Виктор Тюрин - У каждого своя война

Заметив это, она сердито сверкнула глазами, и, отвернувшись, вновь стала смотреть на войско своих вассалов. Вслед за ней, я перевел взгляд на приближающиеся колонны солдат. Их появление ничего не вызвало во мне, зато восторг замковой челяди, радостно их приветствовавших, стал меня понемногу раздражать. Какая-то часть моего сознания считала, что появление вассалов графини в определенной мере принижает мою победу.

В отличие от своих солдат, я никогда не считал себя счастливчиком. Так что, хотя доля везения определенно присутствовала, но в этот раз победа была только моей! Моей личной победой!

Когда ко рву подскакали три всадника в блестящих доспехах со свитой из двух десятков человек, а толпа восторженно взревела, приветствуя их, я окончательно пришел к выводу, что справедливости в мире нет, и никогда не будет.

"Впрочем, кому как не тебе, человеку из будущего, этого не знать! Поэтому не дергайся и живи себе дальше спокойно! Будь ты стопроцентным английским дворянином, а так.... Было б на что обижаться!".

Подобные мысли подняли мое настроение, и я, перестав мучиться всякой ерундой, стал с интересом наблюдать за дальнейшим представлением. Три всадника выехали вперед и остановились перед самым рвом. Солнечные блики на блестящих доспехах, разноцветные плюмажи на шлемах, красочные гербы на щитах и попонах лошадей на фоне выстроенного за их спинами войска, все это выглядело нарядно и красиво, внушая при этом уважительный страх. Даже, несмотря на легкий осадок горечи, лежавший где-то в глубине души, я с удовольствием разглядывал эту красивую картину. Вот один из рыцарей чуть поднял руку, и по его жесту из рядов свиты выехало два человека. Трубач и оруженосец. После того, как трижды чисто и звонко прозвучал сигнал трубы, оруженосец громко закричал во все горло:

- Наша всемилостивейшая госпожа Беатрис ди Бианелло, графиня Каносская, ваши верные вассалы приветствуют вас!!

Только отзвучали эти слова, рыцари, жестами полными достоинства, сняли шлемы и взяли их в левую руку, после чего, приложив правые руки к нагрудникам, склонили головы в низком поклоне. Люди на стенах радостно заулюлюкали при виде столь элегантного проявления почтительности, а графиня смущенно зарделась, но в следующую секунду гордо выпрямилась и не без некой торжественности подняла руку. За ее спиной тут же запела труба, и, вторя ей, заскрипели цепи опускаемого моста. Впрочем, в этот момент мои мысли всецело были заняты решением загадки: каким образом Чезаре Апреззо смог войти в число трех рыцарей, вассалов графини Беатрис ди Бианелло? Когда мы встретились взглядами, как он, так и я, сделали вид, что не знаем друг друга. Его неожиданное появление вызывало неприятные ощущения, так как означало конец моей свободе.

Нехотя я досмотрел представление, в которое входил торжественный въезд в замок, а также личное изъявление покорности каждого из дворян своей госпоже. Три десятка человек, стоя во дворе и на крепостных стенах, то радостно кричали, то восторженно ахали во время всей этой процедуры. Тем временем войска принялись разбивать лагерь за стенами замка. Я уже спускался со стены, когда под скрип колес и цокот копыт, в крепость стал втягиваться небольшой обоз с продовольствием, который народ приветствовал даже с большим восторгом, чем своих освободителей. К этому времени графиня вместе с окружившими ее вассалами успела удалиться во дворец. Я же отправился в казарму, дожидаться обеда.

Но не успел я пропустить стаканчик вина, как появился слуга, передавший приказ графини срочно явиться в парадный зал. Пришлось повиноваться. Зал был красочно убран, на накрытом столе стояли холодные закуски и вино. Графиня, сидевшая на почетном месте во главе, оторвалась от оживленного разговора с одним из своих дворян и представила меня своим вассалам. Ее короткая речь содержала похвалу в мой адрес, но была произнесена столь отстраненным и прохладным тоном, что он больше подходил для сурового выговора, чем для благодарственной речи. Это было замечено всеми без исключения, поэтому знакомство и обмен любезностями не затянулись. После горячего, когда был утолен первый голод, я посчитал, что моя миссия выполнена и, попросив разрешения удалиться, был отпущен графиней.

Я вернулся в казарму, где солдаты приветствовали меня криками, громкими, но невнятными из-за набитых ртов. Ничего удивительного в их жадности не было, если учесть, что последние двое суток люди в замке получали только по порции жидкой похлебки и маленькому куску солонины в день. Сказав незамысловатый тост, я выпил с ними бокал вина, после чего ушел к себе. В программе праздника был поздний ужин, на котором графиня будет благодарить и награждать своих верноподданных, поэтому я решил немного отдохнуть перед торжественным приемом.

Только закрыл за собой дверь комнаты, как в нее осторожно постучали. На пороге стоял мессир Чезаре Апреззо. Я его ждал, правда, не так быстро.

- Я могу войти?

- Прошу.

Пропустив его в комнату, закрыл дверь на засов. За это время незваный гость уже успел сесть за стол и теперь выжидающе смотрел на меня. Я расположился напротив.

- У меня мало времени, поэтому буду краток. Вы свое задание выполнили и мне больше не нужны. Я сообщил об этом в замок Ле-Бонапьер, оттуда пришел новый приказ. Вам надо ехать в Феррару. Там вы должны найти одного из его полководцев и втереться ему в доверие. Аззо ди Кастелло. Вы все поняли?

- Конечно, что тут не понять.

- Как вам мой раб, Игнацио?

- К чему вопрос?

- Так как он был с вами, я не могу оставить его при себе. Мне нужно оставаться вне всяких подозрений, поэтому лишние пересуды ни к чему. Может, вы выкупите его у меня?

- Хорошо.

- И последнее. Постарайтесь придумать вескую причину, чтобы у графини не было никакого желания оставить вас у себя на службе, - с этими словами он поднялся и направился к двери.

Отодвинув засов, мессир Чезаре обернулся и добавил напоследок.

- Запомните еще раз: наше знакомство ограничивается обоюдным представлением у графини. И не более того!

Я кивнул головой в знак согласия, после чего тот ушел. Несмотря на благородную внешность мессира Чезаре и изысканные манеры, в его сути ощущалось что-то нечистое, подобно мути, которая поднимается, если взбаламутить воду в реке. Я не знал, что у него за планы, а честно говоря, и знать не хотел. Да и по чину не положено интересоваться такими вещами. В течение всех шести месяцев учебы мне каждый день вдалбливали основные правила, которым я должен следовать. И одно из них гласило: ты - просто исполнитель. Приказали - сделал.

Вечером я был официально приглашен на торжественный прием к графине Беатрис ди Бианелло. В громадном зале, стены которого были увешены оружием ее предков, меня приняла богато и нарядно одетая графиня, которая сидела в кресле, в окружении свиты, сверкающей доспехами и блистающей расшитыми золотом и серебром камзолами. Одарив меня легкой улыбкой, графиня через одного из дворян, толпившихся у ее кресла, передала мне довольно увесистый кошель, плату за службу. В ответ я рассыпался в благодарностях. Я думал решить вопрос о своей отставке приватно, но неожиданно получил ее уже в следующую минуту.