Неважно, существует она, или нет" , – добавил Йозеф про себя.

– Итак, вы уяснили мои интересы? – завершилась она.

Он ещё раз кивнул:

– Конечно же, мэм. Сделаем всё, что только сможем.

Телемах фыркнула:

– Сделайте больше, чем это, Сабрат.

Она проследовала дальше, и Лэймнер пристроился рядом с ней, перед уходом выдав Сабрату слабую ухмылку.

– Это всего лишь трупы , – глядя им вслед, передразнил Йозеф, приглушённо имитируя голос надзирателя. – Он имеет ввиду, что пока умерли только простые люди. Ни одного из тех, в ком он хоть как-то заинтересован. Он с силой выдохнул.

Выражение Дэйга было ещё более пессимистичным, чем обычно.

– Откуда текут эти помои о Теоге? – пробормотал он. – Как его члены вообще могут быть связаны с серийными убийствами? Всё, что Телемах знает об этих людях, подчёрпнуто из слухов; это вздор, не основанный ни на чём, кроме толков и нетерпимости.

Йозеф приподнял бровь:

– А ты знаешь лучше, не так ли?

Дэйг пожал плечами.

– Очевидно, что нет, – сказал второй мужчина после короткой паузы.

Уложив Ивака в кровать, Йозеф вернулся в гостиную и уселся у радиатора отопления. Он улыбнулся, увидев, что жена налила ему бокал хороших "мутных слёзок", и он прихлёбывал из него, пока она запускала стиральную машину в задней комнате.

Йозеф загипнотизировано уставился в сладкий водоворот напитка и позволил уму блуждать. Глядя на жидкость, он видел странные океаны, огромные и непознанные. Их вид каким-то образом его успокаивал; их волнение умиротворяло его мысли.

Когда Рения кашлянула, он вздрогнул и посмотрел вверх, пролив каплю вниз по стенке бокала. Его жена вошла в комнату, а он был настолько охвачен задумчивостью, что даже её не заметил.

Она встревоженно посмотрела на него:

– Ты в порядке?

– Да.

Рению это не убедило. Когда любишь кого-то пятнадцать лет, начинаешь так понимать человека, как будто видишь его насквозь. И по этой причине она не стала на него давить. Его жена знала, кем он работает, и она понимала, что каждый раз, когда он приходит домой, то делает всё, что в его силах, чтобы не выносить ничего профессионального за пределы участка. Вместо этого она спросила его, всего один раз:

– Ты хочешь выговориться?

Он сделал глоток алкоголя, избегая смотреть на неё:

– Пока нет.

Она сменила тему, но Йозефу не стало от этого легче.

– В схоле Ивака сегодня произошло ЧП. Мальчика забрали с уроков.

– Почему?

– Ивак сказал, что из-за игры, которой забавлялись старшие ребята. "Воитель и Император", так они её назвали, – пока она говорила, Йозеф допил бокал. Каким-то образом он уже понял, что Рения собирается сказать. – Этот мальчик, он болтал о Воителе. Преподаватели Ивака услышали и доложили об этом.

– Арбитрам?

Она кивнула:

– Теперь люди судачат. Или наоборот – вообще ничего не обсуждают.

Йозеф сжал губы.

– Никто ничего не знает наверняка, – сказал он в конце-концов. – Все боятся того, что за горизонтом... Но подобные вещи... Это глупость.

– До меня доходили слухи, – начала она. – Рассказы людей, которые знают кого-то с других миров, не из нашей системы.

Он слышал аналогичные вещи – внезапно обрывающееся шушуканье в углах участка, когда люди были не в состоянии приглушить звук своего голоса. Слухи и противоречащие им толки. Описания ужасных вещей, чёрных дел – иногда тех же самых дел – которые приписывали тем, кто служил Воителю и Императору Человечества.

– Люди, которые всегда говорили откровенно, теперь играют со мной в молчанку, – добавила она.

– Потому что я твой муж? – после её кивка он помрачнел. – Я не арбитр!

– Я думаю, что люди лорда-маршала только ухудшают ситуацию, – сказала она. – Раньше не было запретных тем, можно было открыто обсуждать всё, не боясь предвзятых мнений. Но сейчас... После мятежа... – её слова потеряли запал и она затихла.