Андрей Буторин - Клин

— Это сделал ты?.. — догадался я.

Серега так же молча кивнул.

Я кивнул в ответ.

— Спасибо. — А потом встрепенулся: — И ты все слышал?

— Да, — произнес наконец брат.

— Так почему же мы тут сидим?! — замахал я руками. — Ты можешь идти?

Сергей попытался сесть. Это у него вышло. Но подняться на ноги он даже не стал пробовать — видимо, чувствовал себя брат все-таки неважно — и снова опустился на землю.

— Я вколол ему лекарство, — сказал Штейн, — но пока оно еще подействует!.. Полчаса как минимум полежать придется. А куда ты, собственно, собрался?

— Как куда?!.. — от изумления я сам чуть не лег. — Спасать Анну, конечно!

— Анну? Но ее же… Разве ее не убили?.. — забормотал ученый.

Я чуть не задохнулся от услышанного и хотел уже выпалить Штейну все, что по этому поводу думаю, но вовремя сообразил, что он-то, в отличие от Сереги, не мог слышать мой разговор с раненым «свободовцем». Поэтому я быстро поведал ученому суть дела, но в результате услышал от него совсем не то, что ожидал.

— Я, конечно, понимаю твой порыв, — смущенно опустив глаза, сказал Штейн, — но лезть в разворошенный улей — это же чистое самоубийство!.. И ведь жертва все равной будет напрасной. Если даже Анну еще не убили или она не умерла от полученных ран, то ее убьют обязательно. А попытка освобождения только спровоцирует «свободовцев» сделать это побыстрей, если они почему-то к тому времени не успеют этого сделать.

— То есть ты предлагаешь сидеть, сложа руки?..

— Нет. Я предлагаю закончить то, ради чего мы сюда прибыли, — проникнуть в «Клин» и попытаться отправить вас домой.

— Но как же Анна?! — снова воскликнул я.

— Ты что, не слышал, о чем я тебе только что говорил? Забудь об Анне! То есть память о ней, как говорится, всегда будет жить в наших сердцах, но… Ты сам посуди, если вы погибнете, то значит, и она погибла напрасно!

— Она еще не погибла!.. — сжав кулаки, процедил я сквозь зубы. Еще немного, и я, наверное, набросился бы на ученого. Но тут мне в голову пришла одна замечательная, как мне показалось тогда, мысль. Я, прищурившись, посмотрел на Штейна и сказал: — Говоришь, Анна свое дело сделала? А нам, значит, пора домой?

— Ну да, — неуверенно улыбнулся ученый. — Вам пора домой, мне тоже пора делом заняться. И нам следует поспешить, мало ли еще чего может случиться.

— Я даже знаю, что именно сейчас случится, — усмехнулся я, и, подняв автомат, выпустил длинную очередь в темнеющее метрах в пятидесяти от нас оборудование.

Я сразу увидел, что попал — от одного из ящичков полетели осколки.

— Что ты наделал?! — схватился за голову Штейн. — Сумасшедший!!!

Пошатываясь, словно настоящий зомби, он побрел к расстрелянным мною приборам.

— Ну и дурак же ты, Дядя Фёдор! — негромко, но отчетливо проговорил вдруг Сергей, который, оказывается, снова уже сидел, вперив в меня обжигающий взгляд. — Сталкер, мать твою!.. Стрелять научился, а соображать как не умел, так и…

— И ты тоже?!.. — чувствуя, как на глаза накатывают слезы, завопил я на брата. — Ты тоже такой, как этот?.. Тогда я сам!.. Я один пойду спасать Анну! — И я действительно повернулся, полный решимости отправиться в тот самый «разворошенный улей», куда увезли раненую девушку.

— А ну стоять!!! — рявкнул мне в спину Серега. — Сам он пойдет! Один, бля!.. Кто здесь командир?!

— Анна! — с вызовом выпалил я.

— Я спрашиваю: кто здесь командир? — выделил голосом слово «здесь» Сергей. — Или ты думаешь, что если меня контузило, то я снова рехнулся? Не рановато ли ты списал меня, братец?

