Роман Приходько - Кровавый Рейд

Аномалия ещё немного погудела и успокоилась, терпеливо дожидаясь очередную жертву, в угоду своей хозяйке.

— Твою мать! — Сергей остолбенел, успев до этого немного оттаять и напитаться человеческими чувствами. — Господи, как же так… Старый — ты видел? — он повернулся к напарнику, указывая автоматом в сторону холма.

— Да, красиво!

— Что? Красиво? — парень таращил глаза, беззвучно зевая ртом. — Ты называешь это…

Слова застряли в горле Сергея. Он смотрел на товарища и постепенно понимал, что тот действительно не видел в этом ничего, что могло бы вывести человека из состояния душевного равновесия. Холодный пот выступил по всему телу. Мысли роем кружились в мозгу, объявив всеобщую тревогу. «Это же безумие! Да они все здесь сошли с ума! Куда я вляпался? Боже, мне не выбраться отсюда живым». Паника поползла от головы по всем клеточкам организма. Затряслись руки. Сердце нырнуло в пятки, решив схорониться до лучших времён. Истерика рвалась наружу, пытаясь растормошить, сведённый спазмом речевой аппарат.

Увесистая оплеуха в стекло защитного шлема вернула в реальность сознание теперь уже бывшего инженера. Сергей от неожиданности чуть не нажал на курок автомата, всё это время сжимаемого в руках.

— Хватит тормозить! Чё ты расплылся здесь, как кисейная барышня? Подумаешь, накрылась парочка мутантов — туда им и дорога! Хочешь — пойди, собери кусочки! Можешь похоронить их и слёзки попускать — а я пошёл! — сталкер развернулся и зашагал в обход вертолёта. — Блин, угораздило связаться с детским садом, — бурча себе под нос, сокрушался Старый.

Злость на аборигена Зоны, так бесцеремонно обошедшегося с ним, буквально взорвалась внутри Сергея, выплеснувшись наружу потоком отборных, чуждых этикету, словосочетаний. Он, как орловский рысак, сорвался с места и бросился догонять напарника, размахивая оружием, словно саблей.

Обогнув хвост «крокодила», парень увидел обидчика, спокойно сидящего на стволе, вырванного с корнем дерева, по макушке которого перебегали яркие белые молнии. Этот обезумевший «пофигист» откровенно обхохатывался над потугами напарника, с пробуксовкой мчавшегося вершить обряд кровной мести.

Вместо того чтобы обидеться ещё больше, Сергей сбавил обороты и, понемногу успокаиваясь, остановился перед продолжавшим громко ржать сталкером.

— Ты чё, сдурел? — после небольшой паузы, вымолвил матерщинник.

Старый откинул назад забрало шлема, утёр ладонью слёзы и, улыбаясь, сказал:

— Видел бы ты себя со стороны. Ну, вылитый батька Махно — только без папахи!

Сергей представил картину — «Разъярённый казак в бронезащитном скафандре и с шашкой», почему-то не нашёл в ней ничего смешного, тяжело вздохнул, покосился на соседнюю аномалию и сел рядом с напарником.

— Старый, скажи — как ты привык ко всему этому?.. — не находя слов парень просто взмахнул рукой, имея ввиду Зону и всё, что с Ней связано.

Сталкер склонил голову, помолчал, затем заговорил дрожащим голосом:

— Нас, шесть «отмычек» из инкубатора на Кордоне, Волк повёл в первую вылазку. Мы были — кто в чём. У кого армейский бушлат, у кого кожанка, а кто — вообще в фуфайке. Из оружия — обрезы с десятком патронов. Только миновали АТП, и вышли на пригорок, как с железнодорожного моста в нашу сторону ударил пулемёт. Оказывается, в это утро вояки оборудовали на одном из вагонов, стоящих на полотне, огневую точку, о которой Волк ещё не знал. Пули легли метрах в пяти, сбоку. Это я сейчас навскидку определил бы расстояние и показал бы «погонникам» увесистый кукиш. Но тогда, для нас, молодняка — это был настоящий шок. Не успел проводник открыть рот, как мы порхнули вниз под защиту холма. Прямо передо мной бежал Сашка Окунь. Кликуху ему такую дали в лагере за выстриженный на голове гребень — точно как шипы у окуня на спине. Так вот, значит, роняет он обрез, и я, споткнувшись об него, падаю на пузо, продолжая по инерции сползать вниз. Вдруг, прямо перед моим, тормознувшим о землю рылом, Сашок попадает в «Карусель». Один короткий возглас Окуня — и я весь в его кишках, говне и крови…

Сталкер запнулся, вспоминая тот миг. Вздохнув, он повернул голову к Сергею и, сморщив кожу на лбу, тихо сказал:

— Ты не представляешь, что со мной было потом. Я вон огрел тебя по башке разочек — и ты как огурчик, а мне разбили тогда всё лицо, и без толку. Все предлагали меня бросить, думали, что крыша съехала, но Волк пожалел и ширнул меня дорогущим транквилизатором. Немного отпустило, но всё равно я ходил, как лунатик, а перед глазами постоянно прокручивался момент, когда Окунь превратился в фарш. Один раз дошло до того, что сунул в рот обрез и взвёл курки, но ребята спасли, вовремя заметили, отобрали оружие и накачали водкой. Переночевали мы тогда на АТП, а утром начался настоящий ад. Сначала на нас наскочила банда мародёров. Только отбились и собрали трофеи, как на шум перестрелки пожаловала патрульная пятёрка солдат и стая слепых собак. В общем, к вечеру, я, без единой царапины на теле, притащил на себе тяжелораненого Волка в лагерь. Остальные «отмычки» погибли…

Старый помолчал немного, затем продолжил:

— Эта первая вылазка переломила меня. Здесь, я теперь редко чему удивляюсь. Как говориться: человек — редкостная скотина, которая быстро ко всему привыкает. Хотя, некоторые утверждают, что это Зона распоряжается душами попавших в её лапы людей.

Сталкер поднялся, посмотрел на дисплей КПК.

— Надо идти…

— Так, пошли — устроил тут посиделки! — притворно засуетился Лысенко, вставая со ствола дерева.

Его отпустило. Настроение намного улучшилось, словно после приёма у заслуженного психолога Зоны. Глаза пытливо блуждали по окрестным пейзажам, светясь любопытством и толикой тоски. Напряжение от ощущения затылком постоянной опасности спало, сменившись обычной внимательностью. Обострённые чувства стали замечать волнения воздуха над очагами аномалий, трепет сухих листочков и кончиков травинок у границ невидимых убийц. Звуковой фон усиленный чувствительными микрофонами шлема перестал восприниматься, как отдельные шумы, а слился в музыку — медленную композицию с всплесками далёких выстрелов, криков людей, воплей мутантов, хриплых соло воронов. Частичка возмущённой человечности где-то на задворках разума мелькнула тревожным сигналом, предупреждая о проникновении в душу враждебной субстанции. Но тут же затерялась в объёме информации от новых непривычных ощущений, которые завораживали необычностью и заставляли двигаться вперёд.

Через час бесконечных блужданий зигзагами, друзья подошли к нагромождению древних скал, покрытых грязно-серым мхом. Хоть высота преграды и не превышала пару десятков метров, но влезть на них можно было только с помощью альпинистского снаряжения.