Владимир Владимирович - Социо-пат

Мегуми искоса бросала на уплетающего суши толстяка взгляды и, наконец, не выдержала.

- Э... Ватанабэ-сан, вы что, голодный?

- М?.. - глянул он на нее, на миг прервав работу поедательной фабрики. - А... Нет.

На этом неловко начавшийся разговор прервался. Ни один из собеседников развивать беседу не стремился. Канзаки - потому что сегодняшний день и без того хорошенько наподдал ей по мозгам, а Сэм - потому что усердно поглощал суши.

Горка тарелочек все росла, и скучающая Канзаки, отбивая ленивую дробь пальцами на поверхности стола, принялась их считать. С некоторым удивлением насчитала восемьдесят две. Ватанабэ действительно был не дурак поесть. А тарелочки все прибывали. Их количество вскоре начало неуклонно близиться к сотне, и Канзаки засомневалась в собственных математических способностях. Уж слишком много выходило суши, оказавшихся у Ватанабэ в животе. Как бы он по швам не треснул...

- Э... Ватанабэ-сан, вам не хватит? - осторожно сказала она, прервав молчание.

- Хм... - тот снова прервался, смахнул налипший в уголке рта кусочек рисового колобка и тоже принялся пересчитывать свои тарелки. Сосчитав, прищурился и, после секундного раздумья, ответил:

- Думаю, пока нет.

- Что значит, "думаю"? - с удивлением глянула на него Мегуми. - Вы можете быть либо сыты, либо нет, разве не так?

- Ну да. Думаю, вы правы.

- Думает он... Так вы сыты или нет?

- Думаю, еще нет.

- Тьфу ты! - она даже рассердилась. - Опять "думаю".

- Ну так я же думаю! - взмахнул он палочками в правой руке. - В конце концов, для этого у меня мозги в голове.

- Это еще вопрос, там ли они... - пробормотала она себе под нос. - Но вы мне можете по-человечески сказать, когда закончите набиваться суши? Мне, знаете ли, не очень весело сидеть тут и за вами наблюдать.

- Так ешьте, - пожал он плечами. - Я ж вас не держу.

- В отличие от вас, мне нужно намного меньше сотни порций суши, чтобы насытиться, - ехидно произнесла Мегуми. - Причем я в этом совершенно уверена.

- С чем вас и поздравляю, - ядовитым тоном произнес Сэм. - А мне вот пары крошек хлеба не хватит, чтобы наесться.

- Интересные у вас крошки... - она выразительно глянула на башенку из блюдец, готовую накрениться и упасть. - Неужели и вправду можно столько съедать за один раз?

- Как видите, - усмехнулся он, беря с конвейера очередную порцию. - Если, конечно, я не похож на галлюцинацию.

- Прозрачность призрака вам точно не светит, - фыркнула Канзаки, когда Ватанабэ с прежним усердием взялся за поглощение суши. Вскоре количество порций Сэма перевалило за сто, и Канзаки вдруг обнаружила, что наблюдает за его обжорством с почти спортивным интересом. Сколько же он еще слопает?

Как выяснилось, слопал он еще примерно столько же. С негаснущим интересом Мегуми Канзаки пронаблюдала, как Сэм Ватанабэ забросил в желудок то девяносто четыре порции суши, наверняка вызвав истерику у поваров. Довольно выдохнув, он отложил палочки, вытер салфеткой рот и посмотрел на Канзаки, сидевшую напротив в состоянии безмолвного шока.

- Вот теперь я вполне уверен в том, что сыт.

- Вы... Из-за стола-то подняться сможете? - нашла в себе силы съехидничать девушка.

- Думаю, да, - хмыкнул он ернически. Вовремя подошедшая официантка ошалевшими глазами глянула на заставленный тарелочками стол и выдавила из себя:

- Эхм... Вместе платите, или отдельно?

- От... - начала было Мегуми, но ее перебил голос Сэма.

- Вместе, вместе.

- Тогда с вас за... - официанта запнулась, пересчитывая тарелочки... - За двести шесть порций...

- Не вопрос, - Сэм ловко извлек из кармана кредитку и протянул официантке. Совсем юная японка ловко вставила кусок пластика в отверстие для приема карт, что находилось по центру прибора, закрепленного ремешком на ее запястье подобно часам. Потыкав пальчиком в крохотную цифровую клавиатуру под приемным отверстием, официантка сняла со счета Ватанабэ затребованную сумму и вернула кредитку. Здесь уже навострились избегать иметь дело с наличностью.

Канзаки невольно нахмурилась. В Японии, как и на западе, не принято было проявлять подобную щедрость. Не те привычки у населения. Однако Ватанабэ нарушение негласного этикета нисколько не волновало. Убрав карточку обратно в карман, он обернулся к Мегуми.

- Ладно, ладно, раз уж вы сумели стерпеть меня, пока я ел, давайте развеем скуку.

- Это каким же образом? - подозрительно спросила девушка.

- Поработаем... - хитро ухмыльнулся Сэм, легко поднимаясь из-за стола, что опять убедило Канзаки в его нечеловеческих способностях. Нормальный человек после такой трапезы даже встать бы не смог. Хотя, возможно, это слишком смелое утверждение. Но вот что не захотел бы нормальный человек вставать - это точно.

Покинув гостеприимный кайтен и его вздохнувших с облегчением поваров, парочка уселась в машину Ватанабэ, немедленно тронувшуюся с места. Сидевшая на переднем пассажирском сиденье Канзаки спросила:

- Так что значит "поработаем"?

- А то и значит, что раз уж у меня появился персональный помощник... - расплылся в хитрющей ухмылке Ватанабэ. Мегуми стало ясно, что повороту с ее закабалением Восьмым отделом он крайне рад. - ...То, пожалуй, не буду я терять времени и начну пользоваться его услугами. Мы сейчас поедем терроризировать школьников.

Великая магистрелла Китами готовилась мстить. За то унижение, равного которому еще не было в ее жизни. За то, что страх, вселяемый ей в души жалких сверстников-обывателей, оказался смертельно ранен выходкой неизвестного выскочки. За то, что сама она оказалась в тисках ужаса перед этим выскочкой, неуязвимым для ее силы.

Ватанабэ уволился. Об этом стало известно почти сразу, как и о том, что предварительно он избил директора. Вся школа шепталась, искоса глядя на Дзюнко. Все знали, что скандал случился из-за нее. И никто, никто не боялся обсуждать случившееся в ее присутствии, пусть шепотом, но уже не цепенея при виде Китами. Унизительная порка во дворе как-то пошатнула фундамент ее пугающего авторитета. Пару раз Дзюнко даже слышала тихие смешки за спиной, угасавшие, стоило ей лишь шевельнуть головой в сторону веселящихся. Но она понимала, прекрасно понимала, что это - лишь первый шаг. Ватанабэ понимал, что делал, когда провернул с ней этот трюк. Он не лишил ее способности скрутить любого сверстника в бараний рог. Но он лишил ее тщательно созданного ареала мистической неприкосновенности. Он банально нашлепал ей ремнем по заднице, как самой обычной нашкодившей девчонке. И этим зародил у свидетелей своего деяния сомнение во всемогуществе Китами. В том самом всемогуществе, непререкаемость которого она насаждала все эти годы. Психология школьников не слишком сложна: если каждый день они видят, что собака может укусить, они ее боятся и обходят стороной. Но если собаку у них на глазах пнет взрослый, школьники задумаются. Каждому придет в голову вопрос: а что, если и я попробую пнуть эту шавку, которую так долго боялся? Вдруг и я вместо того, чтобы получить укус, получу удовольствие издевательства над другим существом?