Артем Обуховский - Кровь Зоны

Теплая одежда, разработанная специально для Северных пустошей, теперь не спасала. Для того, чтобы согреться, ему необходимо нормальное питание. А его не было.

Странным оставалось то, что на него еще не напал ни один мутант. А ведь Душа имела свойство притягивать к себе тварей Зоны. Но пока ни один мутант не показался даже в поле зрения. Это было неимоверной удачей, поскольку Северные пустоши являлись местом обитания контролеров и химер: опаснейших и коварных жителей Зоны. Душа считалась довольно ценным артефактом, но сейчас оказалась абсолютно бесполезной.

«Лучше бы Огненный Шар был вместо нее. — Зубы Горлова начали выбивать мелкую дрожь. — Или еще что-нибудь».

Бывший охотник был согласен даже на то, чтобы в ячейке на поясе у него находился артефакт Пламя, который поддерживал высокую температуру тела, но также имел отрицательное свойство в виде повышенного радиационного фона. Холод сейчас стал страшнее, чем радиация.

Положение Горлова казалось отчаянным, но, несмотря на все, ему везло. И он это понимал. Патронов оставалось немного, а еды — и того меньше, на поясе болтался артефакт, который уже должен был поспособствовать тому, чтобы сюда сбежалась половина мутировавшей фауны Зоны, красный идот не мог дать организму достаточное количество энергии, но он до сих пор жив и продолжает двигаться вперед.

«А Душа ли это?!» — испуганно подумал Горлов.

Продрогшее тело словно заледенело. Холод, казалось, достал до самого сердца бывшего охотника. Горлов испугался, поскольку решил, что вместо Души у него на поясе висит Черная Душа. И хотя артефакты существенно отличались цветом, формой и фактурой, он все же решил проверить.

Непослушными пальцами Горлов вытащил из ячейки артефакт, чуть не уронив его в снег, и повертел в руках. Нет, желтовато-красное плотное блестящее образование неправильной формы из деформированных и полимеризованных остатков живых существ, растений и почвы. Значит, Душа: нет ничего общего с Черной Душой.

«Из-за холода, — подумал Горлов, возвращая артефакт обратно в ячейку. — Из-за холода мерещится».

Однако почему ему так несказанно везет? Это хорошо, но весьма странно. Не приманивает ли его Зона? Не заставляет ли расслабиться и утратить бдительность?

В этот раз он зашел слишком далеко на север. Да к тому же еще, кажется, и сбивался с направления. Именно из-за этого у него закончился весь запас провианта.

«Главное — добраться до поселка, — думал Горлов. — Дальше будет легче».

Как в одиночку пройти через заброшенный поселок, кишащий кровососами и снорками, он знал. Существовал маршрут, по которому легко можно пройти незамеченным. И Горлов не раз им пользовался.

Ледяная молния снова пронзила все тело бывшего охотника. Задержав дыхание, он вытащил ПДА и сверился с направлением. Нет, все верно: он двигается прямиком к святилищу Ласки.

«И что толку от этой Души? — успокаиваясь, подумал Горлов. — Вылечить-то она может любое ранение, а вот согреть…»

Он брел в заснеженном поле, почти перестав смотреть по сторонам. Холод продолжал отрицательно действовать на мозг, мешая мыслить рационально. Этот невидимый враг подкрадывался к жизненно важным органам. Точно так же, как и радиация. Холод нельзя услышать или ощутить его запах. А когда наступает первая стадия обморожения, то и почувствовать становится трудно. Оптимизм Горлова постепенно сменился тупым безразличием. Он уже не думал о Клине и не пытался найти убежище, чтобы укрыться от ветра и отдохнуть. Время работало против него. Единственной целью теперь стало святилище Ласки. Он либо дойдет до него, либо погибнет в этих проклятых Северных пустошах.

Шаман взял намного больше идота, чем рассчитывал Клин.

— Часть идиота уйдет на приготовление лекарств, которые я тебе отдаю, — как бы извиняясь, сказал шаман, — часть мне, для торговли.

— Ты взял с меня слишком много, — улыбнулся Клин, — за срочность, как я понимаю.

— За северный район, — поправил шаман жестко. — Поди найди тут лекарства. Плюс понижение температуры. Холода скоро начнутся, а это значит, что нужные мне ингредиенты здесь будут встречаться намного реже, нежели южнее.

— Ну, снегов тут еще нет…

Знал ли шаман о том, что намечается похолодание, или же говорил просто о стандартном годовом цикле смены температуры в северном регионе — Клин не мог сказать наверняка.

— За снег я ничего не говорил, — перебил изгоя шаман, — здесь кислотные дожди идут чаще, чем где-либо, поэтому растительность чахнет.

Слова показались Клину убедительными. Помолчав, он протянул руку:

— Прибыльное место ты себе выбрал.

Шаман пожал его руку:

— И очень трудоемкое… Удачной ходки тебе.

Грязный торговец лечебными снадобьями жестом предложил ему контейнер. Клин взял его и открыл. Внутри находился Огненный Шар. Артефакт имел свойство генерировать вокруг себя облако постоянной температуры от двадцати пяти до тридцати градусов по Цельсию, таким образом, являясь портативным обогревателем в холодное время. Изгой взглянул на шамана.

— Спасибо. Как твое имя? Может так статься, что пригодимся друг другу.

— Шатун.

— А я Клин. — Изгой улыбнулся. — Если понадобится помощь — обращайся.

— Со своей стороны могу предложить то же самое. — Шаман, лицо которого на протяжении всего недолгого знакомства с Клином оставалось серьезным, наконец еле заметно улыбнулся.

Когда Клин снова вернулся в общий зал, он заметил там двух человек из группировки «Вольница». С ними бурно общался Фан, сидя за одним столом с одиночками. Очевидно, вольники появились за столом после отдыха. Люди из «Вольницы» считались выгодными наемниками: они брали недорого, изредка помогали за так и до конца оставались верны договору. Даже если конец означал смерть. Их группировка являлась одной из самых уважаемых. Видимо, Фан пытался сейчас заключить с ними договор, чтобы дать в помощь Кипишу и Феликсу.

«Интересно, — подумал Клин, — что же искатели ему пообещали?»

Он прошел к столу, где все еще продолжал веселиться Скунс с компанией.

— Ну что, бродяга?

— Дождь-то уже закончился? — спросил Клин.

— Да вроде.

— У меня есть что тебе сказать. Отойдем?

Улыбка сползла с лица Скунса. Они отошли в угол, где их никто не мог услышать.

— Ты выдал мне инфу о похолодании.

— Ну, — подтвердил Скунс.

— А я вот что тебе скажу: дожди-то щелочные — это не совсем то, о чем мы думаем. Не может в осадках находиться такой состав. Даже в Зоне. Вкуриваешь, куда я клоню? Похоже, дожди с примесями щелочи делают специально, потому что, когда она попадает в человеческий организм, ей нечем нейтрализоваться.

И, видя, что собеседник его не понимает, Клин продолжил: