Кирилл Тимченко - Сумерки человечества

Колонна, проехав еще некоторое время по шоссе, затем свернула в сторону, съехав на проселочную дорогу. Сама дорога казалась старой, хотя совсем недавно ее пытались заасфальтировать, даже пригнали соответствующую технику и местами все покрыли щебнем. Для БТРов это не было проблемой для движения, а судя по следам, бульдозеры, что сейчас роют канаву у пропускного пункта, взяли именно отсюда. Один раз проехали мимо здорового « Range Rover», угодившего в дерево. Несколько дырок в лобовом стекле значили, что врезались они не по желанию водителя и не по его ошибке. Трупов уже не было, но большое количество крови в салоне с распахнутыми настежь дверцам нагнало неприятное ощущение. Чуть дальше встретилась еще одна машина. Это уже совсем лежала на крыше, вверх колесами. Рядом, на дереве, повешенный на суку, висел зомби, пытавшийся вырвать из петли, обвязывающей шею. Завидев или услышав шум машин, он задергался сильнее, скаля зубы и хрипя от бесплодных усилий. На груди у него красовалась табличка с нарисованными масляной краской буквами «убийца». Как ни странно, но только с пришествием апокалипсиса и полного краха государственной системы, в стране впервые появился действующий закон, перед которым люди испытывали уважение.

Сам поселок показался чуть позже, выйдя между деревьев на опушку леса.

Расположение было просто чудесным. Прекрасный вид на поля, открывающийся с опушки, чистый лес совсем рядом, а так же огромное количество света, щедро раздаваемого весенним солнцем, делало поселок мирным и беззаботным. Небольшие кирпичные домики, с блестевшими на солнце свежей оцинковкой крышами, чистыми окошками и небольшими заборчиками из рабицы, предполагали больше к отдыху, чем к дачному труду, которым обычно и занимались жители таких мест. Только подъезжая ближе, удалось убедиться, что беда и эти места не обошла стороной. Подсохшие лужи крови на дороге, сломанные живые изгороди и полностью сгоревший дом, черневший обгорелыми балками едва ли не в центре поселка. Брошенная машина с распахнутыми дверцами, съехавшая в кювет, дополняла картину. Сваленные в кучу тела, плохо сожженные и едва обгорелые, противно воняли и привлекали целые тучи мух, вившихся над ними. Конвой остановился посередине поселка и замер, ожидая подхода жителей, которые только еще вчера были живыми.

Никто не вышел. Возможно, что конвойных уже успели заметить, но возникли какие-то проблемы, затруднявшие подход к машинам. Несколько протяжных гудков передовой машины тоже не вызвали особого эффекта, разве что из-за угла одного из домов вышел зомби с окровавленной грудью. В армейской форме, но с совершенно изуродованным лицом, он неторопливо пошел к машинам, размахивая единственной целой рукой. Вместо второй торчал из плеча обломок кости с остатками недогрызенного мяса. При каждом шаге они подрагивали, и оттуда капала кровь.

Хлопнул одиночный выстрел и мертвяк завалился на спину. Лично мне этого вполне хватило, чтобы посчитать за достойный повод вылезти из броневика.

Забросив свой «укорот» за спину, я быстро вскарабкался на крышу БТРа и огляделся. Сильного нашествия зомби здесь не предусматривалась, территория уже зачищалась военными, когда они все же разработали план действий и начали расширять территорию под своим контролем. Только это в любом случае проходило быстро и на скорую руку, особенно после того, как начали сбегать срочники. Отстреливались только самые крупные группы зомби, разогнанные или одиночки для вооруженного солдата особенной угрозы не представляют, и их не трогали. Зачистка от них должна проводиться уже позже, такими вот «летучими отрядами», которые хотели сформировать из таких вот групп выживших, как моя. А для того, чтобы на обжитую территорию одиночки не пролезли и не покусали бы кого-нибудь случайно, в поселках и оставляли пары автоматчиков. Только здесь это почему-то никого не спасло.

- Слышь, малой, сползай с брони, - ожила рация грубым армейским голосом, - еще не хватало за твою голову потом отчитываться.

- Я тебя об этом не просил, - отрезал я, поглядывая на странно шевелящиеся кусты, жалкие остатки от прежде шикарной живой изгороди, - А ты вот так и собрался сидеть, ждать у моря погоды?

- Еще поговори у меня тут! – меня явно пытались поставить на место, пользуясь старыми, но все же удивительно действенными приемами из серии «кто старше, тот и прав». Жаль только, что со мной этот фокус уже не пройдет. Тут уже не простой студентик, что опаздывал на пару, слишком много я уже всего повидал, чтобы подчиняться первому встречному.

- А что и не поговорить? Мы тут все спечемся, прежде чем вы там до чего-то додумаетесь. Деревню зачищать надо, и всех отстреливать, чтобы зараза дальше не пошла, ведь это уже вроде как ваши территории, просто отвести людей не получится.

Рация больше не отвечала, зато боковой люк ехавшего первым БТРа раскрылся и оттуда вышли несколько человек почти в спецназовской форме.

Вооружены все были не простыми армейскими калашами, а аккуратными «винторезами» с большими, странно выглядевшими многофункциональными прицелами, которые я раньше даже на картинках не видел. Эти вряд ли из нашего города вообще, в нашем достославном гарнизоне, из которого давно распродали и вывезли все, что стоит хоть каких-нибудь серьезных денег, такие стволы бы не завалялись, давно перешли бы за большие деньги в чужие руки. Один из них махнул мне рукой, и я понял, что он наверняка тот старший, что пытался меня загнать обратно в БТР. Сначала притворился, что ничего не понял, но спецназовец проявил небывалую настойчивость и позвал снова, прибавив даже оклик голосом. Из машины высунулся дядя Коля, подозрительно посмотрев на меня, но я говорить ничего не стал, просто махнул рукой, что все в порядке. Охотник сделал мученическое лицо, но обратно залезать не стал, а остался сидеть на броне, заодно решив заполнить пустующий магазин своего автомата.

Спецназовцы уже расположились вокруг машины, взяв на прицел все возможные места появления зомби, но никуда не расходились. Их, как мне показалось, командир, стоял около распахнутого люка и ждал меня.

«Винторез» у него в руках на солнце поблескивал оптическим прицелом и привлекал почти все мое внимание. Больше всего в этот момент мне хотелось иметь такую же штучку, рядом с которой мой «укорот» выглядел детской игрушкой. Спецназовец, наверное, перехватил мой взгляд, но ничего не сказал. Подождав, пока я подойду ближе, он внимательным взглядом окинул меня с головы до ног, а потом спросил:

- Знаешь, а на вид ты не такой крутой, как кажешься, когда по радио разговариваешь. Я уж было подумал, может на самом деле бывший солдат. Но ты для него больно… молод, - сказал он даже без тени иронии. Посмотрев на его почти квадратное лицо, я даже подумал, а бывают ли у него вообще эмоции.