Роман Приходько - Кровавый Рейд

Где-то справа в долине завязалась перестрелка.

— «Свобода» от монолитовцев отбивается. Там у них на дороге заслон — каждый день стрельба, — сказал Старый, нагнувшись к большому валуну.

— А нам куда? — поинтересовался Сергей.

Сталкер достал из-под камня моток прочной нейлоновой верёвки с кошкой на конце и ткнул пальцем вверх.

— Не боись, мы с Молчуном тут много раз ходили. Дай бог, и с тобой Зона поможет пройти. Там есть длинная пещера — вот в ней и переночуем, а то скоро вечер и жрать охота.

Старый, как заправский ковбой, лихо закинул кошку наверх, где она благополучно уцепилась между двумя выступами.

— Лезь, я подстрахую, — кивнул он на верёвку, убедившись, что та надёжно закреплена.

— Лучше ты первый, а я посмотрю, — с сомнением в голосе предложил напарник.

— Как хочешь, — он подпрыгнул и медленно, но уверенно, стал взбираться. Мелкие камешки посыпались к ногам Сергея. Через минуту сверху послышалось:

— Давай, я страхую!

Серый подёргал верёвку и, уперевшись ногами в скалу, стал неуклюже взбираться. Перчатки скользили по нейлону, но без них, руки порезало бы — враз. Промучившись минут пять, он почувствовал как его бесцеремонно схватили за шиворот и рывком забросили на выступ.

— Что же ты такой неуклюжий-то? Лучше бы я тебя втянул наверх, а то ты болтался на скале, как мишень в тире, — сокрушался Старый.

— Я тебе что — альпинист? У нас на Кубани степь кругом, и скалы я вижу первый раз в жизни, — оправдывался Серый, улёгшись на тёплый камень.

Старый похлопал его по плечу:

— Ладо, извини. Ты и так превзошёл все ожидания. Если бы я рассказал кому-нибудь из сталкеров, что мы вдвоём с новичком завалили четверых матерых наёмников, то меня обозвали бы сказочником. Так что — ты хороший напарник. Немного опыта и сможешь даже Молчуна переплюнуть. Пусть он там, на небесах не обижается на мои слова, но стреляешь ты лучше него.

Они встретились взглядами. Сергей понял, что ветеран говорил сейчас вполне искренне. Конечно, лестно было слышать похвалу в свой адрес, но парня удивило сравнение. Какая-то гаденькая подоплёка проскальзывала в этом. Возможно, Зона вносила свои коррективы в характеры людей и взаимоотношения между ними. А может всё зависело от индивидуальных качеств каждого. Но лично для Сергея подобные слова сталкера показались кощунством по отношению к покойному и заставили задуматься на предмет моральных качеств НАПАРНИКА.

Старый тем временем отцепил кошку и смотал верёвку:

— Пойдём готовиться к ночлегу.

Огромный кусок скалы сполз набок и образовал под собой треугольную пещеру, которая под небольшим уклоном спускалась вниз. В центре располагалась ниша, в которую свободно поместился бы тентованный «КамАЗ». Через трещину в потолке пробивалась узкая полоска света. В углу стояла спиртовка на треноге — рядом две пятилитровые фляги с питьевой водой и котелок. Посередине на небольших камнях лежал огромный чемодан оббитый дерматином, очевидно заменявший постояльцам стол. В другом углу виднелись скатки двух матрацев, а между ними ещё один точно такой же чемодан.

— Вот и наша гостиница. Здесь мы с Молчуном один раз даже выброс пережидали, только в костюмах, а то фонило страшно. Располагайся, накрывай стол, а я согрею кофе, — Старый скинул возле матраца рюкзак, прислонил к стене оружие и занялся приготовлением кипятка.

Сергей так же освободился от стреляющих «железок», и принялся доставать из вещмешка съестные припасы. Время в бытовых заботах пролетело незаметно. Пещера погрузилась в темноту, так что ужинали при свете фонариков.

— Завтра по утряни, тихонько спустимся в долину и через Мёртвый лес рванём к бункеру. Там заберём из тайника артефакты и должны до темноты обернуться назад. Если, конечно, Зона позволит, — дуя в кружку с горячим кофе, рассуждал сталкер.

— А почему вы здесь не устроили схрон? Ведь это место понадёжней будет? — спросил Сергей.

— Мы так всегда и делали. Но в прошлый раз, Молчун нашёл за колючкой, которой огорожен Радар, обалденную полянку с артефактами — с неё тогда настригли тридцать семь бирюлек. Что смогли, забрали, а самые радиоактивные и ценные припрятали возле мерцающей двери.

— Как это — мерцающая дверь? — изумился Серый.

— Да просто там, в подземном бункере, на двери, кодовый замок — то светится, то нет. Вот Молчун и окрестил это место «мерцающей дверью».

— А что там за дверью?

— Фиг его знает — она же закрыта, — блеснул железной логикой Старый.

— Ну да, — согласился Сергей, и они разом засмеялись.

— Давай на боковую! — споласкивая водой кружку, предложил сталкер.

— Слушай, друг, мне бы «по-большому» отлучиться. У вас тут унитаза не предусмотрено? — парень виновато опустил голову.

— Там, дальше, есть ещё ниша — поменьше. В ней трещина — вот она нам, как туалет и мусоропровод.

— А туалетной бумаги там случайно, не висит рулончик?

— Блин, совсем забыл! Кончилась! Я ещё хотел в баре взять, да замотался совсем, — почесал затылок Старый. — А ты в столе пошуруй, там вроде макулатура имелась. Мы когда из вертолёта эти чемоданы пёрли, я говорил Молчуну — мол, давай выбросим содержимое, чтобы легче нести было. Так он упёрся рогами и кричал, что на досуге хочет, умную литературу почитать.

Сергей щёлкнул застёжками и открыл крышку чемодана-стола. Он оказался наполовину заполненным разнообразной документацией. Там были: инструкции и технические паспорта всевозможных приборов, графики дежурств персонала какой-то лаборатории, различные схемы и научные доклады. Взяв первую попавшуюся под руку тонкую книжицу, парень отправился, как говорится в народе — «хорошенько подумать».

Трещина, о которой говорил ветеран, была шириной с ботинок, но внизу, очевидно, расширялась. Луч фонарика так и не достиг дна, растворившись в темноте холодной глубины. Сергей закурил сигарету и, удобно устроившись, стал листать инструкцию по техническому обслуживанию системы противопожарной безопасности объекта № 11, как гласила обложка. Пепел от окурка упал на страницу. Серый смахнул его ребром ладони. Так как рука была немного влажной, получилось, что он невольно растёр истлевший табак по листку. В свете фонарика проступили цифры на сером фоне испачканной бумаги. Кто-то, видимо, подкладывал инструкцию под страницу и всё, что писал человек из ХХ века, Сергей проявил простым взмахом руки. Стряхнув ещё раз пепел на листок, он принялся аккуратно растирать его пальцем. Появилась колонка из восьми четырёхзначных цифр. «Прямо мистика какая-то!» — подумал Серый.

Первая строчка была 2710 — точно, как дата его рождения, 27 октября. Перед глазами встал отрывок из сна, где отец просил не забывать день своего появления на свет. Засунув остатки инструкции в ботинок, Лысенко направился в «номер».