Райдо Витич - Стать богом

― Не мы. В тех деревнях наших было половина. Мы что, своих будем рубить? Это белоголовые не разбирают — подпалят и рубят, всех кто пытается убежать. Никого не щадят. После — выжженная земля от горизонта до горизонта.

― Тотальное уничтожение, ― протянула.

― Не знаю. Полное — да.

Вита оттерла испарину со лба, перевела дух. Было бы паршиво, если оказалось иначе. И с чего ей в голову пришло, что демоны способны на зверства? Ведь есть неоспоримые факты — смерть малышки Ольгерды, ставшая искренней трагедией для того же Сантаны. Есть спасение самой Виты. И вытащили ее демоны, и вытащили из лап ангельских. Выкупили, выхаживают. И у той деревни не демоны зрелищем убитых наслаждались…

― Фу ты.

― Чего?

― Так, ― отмахнулась. ― Хангарт укреплен?

― Еще как.

Полог отогнулся и в комнату прошел Сантана, встал у стены, сложив руки на груди и сверху вниз поглядывая на «полководцев». Вита склонила голову и притихла. Изель вопросительно уставился на Изеля.

― У нас новый архан появился? ― голос что мед. Только горечи в нем много больше чем сладости.

― Угомонись. Никто не посягает на твою власть. Просто советуюсь. Может свежая идея есть.

― И как, есть? ― поджал губы, не спуская неприязненного взгляда с девушки.

Вите было неприятно и непонятно. Ей было хорошо с Сантаной когда-то, но, то время сейчас казалось пылью, выдумкой, зыбкой фантазией, не имеющей общего с реальностью. В реальности была ненависть, едкая, колючая, осязаемая, ощущаемая каждой клеткой тела и души. Она была, а вот было ли иное? Страсть, желание и… холод после. Мимолетность против каждодневности.

Сейчас Вита четко и ясно поняла, что была нужна Сантане как утеха или курица, готовая снести очередного отпрыска — не больше. И чувствовал он к ней столько же, сколько к рукописям, что постоянно читал, или креслу, в котором сидел. Но те не пойдут против, а Вита пошла. И получила. Нескрываемое презрение, уничижение.

Зачем она связалась с Сантаной?

Да откуда она знала что происходит? Такой обаятельный, красивый, заботливый после бездны времени в обществе зверей, способных лишь издеваться: пинать, бить, травить, морить голодом и холодом.

Что она возомнила тогда, под лаской противоположного отношения? Что Сантана — чудо, счастье ее?

Девушка сжалась, склонила голову почти до карты, чтобы не видеть его, а хорошо б еще не чувствовать уничтожающего взгляда.

Изель глянул на нее и уставился на Сантану:

― Выйди, а?

Мужчина смерил его недобрым взглядом, постоял и все же вышел.

Изель склонился к Вите:

― Ну чего ты? Ушла от него, вот он и бесится. Самолюбие задела, гордость. Нормальное дело. Если б не ты — он тебя бросил — другое дело.

― Как Луэлу и Мару? Теперь они втроем ютятся в комнатушке.

― Вот беда! Их счастье. Мааре вовсе б молчать. Взяли из лагеря Бафета, а там больше сотни в общей зале. На головах друг у друга спят, едят, тренируются, милуются. Это Сантана у нас… ута-анченный, ― протянул гнусаво, скривив презрительную рожицу. ― Потому и развел комнат.

― Я думала так везде.

― Угу. Делать нечего отдельные места для поспать устраивать, пологи шить, развешивать.

Вита покосилась на полог и только сейчас заметила, что он из грубой, серой материи, не похожей на ту, из которой были сделаны занавески в комнате Сантаны.

― Мы где сейчас?

― У меня. Потому Сантана и ушел — здесь моя власть.

Вита огляделась — узкое ложе, на котором она спала, стол, скамья — все. Действительно, никаких изысков.

― Но комната отдельная.

― Моя, ― процедил, и Вита поняла, что другим этого не светит. И заподозрила, что Изель решил сменить Сантану на ее ложе.

― Если ты… ― начала и смолкла — Изель прервал, скривив презрительную мину.

― Нужна ты! Мне вот что нужно, ― ткнул пальцем в карту в районе куда дальше Ханграда.

«Амилон» ― прочла название под кругом в окружении точек.

― Центр? ― поняла.

― Сердце ангелов, ― кивнул. ― Кто возьмет Амилон, тот будет владеть всей землей, ― простер растопыренные пятерни над картой, алчно блеснув глазами.

― Власть?

― Власть. Она слаще бабы.

«Каждому свое», ― подумала и вновь принялась рассматривать расположение городов и поселений, лесов, реки и горных хребтов.

С Амилоном Изель махнул, конечно. До него добраться — ни одну армию всем составом положить.

― Сколько нас всего?

Изель поерзал, соображая, и выдал:

― Две сотни моих, две с половиной — Сантаны, полторы — Бафета, Дэван — больше пятисот. Но он отдельная песня. Особняком держится. Дэв вообще… ― посмотрел куда-то в сторону остекленевшим взглядом и очнулся. ― Тьма будет.

― Тьма?

― Нас. Дэв так назвал. Было дело, все вышли. Со стороны посмотришь — черная лавина льется. Красиво, ― и вздохнул. ― Глупая была вылазка.

Н-да. Учитывая численность, ― поджала губы Вита.

― Ангелов сколько и где стоят?

― Четыре легиона: северный, южный, восточный, западный. Как раз напротив нас. Урэл держит. Сука конченная, ― процедил, озлившись. ― Зверь. Ханград раз пять брали — еле ноги унесли. Наших положил — не сосчитать. А Ханград — ключик ко всему, ты права. Возьмем его, возьмем пристань. Сплавиться вниз, вглубь и ударить в двух направлениях. А там прямая дорога на Амилон.

«Размечтался», ― глянула на него Вита. С теми силами, что у них есть, самое место в горах. Сидеть до скончания веков. И не высовываться.

Печально, ― вздохнула.

― Ну, что? Есть умные мысли?

― Пока нет, ― призналась. ― Взять Ханград можно, но надо знать, что делать дальше. Иначе, как возьмем так и потеряем. Пока тактика единственно правильная — мелкие диверсии…

― Чего? ― нахмурился.

― Вылазки, засады.

― А! Это Ушпак с Сантаной решили. Только мелко. Размаха нет.

― Не до размаха — тут они правы. А не правы в другом — диверсии надо в тылу ангелов устраивать, а не по окраине.

Изель почесал затылок пытливо изучая Виту:

― Ну-ка, поясни.

― Надо чтобы группы пробирались как можно глубже и устраивали бои там, в разных местах. Создавать очаги сопротивления, а не тихариться в горах.

― Ну-ну, ― хмыкнул. ― Предлагаешь пройти через кордоны? Как? Нас же мигом возьмут. А все твои очаги передавят еще до сопротивления.

― А вы не ходите с транспарантами и по радио о приходе не сообщайте.

― Чего?

Вита сама не поняла что сказала. Смутилась:

― В смысле тихо и незаметно.

― Нас не заметить, ага, ― скривился.

― Что, на земле ангелов все сплошь светленькие?

― Ну-у… Черных нет.

― Головные уборы, плащи с капюшонами? Неужели нельзя замаскироваться? Пройти мелкими тропами, через чащи.

― В чаще и останешься, ― кивнул. ― А на дорогах постоянно облавы. Кордонами и пешие и конные стоят.

― В толпе спрятаться.