Игорь Негатин - Лишнее Золото [СИ]

— Не за что.

— Ещё бы несколько минут и расписали бы нас, — мужчина говорил спокойно, без мандража. Надо понимать, что попадать, в такие ситуации, ему доводилось и не один раз.

— Как твой приятель?

— Лепила сказал, что нормально. Вовремя привезли.

— Лепила? — переспросил Карим и посмотрел на меня, — это кто?

— Доктор, — усмехнулся мужчина. — А вы, парни, сразу видно, что не из Союза. Хоть и чисто на русском говорите, но не наши.

— Из Франции. Предки жили в России.

— Понятно. Белой акации цветы эмиграции?

— Наверное. Что с этими клошарами не поделили?

— С какой целью интересуешься? — он тяжело плеснул взглядом.

— Считай, что по служебной надобности, — я достал из кармана удостоверение. — Поль Нардин, Служба Безопасности Ордена.

— Глядишь ты, — служба безопасности! Вот уж никогда бы не подумал, что красные, за меня, мазу будут тянуть.

— Заткнись, я ещё не закончил! — перебил его я. Не люблю, когда собеседник начинает говорить таким тоном. — Интересуюсь, как ты выразился, с целью уберечь свою задницу от неприятностей. А заодно и твою. И не надо на меня так смотреть, будто я тебе деньги должен. И ещё… Будь так добр, — покажи идентификационную карту.

— Ладно, не кипешуй, Нардин, ксива у меня имеется. — мужчина достал из кармана рубашки замусоленный, сложенный пополам, бумажный конверт. Нашёл среди бумаг пластиковую карту и подал мне.

— Проблемы с законом были?

— В этом мире я чист. Можешь в абвере проверить.

— Проверю, если надо будет. Кто были эти парни у бара?

— Фраера. Рамсы малость попутали, — делягу за мужика приняли. Сам понимаешь, — масть в этих краях не наша, мы воздух погоняли, чтобы вальсом проскочить, да не вышло.

— Вальсом?

— Ну…

— Ничего не понял, но ладно, будем считать, что объяснил. Михаил Демидов, значит, — кивнул я и вернул ему карту, — а приятеля как зовут?

— Аверьяном кличут. Фамилия у него такая, — Аверьянов.

— Давно в Новом мире?

— Нет, недавно. Я около месяца, а кореш мой и того меньше. И что дальше будет?

— Дальше? — переспросил я. — Ничего не будет.

— А два жмурика?

— Ты имеешь в виду два трупа, у бара? Они на нашей с Каримом совести, нам и отвечать. Если возникнет такая необходимость, конечно. Хотя… Очень в этом сомневаюсь.

— Как так?

— А вот так. Добро пожаловать в Новый мир, господин Демидов. Ладно, иди к своему приятелю, может ему надо что-нибудь. И позови врача, если он освободился.

Демидов внимательно посмотрел на меня, потом на Карима и покачал головой.

— Странные вы люди, парни.

— Какие есть.

— До этого момента я думал, что знаю русский язык, — удивлённо покачал головой Карим, провожая глазами уходящего Михаила.

— Я тоже так думал.

— Таких выражений я не встречал даже у Флегона. [45] Alec Flegon, — автор книги «За пределами русских словарей» (Beyond the Russian Dictionary, London, 1973)

— Дьявол их разберёт, — я пожал плечами. — Скорее всего, это какой-то argot russe. [46] Argot russe, — русский сленг (фр.)

— Видел у него на руках татуировки?

— Да, их трудно не заметить. Мутный тип. Напомнил обитателей двадцатого округа. Вавилонвиль, дьявол его раздери. [47] Вавилонвиль, — шутливое название Бельвиля (Belleville), одного из криминальных районов Парижа.

— А вот и кавалерия подоспела, — сказал Шайя. — Слышишь?

— Это наш доктор настучал.

— Полагаешь?

— Уверен. Мы же ему не представились, — усмехнулся я и посмотрел наверх. На крыше медицинского пункта покачивалась радиоантенна.

К дому, со стороны порта, подъезжал джип, украшенный эмблемами Ордена. Он остановился метрах в пяти от нас и наружу выбрался один из патрульных. Лениво и неторопливо. Водитель остался в машине, держа на коленях автомат. Из кузова выпрыгнул ещё один боец и сделал несколько шагов в сторону.

— Предъявите ваши документы, господа…

С этими парнями разобрались быстро. Не знаю, что помогло больше — наши служебные удостоверения, или персоны убитых. Оказалось, что очень известные, в узких кругах, личности. Даже немного странно, что эти головорезы были без огнестрельного оружия, и так глупо попались. На обычной драке.

Так или иначе, но патрульный записал наши данные и отправился брать показания у потерпевших. Не знаю, как это у него получится? Что-то мне подсказывает, что эти мужики немного расскажут.

— Красиво, да? — усмехнулся рулевой.

— Очень, — признался Никита. Он опёрся на пулемёт, закрытый брезентовым чехлом и посмотрел в сторону берега. На горизонте, в синей дымке облаков, виднелась горная гряда.

— Да, парень, это вечная красота. Первый раз в море?

— Несколько раз плавал из Порто-Франко в Новую Одессу.

— На одной из этих, железных коробок, которые аккуратно ходят вдоль берега? Это не то. Совсем не то… Плавающие лоханки.

— А вы, давно плаваете?

— Давно, — кивнул собеседник. — Даже слишком давно. В Старом мире был моряком торгового флота. Половину жизни провёл в море, даже семью не успел завести. Как говорит наш чиф: «вся задница в ракушках». Ходил на сухогрузах, лихтёрах, балкерах.

— А как-же…

— Очутился здесь? Как и большинство из старых поселенцев, — он пожал плечами, — не видел смысла дрейфовать вместе со всеми. Да и океаны, в Старом мире, засрали. Окончательно и бесповоротно. Как-то, у восточных берегов Африки, мы наткнулись на огромное поле мазута. Ты не поверишь, парень, но оно тянулось до самого горизонта! Я уже не говорю про остальной мусор, который плавает по океану. Словно это акватория грузового порта, где-нибудь на задворках Европы.

— Надеюсь, что в этом мире до этого не дойдёт.

— Я тоже на это надеюсь, — кивнул рулевой. — По крайней мере, на наш век хватит свежего воздуха, чистой воды и парусов.

— Вы, как вижу, просто влюблены в эту яхту.

— Да, пожалуй, ты прав. И она этого заслуживает. Вот, что я тебе скажу, — лучше нашей Катарины, я на западном побережье не видел. В ней есть всё, что нужно для комфорта, но и океан рядом. Вот он — только руку протяни! Нет стальных переборок, которые загораживают солнце. Нет вечной духоты тесных кают и стука каблуков по железным лестницам. Может я слишком романтично отношусь к нашей малышке, но когда она идёт под всеми парусами — сам себе завидую.

Через несколько минут, Никита оставил рулевого радоваться жизни, а сам спустился в кают-компанию и присел неподалёку от стола. Так, чтобы не мешать старшим «вспоминать молодость», но и не упустить суть разговора. Тем более, что время, отведённое на воспоминания, видимо уже закончилось и они перешли к делу.

— Вот здесь, — Майкл отставил бокал в сторону и ткнул пальцем в карту, — есть ещё одно место.