Кирилл Тимченко - Сумерки человечества

- Слушайте, члены незаконного бандформирования, - начал он вполне официальным тоном, - если в течение трех минут вы не сложите оружие, то мы взорвем фундамент здания. Брать вас живыми нам совсем не обязательно.

Это понятно? Если понятно, три минуты ждем. Сигнал – белый флаг, вывешенный на баррикаду. Время пошло!

Естественно, через три минуты ничего не произошло. Солдаты откровенно ухмылялись, спецназовцы тоже с удивлением глядели на своего командира, решившего, что его бандиты с какого-то удивления послушаются.

- Миш, покажи ребятам, где надо ставить заряды, - твердым тоном сказал командир, обернувшись ко мне, - они отказались сдаваться.

- Вы что, серьезно собрались взрывать собор? – поразился я так, что едва не выронил автомат, - А если у них там пленники?

- А ты предлагаешь их оставить в покое? Или ждать до тех пор, пока мертвецы сюда не заберутся? – поинтересовался командир, не скрывая иронии, - Делай, что тебе приказано!

- Не стреляйте! – в проходе показался человек в грязной одежде и синяками на лице, - Пожалуйста, не стреляйте! Они сдаются!

Столь неожиданное появление парламентера со стороны окруженных в соборе бандитов вызвало не столько радость, сколько удивление и недоверие солдат, уже не веривших никому, кроме своих соратников и командиров.

«Бойся данайцев, дары приносящих» - так, кажется, отозвались о схожей попытке порадовать врагов неожиданным подарком. И бандиты так же могли воспользоваться расслабленностью уже победивших солдат и неожиданно напасть, просто пустив в расход своего переговорщика, который, судя по забитому виду, даже не был участником их банды. Пленник, а если точнее, то и вовсе раб.

Мигом подошедшие к месту событий командиры сводного отряда, штурмовавшего Кремль, приказали бойцам рассредоточиться, взяв под прицел все возможные пути прорыва противника. Одинокий парламентер стоял на ступеньках, заметно трясясь от страха. Снова взяв в руки Ак-103, я глянул на вход через колламоторный прицел. Каким-то увеличением он все же обладал, поэтому детали просматривались гораздо четче. Не нужен был даже ПНВ, фары подогнанной бронетехники ярко освещали всю стену собора, исклеванную пулями и разлетавшимися осколками гранат. И вот из-за баррикады, направленный в спину парламентеру, торчал автоматный ствол.

- Подойди ближе! – раздалась команда из мегафона, отчего зомби на другой стороне завыли в унисон. На звук они реагировали как бык на красную тряпку, а человеческий голос, долетавший до них, приводил их в состояние бешенства, настолько сильное, что некоторые даже начинали кидаться друг на друга, откусывая куски гниющей плоти от себя и друг друга, и жуя с видом голодающего хищника.

Человек неуверенно спустился на несколько ступенек вниз, постоянно оглядываясь на разбитую дверь собора, словно боялся получить оттуда пулю. Вид бронемашин, направивших стволы в его сторону, тоже не прибавлял храбрости, да и мало ли что могли рассказать своим пленникам бандиты о солдатах. Может, он их считает ничем не лучше самых опустившихся из убийц и воров, без чести и совести.

- Ближе! – повторил приказ командир армейского спецназа, чуть понизив мощность мегафона, - И быстрее!

Когда он все же спустился к выведенным на прямую наводку машинам, сразу несколько пар крепких рук схватили его за одежду и затащили за броню ближайшей машины. Мужчина почти не сопротивлялся, только тихо вскрикнул, когда его дернули в сторону. Испуганный и еще не до конца пришедший в себя, он круглыми глазами разглядывал окруживших его людей в противогазах, что-то неслышно шепча едва открывающимися губами. Глаза перебегали с одного на другого, но взгляд соскальзывал с одинаковых резиновых масок, скрывавших живые человеческие лица.

- Спокойно! – велел подошедший Кантемиров, - он нам не враг. И быстро по своим позициям. Бой еще не закончен, не расслабляться.

Перешедшего из рук в руки пленника доставили прямо к командирам, стоявшим за прикрытием БМП, почти что на передовой линии огня.

- Рассказывай, - велел общий руководитель операции, лейтенант спецназа, - зачем они тебя прислали. Что там и как они собираются сдаваться.

- Я не знаю точно, - замотал тот головой как помешанный, - мне не говорили. Просто велели передать, что они сдаются. Их там человек сорок, не меньше, все кто добежать успел. И там еще больше сотни пленников, таких же, как я, они там нас держали, когда рабочие руки не требовались.

Я прошу, не взрывайте собор, вы же там всех погубите. Там же дети есть.

Они ведь ни в чем не виноваты.

- Успокойся, - сказал командир мародеров, человек, которого я впервые увидел за все время, проведенное здесь. Очень лихого вида, в черной косухе, на спине которой пришита эмблема «Харлей-Девидсон». Лицо закрывал черный ГП-7, сумка от которого, расшитая маленькими, черными черепами как трофейная стенка дома у опытного охотника, висела на боку, - взрывать мы ничего не будем, взрывчатка все же дело дорогое. Они какие условия выдвигали? Не поверю, что так, разом взяли и капитулировали.

Если условий нет, значит, просто тянут время. Или гадость готовят.

- Нет, они только об одном говорили, - сразу сказал пленник, - чтобы им жизнь сохранили. Он даже готовы оружие сдать, только чтобы никого не убивали. И требуют слова офицера, что всем будет сохранена жизнь.

Кантемиров засмеялся при этих словах.

- Даю сто против одного, - ответил он пленнику, - что там у вас сидит один из тех ублюдков, которых мы обычно вешаем в первую очередь. Если вообще не сам главарь всей этой своры. И сейчас он цепляется за последнюю ниточку, какая у него осталась. Слово офицера ему еще подай.

Сам ведь без чести, думает, с ним кто-то будет по нормам поступать.

Хотя, не я один это решаю, но я лично за. Только своего слова я не даю.

Если смогу найти того, кто виноват во всем этом, даже голыми руками придушу, ни на кого не посмотрю. А как остальные?

- Я за, - сказал мародер, поднимая правую руку, - крови мы уже навидались, а людей и так мало осталось, чтобы так ими разбрасываться.

- Я тоже за, - подтвердил командир спенцназа, как я понял в последнюю минуту, милиции, - не ради этого столько людей положили. Мы же люди, а не вон… - он не договорил, а просто молча кивнул в сторону толпившихся мертвецов.

Остальные оказывались в меньшинстве, и лейтенант молча кивнул, соглашаясь с принятым решением. Офицеры смотрели друг другу в глаза, поблескивавших в неровном свете фонарей техники.

- Надо передать им, что на таких условиях мы принимаем сдачу, пусть выходят по одному и складывают оружие перед входом, - сказал он, доставая мегафон.

Усиленный громкоговорителем голос донес до бандитов условия сдачи. Еще несколько минут у бандитов ушло на то, чтобы растащить наваленную баррикаду, после чего показались первые бойцы, с унылым видом выходящие из разбитых дверей и складывавших оружие перед выходом.