Грэм Макнилл - Воины Ультрамара

От парапета почти ничего не осталось, а мелкие тираниды уже усовершенствовали свои организмы и обзавелись зазубренными клешнями, при помощи которых проворно карабкались по обломкам. Зенитным батареям, установленным на склонах, все ещё удавалось сдерживать натиск летающих чудовищ.

После трагедии, произошедшей во время отступления из окопов, люди поняли, что нападения можно ждать откуда угодно.

Целые группы тиранидов проникали в город через дренажные штольни и заброшенные пещеры. Они спускались даже с высоких горных хребтов, ранее считавшихся неприступными. Несмотря на возрастающую панику среди гражданского населения, командование не могло снять с линии фронта ни одного солдата для помощи горожанам.

Жителям Эребуса приходилось самим заботиться о своей безопасности.

Уриэль ощутил обжигающий холод и обрадовался боли — значит, он всё ещё жив. Его доспехи, помятые и повреждённые во многих местах, были так густо залиты вражеской кровью, что почти потеряли свой первоначальный цвет. Силовой привод в правом наплечнике после далеко не дружеских объятий с гигантским тиранидом стал угрожающе поскрипывать при ходьбе. Чтобы исправить активатор плечевого сустава и обеспечить ему свободный ход, Техномарин Харкус сделал все что мог. Но для полного восстановления требовались инструменты, оставшиеся от древних мастеров.

С того дня как взорвался Имперский Капитолий и погиб полковник Рабелак, Уриэль не проспал и часу. Каталептогенный узел позволял его телу продолжать выполнять все необходимые функции, воздействовал на ритмы мозга и устранял последствия недосыпания. Но это не избавляло его от ощущения тяжёлой усталости.

При виде тысяч солдат, собравшихся вокруг многочисленных костров, Уриэль проникся к ним глубоким уважением. Если уж он, Ультрамарин, настолько измотан, то невозможно представить, как себя чувствуют люди. Однако Леаркус, несмотря на столь же плачевное состояние доспехов, выглядел вполне отдохнувшим. Его глаза ярко блестели, и к своему капитану он подошёл уверенным лёгким шагом.

— Кровь Жиллимана! Эти люди, должно быть, на грани истощения, — сказал Уриэль.

— Да, — согласился Леаркус, — но они держатся. И будут держаться дальше.

— Ты хорошо их натренировал, брат-сержант.

— Точно так, как требует Кодекс. — В голосе Леаркуса мелькнула тень упрёка.

Уриэль проигнорировал дружеский выговор, и они покинули пределы Четвёртого Квартала, чтобы выйти на сильно изменившуюся площадь перед второй городской стеной.

Там, где ещё совсем недавно стояли фабричные цеха, складские ангары и жилые дома, остались только обледеневшие прямоугольники фундаментов. Ряды железных бочек, наполненных всем, что могло гореть, согревали воздух. И всё же десятки солдат уже пострадали от мороза. Некоторые замерзали во сне, и по утрам их товарищам приходилось откалывать от земли окоченевшие трупы.

Городской Совет, первоначально одобривший предложение Леаркуса уничтожить всё, что могло помочь тиранидам при наступлении, изменил своё мнение, когда дело дошло до конкретных действий. Наиболее активную группу оппозиции возглавлял Саймон Ван Гёльдер. В припадке храбрости Себастьен Монтант распустил Совет Эребуса, передав власть военному командованию до тех пор, пока тираниды не будут изгнаны.

Уриэля поразил тот факт, что на пороге, гибели люди могут препираться между собой из-за недвижимости и иного имущества. Хоть этот мир и носил имя Ультрамара, его вожди давно забыли учение примарха.

Зато, по мере того как они с Леаркусом подходили к городской стене, в нём росло чувство гордости и любви к солдатам, стоявшим насмерть перед лицом инопланетных захватчиков. Вот где лучше всего сохранился дух Ультрамаринов — в душах простых людей, которые не сломались под тяжестью ужаса галактики и были готовы умереть ради безопасности своего мира.

Двое Космодесантников остановились у ближайшего костра и приветливо поздоровались с солдатами. Уриэль взглянул поверх стены в пространство, заполненное миллионами тиранидов. Их дыхание было таким синхронным, что, казалось, будто внизу дремлет одно исполинское чудовище.

Им предстоит непростая задача, но если сработает план адмирала Тибериуса, то появится и шанс справиться с врагом. Накануне, после роспуска Городского Совета, он зашёл поговорить с Себастьеном Монтантом. Уриэль обнаружил, что тот старательно примеряет термический солдатский комплект и распутывает портупею.

— Что вы делаете, обер-фабрикатор? — удивился Вентрис.

— Ну, теперь, когда Совет Эребуса распущен, пришло время и мне взять в руки оружие, разве не так?

Уриэль скрестил руки на груди:

— А разрешите спросить, когда вы в последний раз стреляли, господин обер-фабрикатор?

— Позвольте, дайте вспомнить. Это было во время прохождения базовой военной подготовки, когда я служил в отряде самообороны Эребуса.

— И сколько лет прошло с тех пор? — настаивал Уриэль.

Монтант несколько смутился, но ответил:

— Минуло около тридцати лет. Но я должен сражаться, как вы не понимаете?

— Я понимаю, Себастьен, я все понимаю, не беспокойтесь. Но вы — один из самых опытных специалистов по снабжению, которых мне приходилось когда-либо встречать. Вы сумели организовать поставку воинской амуниции и вовремя обеспечить горячей пищей каждого солдата. Вы потратили на это уйму времени и средств, и все наши требования выполнялись в кратчайшие сроки. Но вы не солдат, Себастьен, и погибнете в первом же бою.

— Но…

— Нет, — с улыбкой, но твёрдо прервал его Уриэль. — Вы можете помочь городу другим способом.

— Каким, например?

— Ну, можно начать с того, что вы расскажете мне абсолютно всё, что касается орбитальной системы защиты Эребуса: где расположены станции, каково их состояние и как снова заставить их стрелять.

Монтант заметно сник.

— Но, капитан, от них же ничего не осталось. В шахтах нет ни одного снаряда, а аккумуляторы лазерных орудий давно высохли.

— И всё же не отказывайте мне в этой просьбе.

И Монтант не отказал. Следующие два часа он и Уриэль провели над картами. Они подсчитывали запасы топлива, измеряли расстояния, обсуждали самые невероятные возможности, пока не пришли к наиболее оптимальному решению. Уриэль с удовлетворением убедился, что план адмирала выполним, и оставил Себастьена, предварительно взяв с него клятву не выходить на линию огня, пока все это не кончится.

Затем Вентрис изложил свою идею остальным командирам. Поначалу они отнеслись к ней весьма скептично, но после рассказа о совещании с обер-фабрикатором ими овладел осторожный энтузиазм и началось обсуждение деталей.

Необходимые приготовления уже были почти закончены, и всё, что им оставалось, это продержаться до тех пор, пока потрёпанные остатки флота не выйдут на требуемые позиции. Операция была назначена на послезавтра, и Уриэлю не терпелось поскорее приступить к осуществлению задуманного. Слишком долго они уступали врагам. Сейчас появилась возможность поквитаться.