Андрей Ливадный - Прорыв

Из полумглы появилась фигура часового. Иван намеренно пропустил его мимо себя, стараясь рассмотреть детали экипировки.

Та же самая модель легкого, но прочного боевого скафандра, выполненного из композитных материалов, какую он уже видел на месте схватки мнемотехника с группой конвоиров. Даже здесь, на территории базы, дымчатое забрало шлема было опущено, значит, наемник использовал системы ночного видения и замкнутый цикл жизнеобеспечения.

Иван сконцентрировался.

Поднимать тревогу не хотелось, но идти голым через половину территории огромного лагеря безрассудно.

«Одна попытка… – мысленно напомнил он себе. – Одна попытка…»

Неслышно ступая, будто тень, он оказался за спиной наемника. Единственное уязвимое место бронескафандра – соединение гермошлема с шейным кольцом. Там расположен прочный, но пластичный уплотнитель, иначе наемник не смог бы поворачивать голову, а он изредка посматривал по сторонам, Иван не зря пропустил его мимо, внимательно наблюдая за движениями противника. Обычно в системе подобных соединений использовались механические ограничители, останавливающие поворот головы на пределе пластичности соединения.

Чтобы сломать шею часовому, ему предстояло приложить усилие, которого не выдержит механизм ограничения. Иван коротко разбежался, прыгнул, обхватил голову опешившего от неожиданности наемника с таким расчетом, чтобы вес его собственного тела придал дополнительный импульс инерции вращения.

Наемник, на свою беду, совершил инстинктивное усилие, пытаясь устоять на ногах. Сервоусилители отработали как положено, что дало Ивану надежную точку опоры, рывок оказался столь силен, что ограничитель с хрустом подломился, и тут же противник потерял равновесие, падая уже мертвым, со сломанной шеей.

Шершнев не отпустил внезапно обмякшее тело противника, принял его вес на себя, не давая с грохотом упасть.

Еще секунда, и они оба лежали на земле.

Вязкая тишина. Лунный свет струится с небес.

Сердце бешено колотилось в груди. «Упырь, скотина… – промелькнула мысль. – Вкатил лошадиную дозу боевого стимулятора и слинял по-тихому. Спасайте его…»

Иван с трудом разжал пальцы, отпустил гермошлем поверженного противника.

Теперь предстояло быстро снять с него экипировку. А там уже к вертолетной площадке.

Завладеть бронескафандром оказалось непросто. Минут десять ушло у Шершнева на возню с замками, еще пять – на переодевание.

Подтащив мертвое тело часового к металлической капсуле, он поместил его внутрь, неприязненно заметив, как десятки тонких серебристых проволочек тут же пришли в движение, вонзаясь в остывающую плоть мертвеца.

Сухо щелкнул коммуникатор:

– Двенадцатый, почему молчишь? Уснул?

– Не… На звезды засмотрелся…

– Дебил. Откуда вас только набирают!.. – выругался по связи начальник караула.

Иван мысленно усмехнулся. Повезло. В карауле новички. Плохо знают друг друга, в отчужденных пространствах недавно. Ну да, Упырь же говорил, основные силы наемников спешно покинули лагерь. Что-то произошло.

На последнюю реплику он не ответил, аккуратно поместил на место верхний сегмент каплеобразной металлической капсулы и зашагал назад, по маршруту, который услужливо чертила на проекционном забрале шлема система бронескафандра.

Завладев экипировкой и вооружившись трофейным «Штормом», Иван почувствовал себя увереннее. «Теперь бы добраться до вертолетной площадки без лишнего шума», – подумал он.

БСК работал без сбоев. На территории лагеря сфера эффективного сканирования достигала трехсот метров в диаметре, там, где излучение соприкасалось с периметром, начинались явные сбои.

Шершнев, двигаясь по маршруту часового, внимательно изучал обстановку. Упырь, конечно, сволочь изрядная, но время для побега он выбрал удачное. Непонятно, куда и зачем отбыли наемники, но в лагере осталось человек десять-пятнадцать. Судя по короткому разговору с начальником караула, службу этой ночью несут новички.

«Что ж. Буду действовать напористо», – мысленно решил он. Главное – завладеть вертолетом, преодолеть Барьер. А там уже армейская операция поставит точку в деятельности Радича. Не нужно усложнять. У Новикова наверняка все готово – действуя быстро, он получит и информацию, и реальные экспериментальные образцы.

Собственная судьба Ивана беспокоила, но не в той мере, чтобы «зависнуть» от противоречий и переживаний. «В границах отчужденного пространства мне долго не выжить», – рассудил он. Зная, что у Радича слова с делом не расходятся, Шершнев не сомневался, что загнется от боли, причиняемой скоргами, раньше, чем успеет разыскать толкового мнемотехника. Нет уж. Лучше госпиталь ВКС, чем медленная агония в «жестянке».

Конечная точка маршрута патрулирования.

Алый маркер моргнул на проекционном забрале гермошлема.

Так, до «медных» автонов сто девяносто метров. Ближайший часовой в пятидесяти шагах. Еще один медленно удаляется. Остальные маркеры рассыпаны по ту сторону вертолетных площадок.

Устраивать бойню в лагере не было ни времени, ни сил. Проверив оружие, Иван переключился на подствольный гранатомет. Разрыв плазменной гранаты вызовет переполох, отвлечет внимание. Он действовал спокойно, методично, не испытывая излишних эмоций. Остановившись, он позволил системе просчитать траекторию выстрела с максимальной дальностью полета гранаты, избрав точкой попадания небольшую проплешину, расположенную вдали от строений и древовидных металлорастений. Граница условного периметра. Как раз то, что нужно для имитации попытки вторжения извне.

Глухой хлопок разорвал тишину. Спустя три секунды окрестности осветил слепящий разрыв. Тугая ударная волна всколыхнула кроны металлических деревьев, наполнив пространство лагеря зловещими скрежещущими звуками, и тут же вспыхнула беспорядочная стрельба – часовые в противоположной части лагеря, сбитые с ног близким разрывом, довольно резво пришли в себя, открыв огонь по предполагаемому противнику. На сканерах у них сплошная засветка, край жестяных зарослей, опаленный плазмой, тускло светился, создавая помехи. Понять, исходит ли оттуда реальная угроза или в оплавленных автонах нет ни единого «изделия техноса», не сумел бы сейчас даже опытный боец, так что поведение перепуганных часовых Иван оценил на твердую «четверку» – заняв позиции за ближайшими укрытиями, они вели подавляющий огонь в сторону раскаленных зарослей, в надежде, что неведомая сила проявит себя, дав более четкое целеуказание.

Шершнев, переключившись на импульсный автомат, не торопился, наблюдая за реакцией ближайших к нему наемников. Двое явно смещались в сторону эпицентра внезапных событий, и лишь тот, что находился ближе всех, застыл как вкопанный.