Андрей Стригин - Раса

— Вам солдат дать? — предлагает майор.

— Думаю, нет. Справимся сами. В пещере ведь нет неизвестных ходов. Все замурованы. Вероятно они у подземной реки. Лучше приглядите за лошадьми. Только моего, не трогайте, руку откусит.

Майор с восхищением смотрит на жеребца. На удивление Шпора благосклонно глянул на него.

Мы привязали коней к толстой балке, солдаты приволокли душистого сена и корыто с водой. А мы двигаемся вглубь зала. Как только слышим ребячьи голоса, сразу туда кидаемся. Прочесали всё, что можно. Были у реки, прошли по двум сторонам её берегов. Заглянули под все камни. Ползали по пещерному органу, замазали руки пещерным молоком, после чего долго его смывали, спасаясь от зуда. Уже решили воспользоваться услугами майора и привлечь к поискам солдат. Я не понимаю, где можно спрятаться? Мы всё осмотрели. В недоумении смотрю на Семёна:- Что скажешь? Вроде всё обыскали.

Семён сидит у бассейна, в глазах плещется ртуть. Лицо потемнело от тревоги. Я вижу, он силится, что-то вспомнить. Внезапно он резко оборачивается ко мне:- Когда мы впервые попали сюда, Игорь плавал к водопаду и нырял под струи воды. Может там есть площадка?

— А ты знаешь, такое бывает! Как я сам не додумался. Больше негде прятаться. Сорванцы там!

Тщательно заворачиваем в шкуры факелы, одежду закручиваем в узел, тесним отдыхающих и спускаемся в ледяную воду.

Холодные струи мигом взбадривают тело, смывают липкий пот и вселяют надежду.

Народ косится с удивлением, мы резко отличаемся от толпы. Семён, настоящий атлет. Тугие мышцы опоясывают тело, руки как у медведя. За плечами виднеется огромный боевой топор. Я тоже не слабый, сила есть. За поясом меч, за плечами лук и колчан с толстыми как дротики стрелами. Мой шрам на плече в виде короны прикрыт бухтой верёвки. Меня не узнают, это на руку. Не хочу лишнего внимания. Иной раз думаю, как хорошо, что нет телевидения. Всё же приятно ощущать себя неким образом свободным.

Держась ближе к поручням, огибаем водопад со стороны. Напрямую подойти сложно, струи низвергающиеся с высоты способны утопить и не такого пловца как я. По мере приближения к бушующей завесе из воды и пены стал просматриваться низкий и поэтому смирный перекат воды с нависающего козырька. Логичнее всего, там свободная от воды площадка.

На удивление идти легко. Изготовленные поручни спасают от потоков воды. Но все, же удивляет, как дети решились на столь рискованное мероприятие. Наверное, гены. Светочка — папина дочка, но и Яна — крепкий орешек, Что касаемо Игорёши — в нём вообще страха нет, или умело скрывает. С высоким потенциалом ребятишки. Главное, чтоб не напортили себе, своей детской безрассудной смелостью.

Семён спешит. Промахивается мимо поручней и резко уходит под воду. Кинулся спасать, но он непостижимым образом выплывает и, невзирая на тяжесть топора, гребёт к козырьку, ныряет под непрерывный поток воды. Я спешу следом. Плыть с вещами и мечём невероятно трудно, а ещё сложнее заставить себя нырнуть в неизвестность. Неужели десятилетние дети способны на это? Мелькает мысль, и я выныриваю в спокойной заводи. Позади с шипением падает вода, тусклый свет едва пробивает её толщу. Семён выбирается на ровную площадку, озирается по сторонам. Скоро и я стою рядом. Неожиданно вижу Светочкину сумочку. Подлетаю как

коршун. Точно, они здесь! Стали кричать во всё горло. Крики тонут в гуле водопада. Дети не отзываются. Принялись обследовать площадку. Внезапно останавливаюсь как громом оглушённый. В гроте явственно виднеется круглый вход. Очевидно — это неизвестный лаз в пещерную страну. Страну прекрасную, но враждебную для человека.

— Они там, — скрипит зубами мой друг. Он лихорадочно надевает промокшую одежду. Затем достаёт факел.

— Да. И любая секунда промедления,…- я не договорил, щадя чувства убитого горем сильного мужчины.

Высекаю огонь, поджигаю факел. Пламя, рассыпая искры, с треском вспыхивает, осветив набухшие от влаги своды.

