Елена Долгова - Отступник

— Как ты через «электру» вчера прошел? — спросил я как бы между прочим.

Он заметно смутился.

— Ты видел?

— Да, видел. И что?

— Так, ничего…

— Зачем раньше скрывал?

— В смысле?

— Лунатик, ты не тупи. Я тебя спрашиваю — как ты через аномалии ходишь?

Я понимал, что мой напарник расстроен, нервничает и многое скрывает, меня это только злило, наверное, проявила себя запредельная усталость. Мы рисковали прошлой ночью, я взял на себя роль «наживки» для Бархана и доверял Лунатику полностью, он же не хотел объясняться по поводу того, что явно уходило за пределы нормы даже для Зоны.

— Ладно, будем считать, что у тебя пара неучтенных «вспышек» в кармане. За другими артефактами куда пойдем? Дальше в западную сторону?

— Нам не туда.

— Как не туда?

— Ты же сам видишь, нет тут никаких особенных артефактов, — грустно сказал Лунатик. — Столько же, сколько везде, может, даже меньше. Просто город. Пустой город.

— Тогда на кой хрен ты меня сюда вел?! — сорвавшись, заорал я в ответ.

…Я уже сказал — мы устали как собаки, были такие же грязные и голодные, за последние сутки в меня стреляли сотни раз. До этого я ради дела терпел «переговоры» с Факиром и едва не был им же убит, видел разгром «Долга» в Лиманске и безумных «монолитовцев» на улицах, я потратил все, что у меня было, и не нашел ничего взамен. Даже Полозова я до сих пор не разыскал и начинал всерьез подумывать, не был ли этот сталкер порождением еще одной галлюцинации. Хабар, собранный в Лиманске, не мог мне заменить ни бросивших меня или расстрелянных друзей, ни перековерканную жизнь, ни умершую Ингу. Однако то, что сказал Лунатик, исчерпало мое терпение до конца. Не из-за хабара, а потому, что подрывало остатки доверия.

— На кой хрен ты мне врал?! Зачем просил сюда вести?

Я хотел схватить его за воротник и как следует тряхануть, но не мог — Лунатик носил броню, а ее не очень-то ухватишь. Я попытался тряхнуть его за плечи, но он решительно вывернулся.

— Погоди, Моро, погоди… сейчас я объясню, можно многое прояснить… Да не надо меня бить, пожалуйста, понимаешь, это не потому, что я боюсь, просто оно ни к чему не приведет…

Октябрь 2011 года, Зона, Лиманск.

— Надо было сразу сказать тебе правду, — говорил он, — но так получилось, Моро, извини, что я не смог. Ты только не думай, что не хотел. Я очень хотел, но ты или не слушал, или обстоятельства вмешивались. Потом, понимаешь, некоторые вещи обдумывать нелегко. Я ведь спрашивал тебя, можно ли вылечить зомби?

— Ну, помню.

— Ты еще ответил, что восстановить мозг не удастся.

— Было, да.

— Я про себя тогда спрашивал. Ну так ты будешь теперь слушать или нет?

— Валяй, — устало согласился я. — Ври. Но раз уж врешь, то ври как следует, чтобы дурак вроде меня поверил.

Он никак не ответил на выпад, только заговорил быстро-быстро, будто опасаясь, что я прерву.

— Я уже говорил тебе, что до аварии жил в Лиманске, и это правда. Что было после аварии, помню плохо, слишком много лет прошло. Но прорыв ноосферы пять лет назад — совсем другое дело. День, когда испарились облака… Я его запомнил, потому что после него все изменилось. Потом опять провал. Я сам в каких-то коридорах — где это было, когда? Стал сталкером — да. Что-то делал — помню. До этого сплошная каша. События до прорыва — будто отрезало… Изо всей своей жизни могу описать только три последних года. Моро, ты понимаешь, что такое только три года? Это Зона, Зона, кругом только она. Я себе Большую землю почти не представляю. Могу проходить через аномалии, там, где другие гибнут, а почему — непонятно. Хочу бросить все это и уехать — не могу.

