Сурен Цормудян - Наследие предков

— В общем, командир, схема такая. — Сапер разложил на столе Стечкина лист бумаги, на котором карандашом была наброшен приблизительный чертеж одной из тех трех странных бомб. — В корпусе металлическая труба. Причем сталь трубы оружейная, как для пушек. В центре вместо этой трубы — жесткая стальная сетка. Внутри направляющие. С двух торцов трубы — артиллерийские капсюли и пороховые заряды. И хитрый такой механизм, который приводит в действие ударники. Причем, как я понял, ударники должны воспламенять капсюли синхронно. Похоже, что сам механизм срабатывает от системы высотомера и ударного датчика. Если высотомер не сработает, то очередь за ударным датчиком, срабатывающим при падении бомбы. Но механизм был не взведен. То есть не в боевом положении. Поэтому удар и не привел к воспламенению. Вообще непонятно, зачем бомба таких размеров, в которой два пороховых заряда воспламеняются навстречу друг другу. Однако с двух сторон в трубах есть закрытые лючками пазы. Возможно, перед каждым пороховым зарядом помещается некий заряд цилиндрической формы, и подрыв капсюлей толкает эти цилиндры навстречу друг другу. И эти цилиндры, по идее, сталкиваются в сетчатой середине трубы.

Майор дрожащей рукой извлек из нагрудного кармана портсигар и извлек оттуда последнюю папиросу. Затем судорожным движением достал зажигалку и, прикурив, жадно затянулся.

Сапер с недоумением наблюдал за тем, как дрожат руки командира и как он побледнел.

— Павел Васильевич! С вами все в порядке?

— Нет, — выдавил он в ответ. — Я знаю, что это за бомбы.

— Вот как?

— Да, брат. В эту трубу должен помещаться уран.

— Уран!

— Да, брат. Это атомные бомбы… Черт! Шестакова ко мне! Живо!

Старший прапорщик не заставил себя долго ждать.

— Я уже понял, — вздохнул он, хмуро глядя на нервничающего командира. — Значит, это все-таки не миф. Вопрос в том, где уран… Может, чилийцы его с собой привезли?

— Меня сейчас не это беспокоит, Эдик.

— А что?

— Рохес. Он ведь знает. Знает, что мы нашли. Черт, надо было его увести оттуда еще до того, как мы стену начали ломать! Твою мать, но кто ж мог подумать? Когда у него очередной сеанс связи?

Шестаков взглянул на часы.

— Через сорок минут…

— Зараза! — прорычал майор, — он ведь теперь доложит центуриону.

— Ну давай я его монтировкой по башке стукну и…

— Какая монтировка, Эдик! У них Колесников с ребятами!

— Вот же, блин! — прапорщик почесал затылок. — И то верно. Ну доложит он о нашей находке. И что?

— Да то, Эдя, что это именно то, что они ищут. Оружие от мутантов. Берд! Им нужно атомное оружие. Атомное оружие в руках нацистов. Ты представляешь последствия? И у нас туннель, который ведет туда, откуда эти бомбы скатились. Это все, что нужно чилийцам. Нашему перемирию тут же придет конец. Они из кожи вон лезть будут, чтобы захватить наш бункер.

— Ну отобьемся…

— А осада?

— Уведем людей в тот туннель.

— И куда он нас выведет? А парни, что сейчас у чилийцев? Нет, Эдик. Не годится. Все это никуда не годится.

Майор вскочил, и бросился в коридор…

— Мор был страшный. Он отсеял тех, кто может приспособиться к жизни здесь, от тех, кто не может. Потом одно поколение. Потом другое. Вирты поощряют рождаемость среди склавенов. Им нужны рабы. И так продолжается вечность.

— А что такое Валгалла? — спросил Тигран. Он помнил, что речь об объекте с таким названием шла в бумагах Загорского, и подозревал, что существует прямая связь между тем, что искал офицер «Смерша», приходившийся Загорскому прадедом, и тем, на что они теперь наткнулись.

— Там давно проводились опыты. Сначала просто над людьми. Потом с зародышами. Там есть чаны с рассолом специальным. В них выращиваются Вирты. Чанов много. Но много виртов не могут одновременно бодрствовать. На них не хватит ресурсов. Еды. Сколько их не спит, я не знаю. Они следят за чанами и рассолом. Делают обходы. Проверяют нас. Исследуют лабиринты. Готовят свою смену. Когда приходит очередь вирта умирать, другие вирты будят на его замену нового. Достают из чана и учат. Но чанов много. Если проснутся все… Это армия.

— Господи! — пробормотала Рита. — Это все какой-то дурной сон. Это что же получается, там армия клонов? Такого быть не может. Не было тогда таких технологий.

— Это не клонирование, Рита. Это евгеника, [42] Евгеника — учение о человеческой селекции, бывшее популярным в нацистской Германии. — мрачно проговорил Тигран. — Похоже, в свое время немцы сильно постарались, чтобы скрыть от мировой общественности свои открытия. Если бы не документальные свидетельства применения Германией ракет, мы бы не верили и в их возможности ракетостроения.

— А как они попадают в эти чаны? — спросила Гжель у старика.

— Они всегда там были. Они росли в них годы, пока не становятся развитыми и взрослыми.

— Следовательно, воспроизводства у них нет, — хмыкнула Рита. — Рано или поздно эти вирты вымрут. Ведь так? Когда-то ведь взрослые, выросшие эмбрионы в чанах кончатся?

— А если нет? — мотнул головой Баграмян.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду десант с корабля «Дигнидад». Что если они пришли за виртами? За этой технологией? Если я правильно понял, это не просто искусственно выращенные эмбрионы. Это генетические убийцы, у которых заложено на подкорку умение и желание воевать, покорять, порабощать… Убивать.

Стечкин внимательно следил за тем, как Рохес надевает комплект химзащиты для выхода на поверхность, чтобы провести очередной сеанс связи.

— Ты будешь докладывать своему командиру о том, что мы нашли за стеной? — спросил майор, тщательно подбирая слова.

— Это моя прямая обязанность, — невозмутимо отозвался Пауль.

— Ты уверен? Что если ты умолчишь об этом? — прищурился майор.

— Это будет с моей стороны нарушением моего долга перед братством.

— Ну ладно, ладно. Докладывай, — отмахнулся Стечкин. Он не хотел сильно давить на чилийца, чтоб не вызвать излишних подозрений. В конце концов, Рохес едва ли знал, что это за бомбы. — Только у меня будет просьба.

— Да, я слушаю.

— Скажи своему начальнику, что мне мои люди, которых я отправил к вам, срочно нужны здесь.

— Это связано с тем, что вы нашли за стеной моего жилища? — Пауль вопросительно уставился на русского офицера.

Павел недобро улыбнулся. Приблизился к чилийцу на шаг и тихо произнес, пристально глядя ему в глаза:

— Нет. Просто скажи, чтоб он их срочно вернул. Топливо за доставку я компенсирую. Двадцать литров.

— Хорошо. Я скажу, — кивнул Пауль.

Он сдержал слово, и уже через двадцать минут майор Стечкин получил ответ.

— Центурион сказал, что вы лично должны встретить ваших людей на условленном месте.