— У нас четыре факела. Каждый горит около часа. В нашем распоряжении меньше четырёх часов.

Семён с шумом втискивается в подземный ход. Я едва поспеваю за ним. Откуда у такого большого человека столько прыти? Его топор бьётся о стены, высекая снопы искр, а он всё увеличивал темп.

Меч путается между ног, верёвка цепляется за выступы. Это просто невыносимо нестись в узком пространстве. Постепенно тело согревается, одежда подсыхает благодаря энергии тела.

Стремительно мелькающие стены, резко расходятся в стороны. Семён вылетает в пещёрный зал, не держит равновесие, ноги скользят, руки взмахиваются в поисках опоры и он с глухим хлопком сваливается в подземное озерцо. Брызги в разные стороны, факел с истошным шипением входит в воду. На мгновенье вспыхивают призрачным огнём сталагмиты, и нас сдавливает темнота.

— Чтоб её! — ругается Семён.

— Большой темп задал, пещеры это не любят.

— Чего не сказал? — огрызается друг.

— Не успел.

— И что сейчас мне делать? Промок как мышь. Факел испортил.

— Одежду как можно тщательней выкрутить. Не дай бог переохлаждение получишь. Дальше поведу я.

Семён стягивает одежду, помогаю её отжать. Он недовольно сопит, злится на себя. Я смотрю по сторонам. Полное отсутствие света, но, будто сполохи красных вспышек. Может, кажется, но тревожно.

— Позовём ребятишек? — почему-то шёпотом произносит Семён.

— Не вздумай. Это на наш мир. Вести надо с чувством такта. Потом, помнишь, в прошлой экспедиции, Аскольда атаковали ящерицы?

— Это было на нижних уровнях. Они тогда глубоко зашли.

— Странно. Раньше думал, в пещерах жизнь скудна. Пищевых звеньев нет.

— С чего ты взял? Может есть. Изобилие пещерного молока, это колонии бактерий. Вот тебе первый уровень пищевой цепочки, а дальше, по нарастающей. Кто его знает, что творится в глубинах.

— Но без света.

— А кто тебе сказал, что для жизни нужен свет? Источники энергии, да. А они могут быть различной природы.

— Давай факел зажжём.

— Подожди. Успеем. Ты случайно красный свет не зришь?

— Где? — тревожится напарник.

— Смотри прямо.

— Кроме темноты, ничего не вижу.

— А мне кажется там красные отблески. Может светиться лунное молоко. Но оно, обычно, гаснет через несколько секунд после направления на него света. Здесь постоянный свет, — я уже совсем утверждаюсь в том, что это так. — Я пройду вперёд, подготовь факел. Как только скомандую, быстро зажигай.

Семён отчаянно сопит, но более этого эмоций других не выражает.

Медленно двигаюсь, на ощупь огибаю озерцо. Чувства обостряю до придела. Всматриваюсь так, кажется, глаза вышли из орбит и висят на стебельках. Но странное дело, кое-что различаю: тёмные стены, сталагмиты, торчащие на пути и красный свет. Его вижу столь отчётливо, даже отражающиеся отблески на окружающих предметах. И запах. Запах ни с чем несравнимый. В комплексе пахнет извёсткой и яблоками. Я подхожу ближе и ближе. Вдруг понимаю, меня изучают. Некто пристально смотрит на меня, но пока не разобрался я пища или охотник. Между камней таится существо. Наросты над глазами и излучают красный свет. Уже различаю контуры. Оно бочкообразное, голова больше туловища, вроде вижу блеск острых зубов. Страх как предатель вторгается кровь, сердце учащённо бьётся, ладони потеют. Существо чует моё состояние, свечение усиливается. Я догадываюсь, замеряет расстояние для броска. Ах ты тварь! Злость вышвыривает страх. Я чувствую себя хищником. Внезапно захотелось впиться зубами в безобразную плоть, рвать её и пить белёсую кровь. Забываю о своём мече, растопырил руки и иду на тварь, увеличивая шаг. Животное сжимается, красный свет гаснет, ужас всколыхнул моё сознание, но не мой ужас, хищника. Кровь вскипела, я бросаюсь в атаку. С немыслимым проворством пещерная тварь метнулась назад, когти скрипнули по камню и она позорно бежала. Я останавливаюсь, тяжело дышу:- Ну, что же ты, зажигай факел. Сколько можно ждать!