Олег Силин - Баллада о байкере

За его спиной раздалось похлюпывание. Разбрызгивая снежную кашу, к сторожу подошел байкер в черном шлеме с красными полосами. Он махнул бумагами в непромокаемом пакете.

– Отметку поставить? – осведомился сторож.

Шлем двинулся вниз-вверх; байкер предпочел не снимать экипировку. Дождь вперемешку со снегом не утихал, из-под капюшона сторожа торчали мокрые спутанные волосы.

– В сторожку.

Железная лесенка гулко отозвалась на шаги. В небольшой комнате-будочке зажегся свет, озарив стол с электрочайником, маленький телевизор и узкую кушетку с шерстяным одеялом. Сторож откинул капюшон, вскрыл пакет и стал искать на столе ручку, чтобы поставить в сопроводиловке дату и время. Небольшая обязанность, которой почему-то занимались «привратники», а не регистраторы внутри терминала.

– Здравствуй, Змей.

Сторож резко обернулся, его рука метнулась в карман и выхватила оттуда небольшой револьвер.

Байкер снял шлем. Змей опустил руку, одновременно улыбнувшись и сморщившись:

– Ну, здравствуй, Юстиниан.

Весельчак и балагур Юстиниан заметно изменился. Непослушные вихры сменила аккуратная прическа, рот обрамляла бородка, в уголках глаз появились морщины, да и сам взгляд был тверже, без непосредственности, которой так гордился прежний Саша.

– Нашли все-таки.

– Ну да, – усмехнулся Юс. – Надо сказать, ты хорошо законспирировался. Последние полгода я в основном только поисками и занимаюсь. Это не считая тех полутора лет, когда мы тебя догнать не могли.

Змей ухмыльнулся. Расписался в документах, отдал их Юстиниану.

– О’кей. Вот он я. Что будешь делать? Наручники и под товарищеский суд? За попирание корпоративных интересов, а также законов парочки государств?

– Балда ты, – беззлобно ответил Юс. – Я с тобой поговорить хочу, а ты ерепенишься. Между прочим, я специально вызвался конвой повести в Новосибирск.

– Да ну? И что, не получишь за это больших денег? Ах да, ты же, наверное, на зарплате у Ганнибала сидишь, и тебе что Новосиб, что Тула.

– Вообще, для райдов существует система премирования в зависимости от расстояния и других факторов. Но в целом ты прав: мне что Новосиб, что Тула. Я вообще по другому профилю работаю.

– И по какому?

– Расскажу, не переживай. Слушай, Змеюка, – Юстиниан улыбнулся, заметив, как у старого друга при этом обращении дернулся глаз, – я проехал больше трех тысяч километров, чтобы повидаться с тобой. Неужели ты не выделишь мне хотя бы пару часов?

Змей колебался. Морщины прорезали его лоб. Юс тоже нашел его изменившимся: спутанные волосы, исхудавшее лицо, синяки под глазами. На левой щеке багровел шрам. Наконец, он принял решение:

– Хорошо, я не против разговора.

– Отлично! – Улыбка Юстиниана ничем не отличалась от прежней, такая же широкая и открытая. – Только, знаешь, я бы с удовольствием потрепался в другом месте, а не в будке сторожа.

– Гм, – Змей почесал лоб и завел за ухо прядь волос, – ладно. Через час заканчиваются мои сутки. Придет сменщик – поедем ко мне домой.

– И славно. Как раз успею конвой оформить и ребят поселить. Ты только, Женька, никуда не денься за это время. А то знаю я тебя: выскользнешь, еще полгода снова ищи.

– Так уж и быть, не выскользну, – проворчал Змей и ухмыльнулся: – Все-таки, несмотря ни на что, рад тебя видеть.

К воротам Юстиниан подкатил на зимней модификации «Ирбиса». Змей стоял, засунув руки в карманы. Капюшон висел за спиной, по лицу стекала вода. Юстиниан приподнял забрало.

– Шлема у тебя, конечно, нет.

Змей отрицательно покрутил головой.

– Не беда, я одолжил у своих. Как рацией пользоваться помнишь?

– Издеваешься?

– Немного.

– Помню я, – буркнул Змей, пряча волосы под куртку. Он надел шлем, осторожно уселся за Юстинианом, защелкнул страховочный ремень, спросил в спину: – А где «Ява»?

– Разбилась в прошлом году.

– Жаль.

– Ничего, – голос Юса прозвучал из динамиков шлема. – Рассказывай, куда везти.

