Владимир Марышев - Избранные

Марго и Андрея в последний раз захлестнуло с головой, бурное течение протащило их у самого дна, а когда вновь выбросило на поверхность, угрюмые каменные стражи реки остались уже позади. В следующее мгновение под ними разверзлась бездна.

Водопад грохотал так, что казалось, будто далеко внизу, где несокрушимый камень принимал на себя многотонные удары обезумевшей воды, в муках и криках рождался новый мир. Страха не было — только восторг, какой испытывает, наверное, парящий в свободном полете парашютист. Падение длилось и длилось. Какое-то время Ворохов еще ощущал ласку обтекающих кожу разогретых струй, потом они запросто прошли сквозь его тело — оно размягчилось, потекло и, наконец, рассыпалось на миллионы подсвеченных солнцем изумрудных брызг. Еще секунда — и рвущиеся снизу потоки раскаленного воздуха превратили их в облачко пара…

Захлебнувшись в экстазе, Ворохов еще долго не мог понять, на каком он свете. И даже увидев доброе пухлое лицо луны, с любопытством глядящей в окошко, не сразу поверил, что она — вовсе не плод его воображения.

Ноги Марго, обнимавшие спину Андрея, медленно соскользнули вниз, Фея тоже возвратилась из своей волшебной страны…

Она раскинулась на кровати, купаясь в лунном свете. Ворохов провел ладонью по ее серебристому бедру, игриво потерся щекой об одну из грудей, мягко прихватил губами сосок — Марго не шевелилась. Просто лежала и бездумно смотрела вверх. Андрей попробовал последовать ее примеру, но ему очень скоро надоело изучать потолок.

— Вот видишь, как все здорово, — сказал он. — Ничего страшного с нами не случилось. А ведь уже две рецензии на «Острова» прошли! Тупые, правда, но ведь и наши критики ничуть не лучше. Все одним миром мазаны! Скажи, ты мной гордишься? Ну хоть немного гордишься?

Ответа не последовало.

— И в самом деле, нашел время для литературоведческих бесед… Тогда поговорим о более насущном. Мне вот пить захотелось — спасу нет. Тебе принести?

— Ми-рр! — утвердительно промурлыкала Марго.

— О'кей. — Он встал, надел шорты и направился к холодильнику. И тут же услышал, как тихонько открылась входная дверь.

В первое мгновение Андрей не понял, что произошло, — только обалдело уставился на шагнувшего ему навстречу незнакомца. Зажегся свет. Пришелец оказался стройным шатеном лет тридцати в джинсах и рубашке цвета хаки.

— Здравствуйте, господин Ворохов, — сказал он на чистейшем русском языке, и только тут Андрей, сообразив, кто к нему пожаловал, схватил стоящую у стены табуретку и рывком занес ее над головой.

Он опоздал; «супер», конечно же, явился сюда не затем, чтобы сразу получить по черепу. В глазах у Ворохова помутилось, голова превратилась в туго надутый мяч, по которому со всех сторон дубасили палками злобные карлики. Он охнул, выронил табуретку и, привалившись к стене, начал сползать на пол.

— Неправильная реакция, — почти добродушно произнес гость, после чего взглядом (да-да, именно взглядом!) поставил Андрея на ноги и, как щенка, втолкнул в спальню. Сопротивляться было бесполезно — все равно что попробовать руками остановить дорожный каток.

Марго вскочила и тут же, как подкошенная, вновь рухнула на кровать. Тело ее дернулось пару раз и застыло.

— Падаль… — прохрипел Ворохов. — Падаль, ублюдок, сво… А-а! — В его мозгу словно провернулось утыканное шипами колесо.

«Супер» спокойно взял за спинку плетеный стул, поставил его посреди комнаты и сел.

— Напрасно, господин Ворохов. Вы ведь еще не знаете, зачем я пришел. Поверьте, если бы мне надо было вас убить, я сделал бы это мгновенно. Садитесь!

Андрей помимо своей воли опустился на краешек кровати. Фигура шатена расплывалась, двоилась, троилась…

— Вы готовы меня слушать? — донеслось до него словно сквозь вату.

Ворохов попытался хотя бы сжать кулаки — и не смог.

— Что ты с ней сделал? — Он не узнал своего голоса.

— Ничего страшного. Нам незачем отвлекаться, поэтому я ее на время усыпил.

Андрей с неимоверным трудом повернул назад голову, наполненную, казалось, металлическими опилками. Грудь Марго мерно вздымалась — зеленоглазая фея действительно спала.

— Если ты ей хоть что-нибудь сделаешь… «Супер» усмехнулся. И в самом деле, забавно: этот полумертвый русский, которого он одним мысленным импульсом мог отправить в царство теней, пытался ставить ему условия!

— Ваша подруга в полной безопасности, господин Ворохов, потому что вы мне нужны. Я чужд сантиментов, но не чужд логики. Было бы нелогично причинять вам ненужную боль…

— Ты уже ее причинил… — Он скривился, но сдержал готовый вырваться стон. — Слушай, я не тряпка, на которую можно наступать. Если так хочешь поговорить, сделай же что-нибудь!..

Какое-то время ночной гость в упор смотрел на него, словно изучая.

— Это уже похоже на разговор. Уверен, мы с вами поладим.

В следующую секунду боль схлынула, и первое, что сделал Ворохов, — накрыл обнаженное тело Марго скомканной во время любовных ласк простыней. Затем подался вперед, будто надеясь, что ему удастся прыгнуть, повалить «супера», вцепиться в горло и душить, душить, душить… Но у него тут же нестерпимо заломило в висках. Да и могло ли быть иначе?

— Выбросьте это из головы, — сказал «супер». — Чем скорее, тем раньше мы перейдем к делу.

— Хорошо, — сказал Ворохов, глядя в пол. Ему оставалось только тянуть время, подкарауливая момент, когда его зловещий собеседник позабудется и ослабит контроль. Вероятность этого, конечно, была ничтожна. Но она была. — Чего же ты хочешь?

«Супер» на несколько секунд прикрыл глаза, как бы показывая: ты полностью в моей власти, мне даже незачем на тебя смотреть, чтобы надежно держать на поводке.

— Я хочу всего-навсего править миром. Звучит, конечно, банально. Впрочем, любое желание банально.

Даже если кому-то нестерпимо захочется… ну, скажем, в день рождения соседа нагадить ему на голову через водосточную трубу, будьте уверены — такая мысль уже непременно приходила в чью-нибудь голову. Что ж, я и не претендую на оригинальность. Зато моя мечта вполне осуществима.

— Точно так же, как затея Клана об обустройстве рая вне Земли, — не утерпел Ворохов.

— Э нет! — «Супер» поднял указательный палец и покачал им. — Разве мне до сих пор что-нибудь не удавалось? Может быть, только Кановас… Но где-нибудь обязательно есть хоть один бессмертный и я непременно встречу его на своем веку.

Андрею вспомнились два фантастических романа с одинаковым названием «Властители мира». Один — Жюля Верна, второй — Беляева. Герои обоих, надо сказать, выглядели куда большими гуманистами, чем этот Джек-Потрошитель. Чуть ли не невинными агнцами! Но, может быть, именно поэтому у них ничего не получилось?