Андрей Ерпылев - Один в поле

Где-то в глубине Зартакских гор, в недоступной чужим долине, живут испокон веков особые люди — великаны, способные летать по воздуху, внушать свою волю, творить всяческие чудеса. Они могли бы покорить весь мир, потому что превосходят всех — когда-либо живших, живущих и будущих жить — своими необыкновенными способностями. Но этого не случилось в прошлом и никогда не случится в будущем только потому, что они — бесконечно добры. Не способны они причинить зло ничему живому и даже не употребляют животной пищи, питаясь плодами, опадающими с ветвей в свой срок, и цветочным нектаром. Они живут в такой гармонии с природой, что та, словно ласковая мать, наделяет их всем, что им нужно в жизни, — домом, постелью, едой — без малейшего насилия над собой. Деревья наливают для них сладким соком плоды, птицы приносят в клювах цветы и доверчиво садятся на их огромные ладони. Оттого, наверное, и назвали их племенем Птицеловов, хотя сами они называют себя иначе… Когда-то, на заре веков, все люди были такими, но большая их часть не захотела жить по Первым, великим законам, дарованным Мировым Светом, и презрела их. Те, от кого мы ведем свой род, спустились с гор и в жадности своей вкусили сперва крови четвероногих и крылатых братьев, а потом и своих соплеменников. И Мировой Свет наказал святотатцев, навсегда скрывшись от их взора, — только Птицеловы отныне могли взирать на него. А остальные, предавшие Первые законы, стали слабы и злобны, и позабыли все, кроме жажды убийства и наживы. Перестав быть чистыми, подобно Мировому Свету, постарались они забыть о Птицеловах, объявили их сказкой, и повелось так между ними до сего дня.

— Все это было совсем не так, — с улыбкой возразил горец, хотя Рой даже не разжал губ: видимо, он читал в его мозгу так же легко, как обычные люди читают в книге. — Мы жили здесь, в горах, всегда. А люди всегда были такими, как они есть. И мы вас не судим за это, наоборот, нам жаль вас, слабых и недолговечных и от того, наверное, таких злых и жестоких.

Смуглый великан помолчал, а когда заговорил снова, в голосе его слышалась грусть:

— Много ваших коротких поколений назад они пришли сюда, в Вечные Горы, и мы встретили их радушно, как братьев. Мы попытались научить их всему, что они оказались способны понять и перенять, мы жили бок о бок с ними, и если юноше-птицелову нравилась их девушка или их юноша был готов связать жизнь с девушкой из нашего племени, никто не был против. Но оказалось, что от смешанных браков родятся не птицеловы, а обычные люди. Умные, красивые, но — обычные люди, не наделенные ни нашей силой, ни нашим здоровьем, обреченные на недолгий человеческий век. И люди отстранились от нас. Мы стали для них богами, которым они поклонялись, и не было силы, способной убедить их, что это не так… Что нам не нужны их кровавые жертвы и драгоценные, с их точки зрения, подношения. Что хотим мы только одного — чтобы они изжили в сердцах своих злость и жестокость, чтобы стали ближе к общей матери нашей — природе. И тогда, может быть, она пожалела бы их и наградила тем же, что дала в свое время нам. Чтобы рождались они, как и мы, зачатыми только в любви, в радости, а не в кровавых слезах и муках. Чтобы жили, не причиняя вреда и горя ни единому в мире живому существу, а уходили не в болезни и немочи, проклиная весь свет, но достигнув всех высот, которые хотели, сами пожелав этого, дабы освободить дорогу детям, внукам и правнукам.

— И что они? — Против своей воли, Рой заслушался плавно текущей речью горца, о котором не думал больше, как о дикаре: ему казалось, что тот рассказывает ему долгую волшебную сказку, как когда-то бабушка на ночь.

— Они? — удивился рассказчик. — Вы.

— Я родился в городе. Среди моих предков не было горцев.

— А какая разница? Ну пусть не твои предки, пусть предки его, — коричневый палец указал на сладко спящего Зариса. — Или его… Или его… — Рой не видел, на кого указывал горец, но перед его мысленным взором проплывали спокойные умиротворенные лица товарищей. — Главное, что люди возомнили, будто мы не только те, кому следует поклоняться и возносить жертвы. Среди них появились толкователи, велящие им сделать то или иное от нашего имени. И когда мы увидели, что люди нашим именем принялись убивать других, точно таких же, как они, людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что они жили не тут и возносили хвалы не нам, — наше терпение иссякло. Мы ушли от них.

— Забавная сказка. Но я своими глазами видел обычных людей среди вас… — Он хотел сказать больше, но вовремя прикусил язык:

«Перед тобой враг, — напомнил он себе. — А ты не предатель…»

— Я не враг тебе, — вздохнул горец. — И ты — не предатель, потому что тут нет никакой тайны… Эти люди по-прежнему верят в то, что мы — их боги. Они все эти годы лукавили, признавая ваших богов для вида, чтобы сберечь свою веру. И до сих пор верят, что защищают нас, не позволяя вам забираться в сердце Зартака.

— А те люди?

— Это… — великан замялся. — Это — жертвы. Знал бы ты, мальчик, каких усилий нам стоило убедить здешних людей отказаться от кровавых жертв. Эти люди — те, кого они принесли нам в жертву, оставив связанными замерзать в снегу на полпути к Священной Вершине. И мы не разубеждаем их, потому что иначе они будут убивать пленных…

— Значит, те, кого я видел, — ваши рабы?

— Зачем же так? Они свободны, как любой из нас. Мы никого не держим силой.

— Ага! — не поверил Рой. — Свободны умереть, замерзнув в снегу по пути домой… Какие же вы великодушные, птицеловы! Я в это не верю.

— Ты не прав. Остаются с нами только те, кто этого хочет. Остальных мы возвращаем домой или туда, куда они хотят. Ты не забыл, мальчик? — горец улыбнулся снова — Мы же умеем летать по воздуху…

— Я этому не верю, — упрямо повторил капрал. — Ладно, вы такие добрые, пригреваете людей, взятых в плен, чтобы угодить вам. При этом, правда, убивают других, но я сейчас не об этом.

— Я весь внимание.

— Зачем вы убили мою сестру? — выпалил Рой. — Кто такой этот ваш лжепророк Мах Сим?

— Сестру? — В глубине золотистых глаз горца отразилось непонимание. — Ну-ка..

Он приблизил свое лицо вплотную к лицу Роя, заглянул ему в глаза… Молодой солдат видел перед собой два наполненных золотым пламенем колодца, которые будто высасывали его душу…

— Я так и думал. — Великан удовлетворенно вернулся на свое место, оставив ошеломленного Роя моргать глазами. — До чего же странные вы существа — люди! Так переплетаете все в своем крошечном мозгу, что и не разобраться сразу, что к чему…

— Я жду ответа.

— Как бы тебе объяснить… Тот, кого ты называешь Мах Сим, — не один из нас…

— Лжепророк, прикидывающийся вашим именем? Я так и думал!

— Погоди. Я пока просто сказал, что он — не один из нас. И не из вас. И не из местных. Он вообще не отсюда.