Грэм Макнилл - Воины Ультрамара

— В самом деле?

— В самом деле.

Сильвер заглянула в его глаза, надеясь, что парень её разыгрывает, но, не прочитав в них и намёка на улыбку, убрала руки с его плеч. Он почувствовал её отчуждение. Да, она все правильно поняла. Эгоизм всегда заглушал в нём случайные ростки альтруизма.

— Могу представить. Уверена, ты так бы и поступил, — сказала девушка и отвернулась.

Главарь Ночных Негодяев вернулся к созерцанию заснеженных крыш за окном. Он вовсе не удивился, что Сильвер приписала ему столь благородный порыв. Снежок знал, что мог быть очаровательным, когда этого хотел. Но знал он и другое: в его душе так глубоко укоренилось себялюбие, что меняться было уже поздно. Этот недостаток он не считал главным проявлением своего характера. Его основным желанием было везде и всегда выглядеть первым в глазах окружающих.

Ему снова вспомнилось, как посмотрела на него Сильвер, когда подумала, что Снежок впустил людей из сострадания. Парень удивился, насколько сильно его задел мимолётный взгляд девушки, и тихо выругался.

Опустив оружие, он вытащил из кармана пачку сигарет. Надо подумать, что делать дальше.

Этих перепуганных людей придётся не только защищать, но и кормить, а против этого восставала каждая клеточка его мозга. Снежок мог заботиться о своих близких, но в их число никак не входили две дюжины горожан. Проклятие. Он посмотрел на Сильвер, заметил в её взгляде холодок и снова выругался.

Издали донеслись крики и звуки выстрелов. Значит, где-то ещё пришельцы столкнулись с вооружённым сопротивлением жителей. Снежок взглянул на своих нежданных подопечных и покачал головой.

О чём он думает? О чём он думал?!

Ряды ящиков уходили в глубь склада. Здесь целое состояние, заключённое в боеприпасах, медикаментах, запасах, еды, одежды и одеял — всех тех вещах, которые больше всего понадобятся людям во время зимних холодов и нашествия инопланетных монстров.

Он снова посмотрел на кучку людей, заметил голодное выражение их лиц и мысленно представил себе содержимое ящиков.

Снежок наконец осознал открывающиеся перед ним перспективы и довольно усмехнулся.

Уриэль и Леаркус окинули опытными взглядами разгром, царивший в окопах. Оба понимали, что ещё один воздушный налёт они, возможно, и выдержат. Но одновременную атаку с воздуха и с земли — вряд ли. Это подтверждали и данные разведки. После выхода из строя «Карлоса Винсента», «Фурии» перебазировались на Тарсис Ультра и совершали теперь разведывательные полёты. Пилоты сообщали, что невиданной силы лавина покрытых хитиновыми панцирями существ замечена в шестидесяти километрах к западу от города.

После приблизительной оценки скорости пришельцев стало ясно, что у людей в запасе всего лишь час времени. Ради этой информации погибли три воздушных корабля — их сбили и разорвали на куски стаи горгулий, круживших над зарослями растений-мутантов.

— Мы не удержим эту линию обороны, брат-капитан, — произнёс Леаркус.

— Знаю, но если отступить после первой же атаки, моральному духу солдат будет нанесён жестокий удар.

Вдоль окопов сновали санитары с носилками и военные апотекарии. По возможности они оказывали помощь на месте, а тех, кого следовало немедленно отправить в госпиталь, отмечали угольными карандашами. Солдаты всех без исключения подразделений проявляли настоящий героизм, но Уриэль знал, что одного героизма для победы в этой войне недостаточно.

В дальнем конце траншей капитан заметил Астадора и Мортифактов, преклонивших колени в молитве. Дымок от железной курительницы, установленной перед капелланом, поднимался к небу тонкой струйкой, и даже сквозь смрад сегодняшней битвы обострённые чувства Уриэля уловили запах кипящей крови.

Леаркус проследил за взглядом капитана и брезгливо скривил губы. Он тоже распознал этот горячий дух.

— Какой ещё чертовщиной они там занимаются? — недовольно спросил он.

— Не знаю, сержант, но могу поспорить, что ты не сможешь отыскать этого обряда на страницах Кодекса.

Леаркус что-то пробурчал в знак согласия и заметил, как к ним спешат майор Сатриа и капитан Баннон из Караула Смерти. Баннон двигался с уверенностью прирождённого воина. Доспехи его были густо забрызганы кровью пришельцев, жёлто-чёрный значок Имперских Кулаков стал фиолетовым от пятен ихора. Лицо Сатриа осунулось и побледнело. Пропитанная кровью повязка закрывала его предплечье, а шлем украсился глубокими вмятинами от когтей тиранидов.

— Сержант Леаркус, — кивнул майор, подходя к Ультрамаринам.

— Майор Сатриа, ваши люди храбро сражались сегодня, — отозвался Космодесантник.

— Благодарю вас. В этих парнях сохранился стальной стержень. Мы вас не подведём.

— Ваш воинский дух выше всяких похвал, майор Сатриа. Но, боюсь, самое страшное ещё впереди, — покачал головой Уриэль.

— Наверное, вы правы, капитан Вентрис. Я только что получил донесения о том, что семь небольших городов тоже подверглись нападению. А с остальными населёнными пунктами нам никак не удаётся связаться.

— Все их жители уже мертвы, — уверенно произнёс Баннон.

— Вы не можете этого знать наверняка, — возразил Сатриа.

— Я знаю, майор, — заверил его капитан Караула Смерти. — Мне и раньше приходилось сражаться с тиранидами. В скором будущем нам предстоит отразить более интенсивные атаки. Эти существа очень хитры и настойчивы.

— Что же нам делать?

— Будем сражаться, — Баннон произнёс эти слова тоном, не допускающим никаких сомнений. — Эребус — самый большой город на Тарсис Ультра, и тираниды рассматривают его как жизненно важный орган своей жертвы. Конечно, они будут нападать на людей повсюду, но главный удар будет направлен против нас.

Уриэль кивнул. Уверенность и страстность Баннона воспламенили его кровь. Он даже почувствовал, как по венам растеклась жидкая лава ненависти к пришельцам.

— Где находятся ваши люди? — спросил Леаркус.

— Я расставил их на ключевых позициях по всей линии огня, — ответил Баннон. — У каждого на нагрудных пластинах доспехов высечена Литания Ненависти к тиранидам, и они будут читать её солдатам вслух во время боя. Священная ярость Императора проникнет в сознание каждого и наполнит воинов храбростью.

— Они и без этого будут стараться изо всех сил, — заметил майор Сатриа.

Уриэль пропустил мимо ушей последние слова. Запах крови, поначалу слабый, вдруг ударил в ноздри с такой силой, что в его душе не осталось других желаний, кроме как снова и снова уничтожать врагов. Сердце исступлённо забилось между рёбрами. Уриэлю даже пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы умерить пульс.

— Капитан Вентрис, — окликнул его Баннон. — С вами всё в порядке?