Павел Дартс - Крысиная башня

— Не. Мы бы тогда тоже заболели.

— А черт его знает. Может, «первый компонент» стали «скармливать» людям только там — в лагерях? А мы ведь здесь на запасах, с внешним миром контачим слабо. Ну, зелень там у колхозников покупали, картошку вот… Приобрели. А так — «все свое». А чем и как в лагерях кормили — мы ведь не знали и касательства к этому не имели. А могло быть и так, что «первый компонент» и мы тоже в себе таскаем, а «запал», «зажженная спичка для бензина» до нас не добралась. Может быть, этот «запал» и не пища вовсе, а тот же сезонный грипп, только модифицированный. В скоплении людей ведь всегда инфекции случаются… Вот что!..

— Что?

— Короче, может быть я это все себе тут нафантазировал, и просто это «грипп», — какой-нибудь очередной, только с высокой летальностью, — не знаю. Это и не суть важно теперь. Вот что: по Башне объявляется эпидемическая тревога! Из Башни — не выходить! Ни под каким видом! Само собой — и никого не впускать! Кстати! Как Орлов-то спокойно к нам зашел, как будто был уверен, что мы точно не инфицированные, что города «это» не коснется… Вряд ли он что-то точно знает, но, возможно, об общих принципах распространения эпидемии что-то уже понял… Сволочь ведь еще та! Ладно. Так вот. Крысам объявляется война! Не тебе, Серый, — а тем, что с помойки, ха-ха. Заделываем все выходы из Башни в подвал! По всем этажам — ловушки! Дохлых крыс из ловушек доставать только дистанционно! Сегодня же мы с Толяном соответственно экипируемся, берем топливо… Серый! Помнишь, в первом подъезде в одной квартире садовый распылитель мы видели? Ну, огородники там еще какие-то, видать, жили — там еще запас семян нехилый? Ты еще спрашивал — а что это. Вот, найди и притащи мне. Вместе с емкостью и шлангами. Мы с Толяном на свалке крысам быдем делать аутодафе. Не важно, я сам не особо знаю, что это такое, что-то из милого арсенала средневековой инквизиции. Вот. Окна все в жилых отсеках и в «маркетах» пройтись-проклеить еще раз. Вообще в нежилую зону не шарохаться! Систему подачи и фильтрации воздуха я сделаю, благо что-то наподобие этой гадости я подсознательно и ожидал. Сейчас детально распределим обязанности. Че сидишь? Двигай за распылителем; и еще захвати пару противогазов у нас дома, скотч и пачку одноразовых дождевиков в «маркете» — ну, помнишь?… Цветные такие. Вот. Двигай. Теперь, значит, ты, Володя… Ты возьми…

Эти полтора месяца, пока эпидемия выкосила порядочную часть населения всего мира, мы, как и подобает запасливым крысам, просидели взаперти. Правда, «просидели» — это слабо сказано; мне давно не приходилось так пахать, как в эти полтора месяца, — батя «увлек» нас давно спланированной «фортификацией».

Батя оказался прав: эпидемия жестко прошлась именно по скоплениям людей, только незначительно затронув малонаселенные регионы. Мы, «город», тоже теперь относились к «малонаселенным регионам», да. В городе выжило даже и без мер защиты много бомжей или одиночных «семеек»: соседей, скучковавшихся где-то и выживающих сообща, на запасах, но при этом мало контактировавших с внешним миром. Туго пришлось одиночкам «без запасов». Рынки умерли как понятие, возродившись только ближе к весне. Кстати, эпидемия выкосила и порядочное число национальных диаспор: привычка «кучковаться», «быть вместе» сыграла с ними плохую шутку.

После начала эпидемии в некоторых отдаленных коммунах началось бегство охраны и обслуги, и некоторые люди, бывшие горожане, тоже смогли оттуда убежать. Но судьба их чаще всего тоже была незавидна. Слухи об эпидемии уже распространились. Окрестные деревни встречали их огнем на поражение, видя в них разносчиков болезни. Люди пешком, разоряя по пути все до чего хватало сил дотянуться, возвращались в город, в котором их никто не ждал. Город был разграблен мародерами и частично сожжен. Кто не успел — тот опоздал. Бывшие жители города тенями лазали по бетонным коробкам, добирая оставленные мародерами крохи.

Батя соорудил интересную систему подачи воздуха в Башню: на втором этаже в окно был вставлен воздуховод, выломанный в магазине под нами, воздух через него всасывался в Башню вентилятором. И в этом воздуховоде он устроил «ультрафиолетовое обеззараживание» — оказывается, большие люминесцентные лампы уличного свещения состоят из внешней колбы, изнутри покрытой люминофором — веществом, которое светится под воздействием ультрафиолетового излучения; и колбы в центре, которая, собственно, это ультрафиолетовое излучение и испускает. Если внешнюю колбу аккуратно разбить, не повредив внутреннюю… Ну, дальше все понятно. Вот две таких ультрафиолетовых мощных излучателя и прошивали весь воздушный поток, идущий в Башню — два раза в день, когда заводили один из генераторов, и, соответственно, вентилятор. «Чем черт не шутит» — как выразился батя.

Эпидемию мы пережили. А с наступлением морозов, как и «обещалась», она и сама сошла на нет, выкосив столько народу (в основном беспомощного, беззащитного) сколько не выкашивала ни одна мировая война…

Когда стало холодать, все близлежайшие источники «полезностей» мы уже тщательно обследовали, а жизнь более-менее устаканилась, батя решил, что настала пора заняться, как он выразился, оборонительной фортификацией. Да и вооруженная конкуренция за «остатки ресурсов» в городе приняла уже совсем неприличные формы: то и дело трещали выстрелы; на наших, все более редких «выездах на мародерку» все чаще стали попадаться трупы «коллег», с признаками, как говорится, явно насильственной смерти. В городе стало слишком много отморози, и жрать им становилось нечего. А приближалась зима. На «выездах», ощетинившись автоматами, мы чувствовали себя более-менее уверенно, но… на всякую силу есть другая сила, еще большая. Мы все больше опасались притащить за собой «хвост» в Башню. Пришла пора заняться ее укреплением. Пеоны за прошедшее время итак довольно успешно, по батиным планам, изрыли Башню проходами; настало время все это «облагородить» и связать в единую оборонительную систему, как он выразился. Вообще эту тему батя готовил уже давно, исподволь. И тут он в очередной раз просветил нас, что он лично подразделяет фортификацию на оборонительную и наступательную. Толик молча внимал, а я тут же спросил, что он понимает под наступательной фортификацией — наступающие на врага окопы?…

Батя вместе со мной посмеялся, и потом пояснил, что под «наступательной» он понимает такую защиту, которая сможет нанести противнику урон. Мы сначала не поняли, но вскоре все выяснилось.

Батя имел ввиду разного рода мины, ловушки, неприятные сюрпризы для нападающих и все такое прочее. Я с интересом отнесся к этому; даже можно сказать, с энтузиазмом — идея мне понравилась.