Валерий Афанасьев - Обязательное условие

— Быстрее, Трофимыч, быстрее. Сейчас начнется, — торопил Кэп.

— Да что начнется-то? — спросил Трофимыч, падая в противоперегрузочное кресло.

— Как ты думаешь, что они сделают, когда поймут, что не смогут уйти?

Трофимыч покраснел. До него только сейчас дошло, каким будет ответ гибнущего корабля. А генератор гравитационных волн на нуле. Отбиваться нечем, не считая метеоритной пушки, а это не вариант.

Кэп врубил тягу на максимум, так что всех придавило ускорением к креслам, грозясь расплющить. В глазах потемнело, и заплясали искры, говорящие о лопающихся микрокровеносных сосудах. Не до того, сейчас бы уйти. Счет шел на секунды. Что произойдет быстрее? «Легас» успеет уйти и укрыться за каким-нибудь астероидом достаточно крупного размера или агрессор успеет развернуться бортом и дать полный залп из всего, что у него осталось. Экономить им больше ни к чему. Оставалось лишь уйти красиво.

Вот это был залп. Агрессор казалось, взорвался, выпустив все, что только мог. Все противокорабельные ракеты, что еще оставались у него на борту, не так уж и мало, как можно было подумать. Оказывается, это целый летающий арсенал. Неудивительно, что при этом у них не хватает места для лишних пассажиров. Вслед за ними взвились все малые противометеоритные ракеты. Лазеры не ударили. То ли чтобы не мешать своим же ракетам (настолько густым был их рой), то ли энергосистема корабля была повреждена, и они уже не могли работать. Но и без них атака была более чем впечатляющая. Как раненый носорог, нападающий на охотника, корабль из последних сил решил прикончить того, кто его переиграл. Все-таки переиграл. Корабль агрессоров был обречен. Лишившись управления, он неминуемо будет окончательно разбит движущимися астероидами. Он не имел ни малейшего шанса на то, чтобы уцелеть. Только не в поле астероидов. Чтобы произвести ремонт, у агрессоров просто не было достаточного времени. И они это отлично понимали и из последних сил попытались достать корабль, казавшийся в начале такой легкой добычей. Захватить с собой, раз уж не удалось победить. Агония гибнущего исполина.

Дрожь пробежала по корпусу «Легаса». Легкий треск прошел по всему кораблю. То ли потрескивали испытывающие небывалые перегрузки переборки, то ли трещало в ушах у членов экипажа от невиданной перегрузки. И то и другое было неприятно.

Должно быть, те, кто был на корабле агрессоров, взвыли, глядя на то, как «Легас» уходит за край большого астероида. Все-таки уходит, из последних сил. Ракеты не успевали. Потеряв цель, они сбились с курса и разлетелись по всему метеоритному потоку. То там, то здесь, они взрывались, сталкиваясь со случайными астероидами. А на «Легасе» вырвался бы вздох облегчения, если бы кто-то еще мог ориентироваться в окружающем пространстве и правильно оценить ситуацию. Кэп, с плывущими перед глазами кругами дал центральному компьютеру корабля команду на автоматическую посадку. Это было последнее, что он успел сделать перед тем, как потерял сознание.

Пострадали они все — перегрузки сделали свое дело. Воспаленные покрасневшие глаза, частичная потеря слуха, повреждение внутренних органов. Десятикратная перегрузка еще никому не шла на пользу. Первым поднялся из кресла Иржи. Он не мог не осмотреть своих товарищей, неожиданно превратившихся в пациентов. Они нуждались в помощи. В его помощи. Иржи вызвал в рубку медицинского робота, а сам приступил к осмотру друзей. Больше всех досталось профессору Зелинской. Все-таки она была человеком не таким тренированным как члены экипажа космического разведчика, к тому же женщиной. Она оставалась без сознания. Встревоженный ее состоянием, Иржи поспешил отправить Нику в лазарет. Другие пришли в себя, хотя и чувствовали себя прескверно.

— Иржи, забирай всех в лазарет, я останусь на вахте, — прохрипел Кэп.

— Нет уж, я виноват, я и останусь, — отозвался Трофимыч.

— Я капитан, и приказываю всем отправляться в лазарет, — не сдавался Кэп.

— Можешь списать меня на берег, но я не пойду, — отозвался Трофимыч.

— Ладно, оставайся, раз тебе так уж хочется, — согласился Кэп, с трудом переводя дыхание.

Он вполне мог понять Трофимыча. Тот чувствует себя виноватым за то, что произошло. Так ли это или нет? Был ли его поступок оправданным? Если и был, он все равно чувствовал себя виноватым. Чувства не всегда поддаются логике.

— Иржи, мы с Трофимычем остаемся в рубке. Остальным немедленно в лазарет. Тебе тоже. Да, и дай нам по какой-нибудь пилюле, чтобы так не болела голова.

— Ага, еще не придумали таких пилюль. Здесь нужно проходить комплекс восстановительных процедур в стационарной капсуле в лазарете.

Ох уж эти врачи. Иржи, конечно можно понять. Он тревожится за друзей и старается сделать свою работу врача как можно лучше.

— Капсул все равно только четыре, так что ничего не поделаешь, потерпим. Да и рубку оставлять сейчас нельзя.

— Сейчас я запрограммирую медицинского робота, — отозвался Иржи.

Робот подъехал по очереди к Кэпу и Трофимычу. Сделал им несколько обезболивающих инъекций и промыл воспаленные глаза.

— Это все, что можно сделать на месте, остальное только в стационаре.

— Ладно, спасибо и на том. Двигайтесь уже.

Иржи и Вячеслав, поддерживая друг друга, отправились в медпункт. Вслед за ними медицинский робот тащил каталку с профессором.

— Ты извини меня, неловко вышло с этим загонщиком, — сказал Трофимыч, дождавшись пока остальные уйдут, — и что на меня нашло. Как представил, что эти гады сейчас спокойно уйдут….

— Да ладно. Честно говоря, мне и самому не по душе те, кто нападает на мирные корабли и расстреливает своих раненых соратников. Так что получили они по заслугам.

— Думаешь, ребята поймут?

— Конечно, поймут. Они еще благодарить тебя будут.

Трофимыч рассмеявшись, закашлялся. Представлялось такое с большим трудом.

— Ребята-то может и поймут, а вот Ника. Она здесь причем? — огорчился Трофимыч.

— И Ника поймет. Все мы в одной лодке, и еще неизвестно, как бы все обернулось, поступи ты иначе.

Увы, достоверно это неизвестно никому. История не имеет сослагательного наклонения. В том числе и та, что произошла недавно. В этом случае как раз все было неоднозначно.

— Что у нас с повреждениями? — спросил Трофимыч, обращаясь к центральному компьютеру корабля.

Если Трофимыч вспомнил о технике, значит уже пришел в себя.

— Подождите, провожу контроль системы, — отозвался корабельный компьютер.

Несколько минут ушло на тестирование.

— Нет сигнала от третьего шлюза, седьмая секция охлаждения не работает, трещины в переборках кормового отсека, — начал вещать центральный корабельный компьютер трагическим голосом.