Михаил Ахманов - Третья стража

«Пять месяцев, как она умерла!.. – с тоской подумал Глеб. – Пять месяцев все красивые брюнетки кажутся на нее похожими! Та девушка с перитонитом… и другая, в аптеке… Впрочем, в аптеке была иллюзия. Наверняка ее извлекли из моей памяти».

Они сидели у костра на берегу мелкой речушки, притока большой реки. Кони, вороной и серый, паслись неподалеку, хрустели травой, фыркали, сопели, и Глеб уже знал, что ржать, как земные лошади, они не умеют. Еще Тори объяснила, что Уголь – конь не простой, а хаах, бегун и боец особой породы, и цена такому коню – целый табун в двести голов. Видимо, он потерял хозяина в какой-то схватке, и случилось это давно – конь успел смириться с потерей и искал другого человека. Без человека хаах не живет, тоскует и умирает, сказала Тори.

Тори – так ее звали, так она разрешила себя называть. Наверное, Глеб ей понравился – потому ли, что вороной выбрал его хозяином, или из-за клыков, висевших на шее. Клыки принадлежали тлем барга, Прыгающему с Деревьев, зверю-убийце, с которым и пять воинов не справятся. Очень быстрый, очень сильный, очень злой… Это тоже сказала Тори, разглядывая клыки тем взглядом, каким охотник оценивает редкую и опасную добычу. Глебу, однако, хотелось думать, что вороной хаах и клыки ни при чем, что он понравился Тори просто так – или не просто, а с продолжением, какое бывает у девушки с мужчиной. Впервые после смерти Марины он размышлял об этом. Грешная мысль! Но избавиться от нее он не мог.

Ее полное имя звучало так: Тер Сетори Нио Камна – Та, Что Ловит Облака Руками. Странное имя, заметил Глеб, но Тори возразила: не странное, а почетное. Им наградили за особую ловкость, храбрость и удачливость, ибо она – из лучших лазутчиков племени. Что лазутчику делать в безлюдной степи, каких выслеживать врагов, Глеб не понял, но решил, что есть вопросы более насущные. Язык – вот проблема! Тори знала земной язык – и как оказалось, не только русский. Когда Глеб спросил об этом, она, хоть и с запинкой, промолвила:

– Же парль эн пти пе франсе [11], – и добавила: – Еще знаю несколько слов на английском. Иннази научили. Я думаю, им бывает скучно на острове, и они прилетают к нам, живут в каком-нибудь племени и рассказывают про свой мир. Земля, верно? Ты ведь тоже с Земли?

– С Земли, – в изумлении подтвердил Глеб. Ему хотелось расспросить девушку, кто такие иннази и как они сюда попали, но она сказала, что стоит поторопиться и найти хорошее место для ночлега. Здесь кочуют шокаты, и она опасается, что их воины первыми наткнутся на нее.

О шокатах Глеб знал не больше, чем об иннази. Он уже больше недели скитался в саванне и пока не встретил ни души – очевидно, население этих огромных пространств было редким и состояло из племен степных номадов. Похоже, отношения между ними оставляли желать лучшего.

Они ехали до самого заката, и когда в небе вспыхнули первые звезды, очутились в холмистой местности, среди густых деревьев, что росли на речных берегах. Такой ландшафт Глебу еще не попадался, но, очевидно, Тори знала об этом лесном оазисе. Место в самом деле казалось удобным для лагеря – лес стоял стеной, защищая путников от постороннего взгляда, рядом была вода и кое-где среди деревьев попадались заросшие густой травой поляны. На одной из них девушка спешилась. Расседлав скакунов, они набрали хвороста, разложили костер и поужинали вяленым мясом и лепешками из запасов Тори. Лепешки были сухими и твердыми, как камень, но Глеб уплетал их с аппетитом – впервые за много дней он ел хлеб.

Над деревьями поднялась большая луна, желтоватая, похожая на земную, следом выкатилась малая, серебряная, находившаяся в ущербе – не диск, а полумесяц с острыми краями. Дневной зной сменился прохладой, но от костра тянуло жаром. В отблесках пламени лицо Тори, сидевшей напротив, стало загадочным, как у лесной феи или нимфы ручья. Правда, нимфы не носят кожаных доспехов и им не нужен арбалет, подумалось Глебу. Арбалет был рядом, у колена девушки, и остальной арсенал тоже неподалеку.

Он сбросил куртку, вытянул руки к огню, и на его запястье сверкнул браслет с часами. Тори вздернула брови.

– У иннази тоже есть такое. Я слышала, вещь, что носят на руке, показывает время, но не нашего мира, а время Земли. Это правда?

– Правда. – Глеб снял часы и протянул девушке. Она разглядывала их с любопытством, но не так, как смотрит дикарь на нечто непонятное и, может быть, волшебное; кажется, она понимала, что это всего лишь хитрый механизм, придуманный людьми.

– Красивая вещь. – Она вернула «Омегу» Глебу. – Но иннази говорят, что пользоваться ею трудно – сутки в нашем мире не совпадают с сутками Земли. Месяц тоже – большая луна Тиома обращается вокруг нашего мира за двадцать четыре дня.

«Удивительно! – подумал Глеб. – У нее есть четкое понятие о небесных телах и измерении времени! Совсем нетипично для кочевника с копьем и арбалетом… Может, пришельцы с Земли рассказали?»

Он прилег у костра, облокотившись на руку, и спросил:

– Как в вашем мире появились иннази? Где они живут и часто ли посещают вас?

– Им отвели большой остров в южном океане. Иногда они летают в небе на… – Тори запнулась, – на чем-то похожем на огромную птицу, но это не птица, это вещь, чтобы передвигаться не по земле, а по воздуху. Они спускаются в том или ином месте, но как часто, я не могу сказать. – Девушка пожала плечами. – Степь велика!

– Им отвели остров в южном океане… – повторил Глеб. – Чьими заботами?

– Заботами? – Тори не поняла.

– Я хочу спросить, кто это сделал? Кто переселил их с Земли на этот остров?

Брови девушки снова приподнялись, голос стал тихим, таинственным.

– Могущественные существа, не похожие на людей… Они забирают некоторых из твоего мира… не силой, только тех, кто хочет сам… Разве ты не знал? Тебя ведь тоже забрали, и ты согласился, так?

– Не так. Моего согласия никто не спрашивал. Я живу… жил в большом городе, где много домов и сотни тысяч людей. Мы с друзьями отправились в горы… не по каким-то делам, просто чтобы отдохнуть от городской жизни… Я пошел к ручью за водой с этим большим сосудом. – Глеб ткнул пальцем в канистру. – Набрал воды и – рраз! – очутился в вашем мире. Не на острове, а здесь, в степи.

Тори уставилась на него. Кажется, она была удивлена.

– Иннази, которые жили с нами и учили меня и моих сестер языку, рассказывали совсем другие истории, – задумчиво промолвила девушка. – Может быть, ты попал сюда по ошибке? Вдруг тебя с кем-то перепутали?

– Возможно. – Глеб решил, что истинную причину Тори знать не следует. – Так ли, иначе, но я здесь и не совсем понимаю, что мне делать.

Веки Тори дрогнули, и сердце Глеба замерло. Ресницы у нее точно как у Маринки, подумал он. Темные, густые, как два маленьких веера…