Сурен Цормудян - Наследие предков

Минуты растянулись в вечность, и Борис в очередной раз раздраженно взглянул на циферблат командирских часов с символикой морской пехоты.

Сопровождавший его при обходе автоматчик легонько тронул старшего за локоть и указал вперед.

Метрах в ста, в тумане, наплывшем уже на сушу и дошедшем до колонии, медленно вычерчивался идущий с юго-запада одинокий силуэт. Облачен он был так же, как и все солдаты неприятеля. Комбинезон. Маска. Стальная каска М35 черного цвета. В руках древко с белым флагом. На поясе виднелся какой-то пистолет.

— Бери его на мушку, — проговорил Борис и осторожно, стараясь быть незаметным, спустился с холма. Зашел за свежевыложенный из наполненных песком мешков бруствер и три раза моргнул фонарем в сторону идущего. Пришелец на мгновение остановился, затем ускорил шаг и направился в сторону Колесникова.

Сигнал фонарем был не только для гонца от чилийцев. Он также послужил приказом к полной боевой готовности расположенным в секретах дозоров. Сейчас по меньшей мере двенадцать автоматных и один пулеметный ствол смотрели на пришельца. А снайпер и его напарник через оптику искали в окрестностях других неприятельских солдат.

Колесников не спеша выдвинулся навстречу. Нельзя показывать суеты и нетерпения. Враг должен знать, что они, русские, не ищут изо всех сил мира с этими пришельцами. А торопливость переговорщика может дать им повод думать иначе.

— Стоять! — громко, сквозь свою маску крикнул Борис, вытянув вперед руку.

— Я Пауль Рохес, — послышался уже знакомый голос из фильтров пришельца. — Борис, это вы? — спросил он, делая ударение на первом слоге имени капитана.

— Да, я. Что у тебя на поясе? Оружие? У нас, кажется, было четкое условие…

— Это? — чилиец положил облаченную в перчатку руку на рукоять пистолета, наверное даже не подозревая, что в этот миг с дюжину пуль могли ворваться в его голову, невзирая на стальной шлем. — Это сигнальный пистолет… Э-э… Ракетница.

— Зачем?

— Подать сигнал моей группе о вашей готовности к переговорам.

— К чему это? Где твоя группа? Мы же договорились, что они придут с тобой.

— Борис, я решений не принимаю. Я лишь передал ваши условия. Мое руководство вам не доверяет и не хочет входить на вашу территорию.

— Я что-то не понял, — Колесников уже приготовился нажать на кнопку фонаря и направить свет на голову Рохеса, тем самым приговорив его к расстрелу на месте.

— Мое руководство готово вести с вами переговоры о мире, однако оно не хочет спускаться в ваш бункер и предлагает встретиться на нейтральной территории. Я уполномочен сопроводить парламентера после подачи светового сигнала ракетницей.

— Что за нейтральная территория?

— В тысяче шагов позади меня находится наша бронемашина. Можем обсудить все в ней. Это предлагает мое руководство.

— Ваша бронемашина — это нейтральная территория? — усмехнулся Борис. — Вы, кажется, плохо поняли наши условия. Наш командир в вашу ловушку не пойдет.

— А наш не хочет идти в вашу, — развел руками Рохес. — Я объяснил им, что вы со мной обращались сносно и не являетесь варварами. Но они все равно…

— Сносно? — разозлился Колесников. — Было бы сносно, если б ты на костылях к своим вернулся! А мы с тобой, как с дитем малым нянчились!

— Так вы отказываетесь от переговоров? — в голосе Пауля тоже слышалось раздражение, которое не могла скрыть даже маска.

— Стой здесь и жди. Я доложу командиру. Повернись лицом на закат и не оборачивайся. Если будешь смотреть, в какую сторону я иду, мои часовые тебе башку прострелят.

— Я понял, — махнул рукой Рохес и, развернувшись, уставился на меркнущий закат.

— Ну, капитан, ты зря нервничаешь. Я примерно такой расклад с их стороны и предполагал, — произнес Стечкин, встретивший Колесникова у дегазационной.

— Мне все равно это не нравится, — нахмурился Борис.

— Ну, это все издержки дипломатии.

— Так что мне ему передать?

— Скажи, что мы встретимся с их бронемашиной. Ахмет сейчас заведет нашу, и поеду вместе с Рохесом этим на броне.

— А если они попутают и из фауста шарахнут?

— А белый флаг на что?

— Белый флаг на морпеховском бронетранспортере, — неодобрительно покачал головой Борис.

Стечкин усмехнулся:

— Да успокойся, ура-патриот. На броне будет сидеть Рохес и держать этот флаг. Так что наша честь не измарается.

— Я с тобой, командир, — решительно произнес Колесников.

— Не возражаю.

— Никита! — крикнул Колесников в дежурку. — Альф!

— Я! — отозвался оттуда гвардеец.

— Быстро сообрази мне «пояс шахида»! Пластида побольше, шарики, гранату и от чеки тросик, чтоб через рукав к запястью!

— Пять минут, товарищ капитан! Щас сделаю!

— Это еще зачем? — поморщился майор.

— Ну как. Ежели лажа какая, то и их, и себя и, уж прости командир, тебя до кучи, — развел руками Борис.

— Ну ты и отморозок, Боря, — покачал головой Стечкин, улыбаясь.

— Морская пехота России, однако, — подмигнул командиру капитан Колесников.

Бронетранспортер двигался вперед, демонстративно включив фары и подсвечивая лучом дополнительного фонаря сидевшего на корпусе Пауля Рохеса, сжимающего белый флаг. Рядом с ним находился Борис Колесников — в качестве подстраховки, чтобы заморский гость не слетел с корпуса от тряски транспорта. Одной рукой он держался за ствол КПВТ, который был зачехлен. Конечно, в случае чего брезентовый чехол не станет препятствием пулям калибра 14,5 миллиметра, но самим своим наличием он явно демонстрировал мирные намерения. Другой рукой Борис крепко сжимал пояс Пауля. Внутри, помимо механика-водителя, находился стрелок главного калибра бронетранспортера, его второй номер и Стечкин.

В километре от бункера, на холме, чья вершина возвышалась над осевшим тяжелым ядовитым туманом, стоял другой бронетранспортер. Не российского производства. Похоже, что это был разработанный некогда в Швейцарии и, видимо, произведенный в Чили по лицензии трехосный броневик «Пиранья», вооруженный двадцатимиллиметровым «Эрликоном».

БТР-80 остановился у заморской машины, и его тут же окружили с десяток стрелков.

Рохес спрыгнул с брони и быстро заговорил. Кто-то, в черных перчатках почти до локтя, небрежно закивал и махнул рукой Колесникову, держа наготове МП-44.

Борис медленно спустился на землю.

— Кто здесь главный? — послышался грозный и зычный рык майора Стечкина, вышедшего из десантного отделения бронетранспортера. Он снял защитную маску, чтоб его было лучше слышно. Благо, туман в основном стелился ниже, чем они сейчас находились. Часть стрелков тут же навели на него оружие.

— Это штурмлейтенант Роланд! — воскликнул подскочивший к майору Рохес, указывая на человека в черных перчатках. — Его люди должны вас обыскать, прежде чем впустить в нашу машину.