Дэниел Моран - Изумрудные глаза

– Что вы имеете в виду?

– Мсье, она проживает в оккупированной части Америки, среди населения, как бы поточнее выразиться, не испытывающего восторга при виде наших ми­ротворцев. Они считают себя как бы завоеванными. Понимаете? Очевидная неприязнь к ООН может сослужить нам хорошую службу. За этот пунктик всегда можно зацепиться.

– А как вы лично отнеслись бы к тем, кто затягивает у вас на шее удавку?

– Простите, не понял.

– Не важно. Что насчет Малко Калхари?

– Насчет Калхари?..

На этот раз вопрос показался помощнику вполне при­емлемым. Он лучезарно улыбнулся, словно выкопал что-то такое о полковнике, что обязательно заинтересует начальство, после чего доверительно сообщил:

– Сэр, кроме того, что уже известно, я вряд ли могу добавить что-нибудь существенное в отношении полковника Калхари.

12 декабря 2029 года, в среду, Дэррил Амньер отправился в Нью-Джерси, в расположенный там Центр генетических исследований. Приехал из столичного города, то есть из Нью-Йорка, затемно, немного раньше восьми утра. Работники службы охраны, ознакомившись с удостоверением, дававшим его предъявителю неограниченное право посещения любого помещения на любом секретном объекте, беспрекословно позволили ему пройти в кабинет научного руководителя ЦГИ.

До начала рабочего дня оставалось еще два часа.

Добравшись с сопровождающим до кабинета Сюзанны Монтинье, Дэррил Амньер сразу, как только тот открыл дверь, отослал его. Он вошел в просторную комнату, решительно направился к рабочему столу, устроился в кресле. Кресло Сюзанны гость нашел слишком высоким, он к таким не привык, однако высоту регулировать не стал. В офисе главного специалиста не было окон – это обстоятельство он отметил с нескрываемым удовольствием, вполне созвучным со сдержанностью, проявляемой Амньером всегда, когда дело доходило до удовольствий. Что такое окна в таких центрах, как этот? Один удачный выстрел из снайперской винтовки, и можно ставить крест на исследованиях, обходившихся Объединению в три четверти миллиона кредиток в год.

Обстановка стандартная, мало чем отличающаяся от декора, виденного им в двух десятках таких же кабинетов. Последние четыре месяца он только тем и занимается, что объезжает подобные учреждения, так что его уже ничем не удивишь. С другой стороны, от женщины столь выдающихся способностей можно было ожидать чего-нибудь... этакого. Более оригинального, что ли.

Следующим объектом, привлекшим внимание Амньера, оказался экран монитора. Оставленный включенным компьютер отображал информацию, поступающую из базы данных Медицинского центра ООН. Амньер решил при первой же возможности познакомиться, что именно интересует в правительственном информационном хранилище хозяйку этого кабинета. Он перевел взгляд на декоративную книжную полку на стене. На ней были выставлены справочники, стояли они ровно, в идеальном порядке. Видимо, Монтинье не часто обращается к ним за помощью. Здесь отсутствовали голографии. Неожиданно вспомнился полковник Калхари, тот тоже не любил голографические художественные полотна. Предпочитает старье, усмехнулся Дэррил, что-то из девятнадцатого, а то и из восемнадцатого века. Кстати, ходят слухи, что Монтинье и Калхари любовники.

Бог с ними!

Амньер попробовал открыть ящики стола, все они оказались закрыты на кодовые замки. Амньер прикинул: может, попытаться открыть? – потом решил оставить эту затею. Трудно поверить, что там могло храниться что-нибудь существенное. Или преступное... Монтинье, если за ней водятся подобные грешки, не так глупа, чтобы доверять свои секреты ящикам стола. А есть ли у нее вообще секреты от руководства?

Кто знает.

Он как раз приехал сюда, чтобы прояснить этот во­прос.

Ровно в девять часов в Центре появилась Сюзанна Монтинье. Прежде чем пройти в свой кабинет, она заглянула к полковнику Калхари. Свет в комнате, где располагался начальник службы безопасности, был приглушен, так что, оказавшись после ярко освещенного коридора в полумраке, Сюзанна сначала не смогла разглядеть полковника.

– Малко? – окликнула она.

– Да.

Стола в кабинете не было, только кушетка в углу. На ней начальник охраны и устроился. Одна рука закинута за голову, в другой – чашка кофе. Крупная кисть полковника скрывала чашку, и Сюзанна только по струящемуся пару определила, что именно тот держит в руке. Калхари следил за объемным изображением в голографическом тридивизоре, установленном в противоположном углу. Обликом полковник мало соответствовал своему нежному имени, которое, кстати, он получил от своего дедушки. Это был загорелый, крупный и, по-видимому, очень сильный блондин. Сюзанна обратила внимание, что в голографическом ящике, внизу, высвечивался номер канала – 335, S-STR. Это была программа новостей.

– Что здесь происходит? – резко спросила Сюзанна Монтинье. – Почему ты как ни в чем не бывало глазеешь на экран, в то время как в моем кабинете обосновался какой-то нахал!

Малко долго служил в армии, поэтому никогда не суетился, даже в тех случаях, когда ситуация его не устраивала. Вот и на этот раз он помедлил, дал время Сюзанне успокоиться и продолжил только после некоторой паузы.

– Ты не права, – наконец ответил он. – Это очень важное голосование. Объединенный Совет опять погряз в «дискуссиях». Это не я придумал, «дискуссией» они называют бесконечные споры, сопровождаемые воплями, выкриками и угрозами, повторяющимися все сегодняшнее утро. Вопрос сводится к принятию новой редакции девятой поправки, дополняющей их так называемую Декларацию Принципов. Поправка позволяет Генеральному секретарю ООН исполнять обязанности высшего должностного лица столько раз, сколько его изберут. Нынешний Генсек Тенера решил ограничить возможность избрания тремя сроками подряд. Сара Алмундсен в гробу перевернулась бы, узнай, что задумал ее преемник. Девятая поправка, пусть даже она является не более чем прекраснодушной писулькой, разрешала ее более глуповатым наследникам править в ООН хоть до самой смерти.

Сюзанна удивленно глянула на него:

– Какое нам до всего этого дело? Калхари пожал плечами:

– Вопрос не настолько пустяковый, как тебе кажется. Дело в том, что при нынешнем положении власть, по существу, полностью находится в руках секретариата и других исполнительных структур. Им не надо перестраиваться всякий раз, когда в ООН приходит новый Генеральный секретарь. Вряд ли нынешнему Генсеку, этому безмозглому, напыщенному лягушатнику, по силам было придумать что-либо подобное.

Он сделал паузу и, не глядя на Сюзанну, поправился:

– Я не хотел никого обидеть.

– Не прикидывайся, – строго возразила Монтинье. – И не оправдывайся. Лучше объясни, что все это значит?