Антон Сибиряков - Дети апокалипсиса

Я остановился, опершись рукой на раскуроченный подоконник. Раненая нога начала неметь. Я заметил, что оставил за собой полоску красных следов.

- Что ты хочешь?

Зверь снова оскалился и сквозь сжатые клыки я услышал свой голос.

- Ты живой? Живой? Зачем ты здесь?

- Господи…

- Что тебе делать на этой планете, если ты не человек?

- Лин, убирайся из дома!

Услышал я крик Тага и перевалился через подоконник, упав в сухую траву. Поднялся и побежал прочь, слушая, как позади, со скрипом и грохотом обрушивается дом. Облака бетонной пыли нагнали меня, окутав белым дыханием, и я споткнулся, растянувшись на твердой земле. Но оглянувшись назад, я увидел, что дома больше нет. Он превратился в гору обломков, с торчащими остриями арматуры. А за ней, в бледном тумане, виднелось рыжее пламя огня, и серые очертания домов. И на фоне всей этой разрухи, стояли фигуры Алана, Чжина и Тага. Их было трое, но мне показалось, что гораздо больше. Я различил Мияко и Миго, обнявших друг друга за плечи. А Ким и Данго опять о чем-то спорили. Их было двенадцать, как и три года назад. Я приставил окровавленную руку к виску, отдавая им последнюю честь, и вскоре они пропали. Но фигур, почему-то, все равно, осталось четыре. А самая худенькая, похожая на веточку сакуры, уже бежала ко мне, с болтающейся винтовкой за спиной.

- Гун…

Я улыбнулся, и приподнялся на локтях.

Она подбежала ко мне и упала на колени.

- Ты не ранен?

По грязному лицу ее бежали слезы.

- Ты не ранен?

- Ерунда.

Она обняла меня и разревелась в голос. А я смотрел на обломки дома, которые похоронили под собой Зверя, и все думал о тех словах, которые он повторил моим голосом.

«Что нам делать на этой планете, если мы перестанем быть людьми?»

- Гун…

- Да?

Нет. Не перестанем.

- Я люблю тебя, Гун.