Игорь Негатин - Лишнее Золото [СИ]

Правда, русской водки у нас тогда не было. Был ямайский ром. Ром и оглушительная пустота внутри. Звенящая. Но мучились мы только на следующее утро. Похмельем. Работа есть работа.

Выйдя на улицу, мы повернули направо и пошли к нашей машине, стоящей неподалёку. Пустынная улочка, освещённая несколькими фонарями и неоновыми сполохами рекламы. Буквы зажигались поочерёдно, пока название бара не высвечивалось полностью. «Кальмар»… Кто-то из старожилов, рассказывал мне, что в этом мире встречаются кальмары размером со спасательную шлюпку. Интересно, это правда или очередная морская байка о неизведанном мире?

Проходя мимо переулка, услышали какой-то шум. Да, так и есть, — драка. Дрались парни молча, только иногда слышались короткие реплики и непроизвольные стоны, если удар достигал цели. Я уже повернулся в их сторону, но Карим меня остановил.

— Не стоит, — он покачал головой, — мы не на службе. Работа ждёт. Патруль подберёт выживших.

— Согласен, — я покосился в сторону заварушки и поморщился. Двое против шестерых… Недолго им осталось сопротивляться. Сомнут и запинают. Хорошо, что до стрельбы дело не дошло. Не хотят привлекать внимания?

Мы уже повернулись, чтобы уйти, но тут послышалась сдавленный крик. Один из оборонявшихся отлетел к стене и сполз вниз, прижимая руки к животу. Светлая рубашка окрасилась бурым, быстро расплывающимся пятном. Послышался отборный русский мат.

— Погоди, — остановился Карим.

— Что?

— Там русские. Пожалуй, мы немного задержимся.

— Ты передумал? — усмехнулся я и хрустнул костяшками пальцев.

— Двое против шестерых… Это не по правилам.

Драка быстро закончилась и мы в ней почти не участвовали. Нападавшие, в количестве шести персон, не отреагировали на предложение Карима: «остыть и валить». Точнее, — отреагировали, но не так, как им предлагалось. Трое молодчиков развернулись в нашу сторону и у двоих были ножи. Неприятные на вид железки. Полагаю, что и на вкус не лучше.

Недолго думая, Карим бросает сумку на землю, делает шаг направо, чтобы не закрывать мне обзор, и достает из-под рубашки пистолет.

— Стоять!

— А стрелять не побоишься? — нагло усмехнулся один из парней. Он лениво поигрывал ножом и на пистолет смотрел совершенно спокойно. — Район тут глухой, кроме наших приятелей никто и не услышит. Ведь на куски порежут.

— Да, сынок, они услышат. Конечно услышат. А вот ты — уже нет.

Быстрая двойка, в корпус ближайшему оппоненту и тот заваливается на пыльную мостовую. Делать нечего и второго «поклонника холодного оружия» укладываю я. Звякнул, выпавший из рук убитого, нож, а мы уже держим под прицелом остальных.

— Я же сказал, — рыкнул Карим, — или валите, или валим!

Мы ждём. Терпеливо ждём, когда кто-нибудь из них дернется в нашу сторону. Давайте, ребята, не тяните… В кои веки возникло желание пострелять! Нет, умирать желающих не нашлось и парни решили исчезнуть. Двое из них, медленно выставили перед собой ладони и начали отступать. За ними потянулись остальные. Прошли несколько метров и убежали. Мы не стали возражать. Чёрт с ними — пусть живут.

— Держи спину! — бросаю Кариму и проверяю убитых. Шайя прикрывает, не выпуская из виду потерпевших. Кто знает, что может возникнуть у этих избитых мужиков? Ногой отбрасываю в сторону нож. — Этот готов. Чисто! Второй… Чисто! Оба холодные!

Обыскиваю трупы. Ничего особенно интересного. Около пятидесяти экю, пачка сигарет и дешёвая одноразовая зажигалка. Два дрянных ножа. Документов, как я и думал, не нашлось. В общем, — местная шваль.

Вопреки нашим ожиданиям, — патруль не появился. Это только в кино, стоит только отгреметь последним выстрелам, на горизонте уже сверкают разноцветные люстры полиции. И пожилой инспектор появится из патрульной машины, чтобы по отечески пожурить главного героя, за его привычку класть трупы пачками. Наш шеф не такой… И вмешиваться не станет. И правильно, кстати, сделает. Сами разберёмся.

Ждать времени не было — у одного из пострадавших проникающее ранение в живот. Карим наложил повязку, но знаю я такие раны — геморрагический шок, в этом мире, никто не отменял. Лучше сразу к медикам и чем скорее, тем лучше. Второй, — сильно избит и видно, что держится только на остатках адреналина. Пока перевязывали его приятеля, он тяжело дышал, прислонившись к стене, вытирая кровь из рассеченной скулы.

Осторожно грузим раненого в наш джип. Он в сознании, но начинает заговариваться и несёт непонятный бред. Чёрт с ним, потом разберёмся! Его приятель, пошатываясь, но до машины дошёл сам. Вот и славно! А теперь — к доктору…

Больница, а точнее — портовый медицинский пункт, был расположен в пяти-шести километрах отсюда. Пропетляв по узким улочкам, мы выехали к порту, где и сдали раненого на руки дежурному врачу.

Спустя десять минут, мы вышли на улицу и закурили. Со стороны моря подул свежий ветер. Над дверью, мерно, с противным скрипом, покачивался фонарь, освещая площадку перед входом. Интересно, почему лампы во всех медицинских учреждениях светят таким неживым светом? Холодным и бесцветным.

— Ну что, добрый самаритянин, поехали? — Карим отбросил окурок и повернулся ко мне.

— Погоди немного, — ответил я.

— Чего именно?

— Надо с врачом пообщаться, чтобы проблем не было, когда трупы обнаружат.

— Подумаешь, трупы. Одним больше, — одним меньше. Хотя, может ты и прав, — он достал из кармана платок и задумчиво вытер подсохшую кровь с ладони. — Дьявол, я ещё и рубашку испачкал!

— Напиши жалобу на местных дворников.

— Зачем?

— Мол, плохо улицы убирают. Где это видано, чтобы на улицах кровью пачкаться? Эдак никаких рубашек не напасешься…

— Очень смешно, да, — кивнул Шайя.

Через двадцать минут, когда нам уже надоело ждать, хлопнула входная дверь и на крыльцо вышел один из пострадавших. Только сейчас, при свете лампы, я смог хорошо рассмотреть этого человека. Точный возраст назвать сложно — ему могло быть и сорок пять, и все шестьдесят. Он невысок ростом, но, что называется, крепко сшит и плотно сбит. Нетороплив в движениях, но с хорошей реакцией. Худое, аскетичное лицо, упрямые складки между бровей, сетка мелких морщин и плотно сжатые губы. Выдубленная ветрами кожа и холодный взгляд. Есть такой тип людей — они похожи на морёный дуб. Крепкие, до самой смерти.

— Благодарю за помощь.