— Когда ты понял, что сквозь аномалии проходишь?

— Когда меня на «электре» отморозки пытались сжечь, — непривычно жестко усмехнулся Лунатик. — Кинули и смотрели, я сначала корчился, но потом понял, что это от страха, а сама «электра» достает чуть-чуть, так, легкий холодок по коже. Тогда я встал и пошел. А они повернулись и побежали. И бежали долго…

— А отомстить не пробовал?

— Нет, а зачем?

Он точно был сумасшедший.

— Потом я эту способность оценил, — продолжал Лунатик. — Ходил где придется и как хочется. Пси не действует, электричество не берет, Зона меня терпит и пропускает, вот люди — другое дело. Против людей я мало что сделать могу. Звери тоже иногда нападают.

— Зря прибедняешься, снайпер ты оказался отличный.

— Неплохой… Но как выучился — все равно не помню.

— В центр Зоны не пробовал залезть?

— Наверное, мог, но не хотел. Позже понял, почему не хотел, — у меня блок. Запрет туда являться. Те, кто меня изменил, этого очень не хотели, так что я тот же зомби, Моро, только лучше, не такой глупый.

— Ну это ты зря. Есть такая штука — свободная воля.

— Вроде бы есть, но что мне воля, если нет памяти? Без памяти жить сложно, я себе сам биографию сочинил, решил, что с самого начала был тут сталкером. Может быть, это правда, может быть, даже был. Но только пробивается одна и та же картина — лаборатория, белые стены, колбы какие-то, клетки…

— А дальше?

— Дальше возник Бархан. Наверное, ты уже догадался, Моро, Бархан на меня охотился. Ну и на тебя заодно тоже. Сначала, еще три года назад, он просто присматривался, потом в Зону вместе ходить предлагал.

— Ты с ним в напарниках ходил?

— Пару раз.

— Ну и как?

— Никак. Я ему был нужен для прикрытия. Ну и типа ради проверки — могу ли в случае чего в ликвидациях поучаствовать. Я же, сам знаешь…

— Не смог?

— Нет.

— А он требовал?

— Да, причем даже удивился, когда я уперся. Им война кланов нужна была, Моро. Я это сразу понял, поэтому в разборки «Долга» и «Свободы» ввязываться не хотел.

— Кому «им»? С Барханом еще кто-то есть?

— Да не знаю я!

— Врешь!

— Не вру.

У меня было сильное желание его ударить, но я сдержался, опасаясь, что Лунатик тогда совсем замолчит.

— Тогда кто он был — Бархан?

— Для всех — наемник. Но в первую очередь работал на кого-то еще.

— На кого?

— Не знаю.

— Ты у меня допрыгаешься, — весомо пообещал я. — На кого, я спрашиваю? Кто с ним еще был?! Мать твою, Лунатик, я не шучу. Я с тобой ползоны прошел, но если ты меня сейчас доведешь, то ничем хорошим это не кончится.

Он все молчал и старался смотреть мимо, и тогда я его ударил, как мне поначалу казалось — не очень сильно, к тому же раскрытой ладонью, а не кулаком, но ему и этого хватило, потому что мой бывший напарник отлетел в сторону, а потом попытался удрать. Я его легко, в два прыжка, догнал и сбил подсечкой.

— Будешь врать — врежу еще. Сиди и не дергайся.

Я позволил ему сесть на корточки, но при попытке вскочить в полный рост снова сбил пинком. Странным было то, что я мог его бить и ругать, но даже не подумал расстрелять. Я так привык быть с Лунатиком на одной стороне, что не мог правильно оценить исходившей от него опасности, и только вранье меня раздражало. У парня носом шла кровь, он вытирал ее тыльной стороной ладони, а ладонь — о рукав брони.