Дом, в котором обитал Змей, не отличался ухоженностью. За относительно новым забором скрывалось одноэтажное здание с парой заколоченных окон, кособокой крышей и покосившимися сенями. Черные деревья без листьев и грязноватый снег во дворе лишь подчеркивали запустение.

– Однако… – протянул Юстиниан.

– Не знаю, сколько тут проживу, – пояснил Змей, снимая шлем, – поэтому ремонтировать что-либо считаю бессмысленным.

Сашка тактично промолчал. В другое время, внезапно осознал Змей, он бы не упустил возможности подколоть или съязвить. Более взрослый, более… мудрый?

– Где гараж?

– У меня нет гаража.

– Не понял. А «Кавасаки» где?

– В сарае. Я не езжу на байке, Юс. Как приехал в Новосиб – так все. Откатался.

– Сам себя похоронил, да, Женька? Балбес. Ладно, сейчас чехлом накрою и побеседуем. Многое надо рассказать. Чай хоть у тебя есть?

– Чай – есть.

Виду кухни Юстиниан уже не удивился. Лампочка на проводке, синие стены, давно не беленый потолок, в углу газовая плита на две конфорки, деревянный шкаф с тарелками и посудой, ровесник дома, а то и старше. Самым ярким пятном была желтая кошачья миска.

– Ты как с кошкой путешествовал?

– Сложно, но терпимо.

– Я тебя у Грея почти перехватил, когда ты Пушистую забирал.

– Даже так? – удивился Змей. – Значит, мне повезло.

Он поставил на стол чашку для Юса, сам с чашкой в левой руке уселся напротив входа. Юстиниан развалился на стуле, поглядывая по сторонам.

– Женька, расслабься. А то у тебя правая рука наготове.

– Извини. Рефлексы.

– Да я вижу, – Сашка отхлебнул коричневое варево, цокнул языком: – Горячее.

– Давай к делу.

– Не проблема, – ухмыльнулся Юс. – Не гони лошадей, а то упадут. Давай я тебе изложу кое-что, а ты послушаешь. Идет?

Не дождавшись ответа, Юс продолжил:

– Итак, что мы знаем на сегодня? Евгений Луценко, также известный как Змей, два года назад с блеском покинул собрание байкеров в «Карфагене». Мотивы сего поступка он никому не огласил, поскольку был в состоянии аффекта. В оном же состоянии он расколотил ноут и забыл пароли к почте. Ну и телефон утопил, – с этими словами Сашка расстегнул нагрудный карман и толкнул черный аппарат через стол. – Работает, кстати. Ты себе хорошую трубку брал.

Змей осторожно взял в руки телефон. Он не помнил, где и когда расстался с ним. Кажется, где-то под Орлом, когда твердо решил забрать кошку и рвануть… Куда-нибудь, лишь бы находиться в дороге и не останавливаться долго на одном месте.

Юстиниан, угадав ход его мыслей, продолжил:

– Так вот, Жень, мы тебя искали. Ингвар, Дэйзи, я, Рэндом, Лукас. Куча народа хотела тебя найти. Только сейчас получилось. – Он отсалютовал кружкой.

Змей перестал считать километры после первой тысячи. Одинокий байкер привлекал внимание, потому он прибивался то к одному, то к другому конвою. Долго не задерживался на одном месте, каждый раз назывался другим именем. Разоружались байкеры очень неохотно, «месяц» растянулся на полгода, потом как-то единовременно на дороге появились патрули, а райды почти поголовно ушли в новосозданный «Трансбайк». Тогда Змей забрал кошку у старого товарища и вновь отправился путешествовать. На Слобожащину его не пропустили, да и вообще в тот раз еле удалось вырваться из лап закона. Он отправился на северо-восток, передвигаясь от городка к городку. За небольшую плату или тарелку супа ремонтировал байки и другую технику, помогал с перевозкой небольших вещей, основал парочку анархистских байк-клубов, обучал стрельбе. С последним выходило все сложнее: новый президент жестко контролировал движение оружия, лицензию Змей не мог получить, да и не хотел лишний раз связываться с властями и вытаскивать из дальнего угла паспорт гражданина Луценко. Покупать же боеприпасы у бывших орков не позволяла совесть. Он перебрался через восточную границу. В Сибири все еще встречались свободные райды, но их становилось меньше и меньше. Дотянул до Новосибирска и в какой-то момент понял: хватит. Больше нельзя так жить. «Кавасаки» отправился в сарай, а сам Змей погрузился в тихое существование на краю города, стремясь забыть о прошлом. Но оно беззастенчиво вторглось и насмешливо смотрело в лицо глазами Юстиниана.