— Так чего же ты!.. — вспыхнул я, не находя слов.

— А ну, помоги, — протянул брат руку. Я помог ему подняться. Серегу слегка покачивало, но он все-таки удержался на ногах, продолжая буравить меня грозным взглядом. Затем он сделал шаг, другой и вполне уверенно зашагал к оборудованию, бросив мне через плечо: — За мной!

Я в два прыжка догнал его.

— Пусть ты командир, — быстро и как можно более решительно, хоть и без недавнего упрямства, заговорил я, — но ты ведь понимаешь, что я прав. Мы не можем просто так бросить Анну! После того, что она для нас сделала.

— А кто тебе сказал, что я ее собираюсь бросать? — не глядя на меня, сказал Сергей. — Ты у меня вообще что-нибудь по этому поводу спрашивал? Неужели ты мог вообразить своей дурной башкой, что я мог бы так поступить?.. Нет, твоих мозгов хватило только на то, чтобы создать нам новые проблемы!

Брат по-настоящему злился. Но, услышав, что и он тоже не собирается бросать в беде девушку, я приободрился и почти радостно забормотал:

— Ну, ничего ведь страшного… Выручим Анну и снова сходим в «Янтарь». Наверняка там еще есть приборы.

— Слушай, заткнись, а! — резко обернулся Серега. — Не доводи до греха!

Мы уже подходили к ползающему среди оборудования Штейну.

— Что там? — спросил у него брат.

— К счастью, все основное уцелело. Разбит лишь аккумулятор и датчик напряженности поля.

— Этот датчик очень важен?

— Эти данные были бы очень интересны для дальнейшего анализа. Но проникнуть внутрь «Клина» можно и без него. Впрочем, без аккумулятора работать не сможет вообще ничего.

— Аккумулятор от вездехода подойдет? — спросил Сергей.

Штейн замер, а потом медленно выпрямил спину и с обожанием посмотрел на моего двоюродного брата.

— Как же я сам-то… — пробормотал он. — Да! Конечно же! Конечно, подойдет!

— Тогда бери этого… с-сталкера, — произнес, будто сплюнул, Серега, — и отправляйся с ним к вездеходу. Аккумулятор пусть тащит он. И вообще, распоряжайся им на полную. Пусть прибирает, где насвинячил.

Я почувствовал, как во мне словно что-то сломалось и рухнуло. Да и сам я готов был рухнуть к ногам брата, и не сделал это только, наверное, потому, что ноги опять перестали меня слушаться.

— Не-ет!.. — проблеял я севшим голосочком. — Сережа! Нет! Пожалуйста!..

— Что «нет»?! — зыркнул на меня Сергей. — Напортачил — будь любезен исправить.

— Я исправлю! — Голос наконец-то вернулся ко мне и я завопил что есть мочи: — Я все исправлю! Но только потом, когда мы освободим Анну! Тебе нельзя туда одному, один ты не справишься!..

— Ну конечно! — зло усмехнулся брат. — С таким непобедимым бойцом, как ты, мы живо разметем всю «Свободу» по косточкам!

— Там не только «Свобода», — помрачнев, сказал я. — Ты же слышал, там весь сброд: бандиты, наемники… Пусть я и полное ничтожество, но стрелять я, как ты уже говорил, все-таки научился. Два автомата, как-никак, больше, чем один. Ты ведь сам понимаешь… Возьми меня. Я очень тебя прошу. Очень, Сереж!..

— Действительно, Матрос, — вступился за меня Штейн, — я и сам тут вполне справлюсь. А вот тебе одному не стоит туда ходить. Ты еще не полностью оправился после контузии. Да и… — Ученый запнулся, поморщился, а потом решительно махнул рукой. — А! Считайте меня кем угодно, но я все равно скажу… Я уже говорил, и еще повторю: напрасно вы это затеяли. Анну вы все равно уже не спасете, а сами погибнете. Что вы там сможете вдвоем против… ну, пусть даже двадцати!.. А там не двадцать, там наверняка больше.