Константин Костин - Последний полет Прогресса

- Входим в плотные слои атмосферы, - предупредила Обаха.

"Прогресс" задрожал. Что-то скрипнуло. От внешних переборок потекли струйки пара. Находясь в свободной парении, мы до сих пор болтались над полом. Спустя минуту вновь раздался с крип, но теперь он не прекращался. Добавился гул. Стены раскалились докрасна, горячий воздух превратился в волнистое марево. Тревожно запищала система пожаротушения. По спине поползли капли пота. Каково же приходилось Тасу? Внешняя обшивка с треском лопалась и обваливалась.

- Десять тысяч метров, - прозвучал в шлефомоне голос Жаклин. - Командир, взрывайте!

Я потянулся к поясу, но пульта от детонатора там не обнаружил. Лихорадочно хлопая себя по бокам, я начал поиск взрывателя.

- Поздно будет! - взмолилась девушка. - Взрывайте!

- Черт! - выругался я. - Пульт у Майкла остался!

- Эх, полковник, - раздался голос Каджара.

Перевернувшись в воздухе, сержант направился к связке гранат.

- Девять тысяч метров!

Тас подплыл к самопальной бомбе, схватился за скобу в стене, и выдернул предохранительное кольцо. Чека, отделившись от гранаты, так и повисла в воздухе. Пятнадцать секунд. Десантник разжал пальцы, но рука прикипела к поручню. Волосы на голове бойца увенчал огненный цветок. Десять секунд.

- Сука, как больно! - не сдержался Каджар.

И уже кричал, кричал, не останавливаясь. Используя в качестве укрытия любой выступ, мы сгрудились у противоположной стены. Пять. Альтиметр ранца показывал восемь тысяч метров, термометр - две с половиной сотни градусов.

От оглушительного взрыва рубка треснула пополам, в отсек хлынуло жидкое пламя. Крик сержанта, зайдя на высокую ноту, прервался. Пот мгновенно высох. Термодатчик зашкалило. Через красное зарево просматривался кусок голубого неба.

- Всем покинуть судно! - воскликнула Жаклин, бросаясь к проему.

Я оттолкнулся ногами от стены, и проследовал за ней. От языков огня стекло шлема закоптилось. Оставив грязные разводы, я вытер поликарбонат. Но это не решило проблемы с конденсатом, обильно выступившим на внутренней стороне. Через мутную пленку я видел сигару "Прогресса", объятую коконом из дыма, простирающуюся вверх, насколько хватало глаз. Во многих местах обшивка отвалилась, из корабля вырывалось пламя.

Расставив руки и ноги, я попробовал замедлить падение. Обаха была уже очень далеко - хотя и всего в нескольких сотнях метрах подо мной, но на несколько километров дальше от падающего корабля. Куда она так несется?

Черт! Реакторы! После падения взорвутся ядерные реакторы корабля. Не знаю, сколько там мегатонн, но, даже в лучшем случае, их хватит на двести-двести пятьдесят квадратных километров. В худшем - на половину планеты. Прижав руки к телу, я, подобно торпеде, устремился прочь от корабля. Мы еще были в воздухе, когда сигара крейсера, оставив позади себя шлейф дыма, ударилась в землю. Внушительное зрелище!

Десятикилометровая палка врезалась в лесной массив, и начала стремительно складываться, поднимая ударной волной комья земли чудовищных размеров и исполинские деревья на невиданную высоту. Два последних километра на мгновение замерли, и повалились на бок. Погребя под собой тысячи деревьев, хвост корабля рухнул в чащу. "Прогресс" нашел свое последнее пристанище. Мелькнула ослепительная вспышка, и землю и воздух встряхнуло взрывом. На месте крушения звездолета вырастал атомный гриб. Но мы уже были достаточно далеко.

Зато поверхность планеты находилась совсем близко, даже слишком. Перекувыркнувшись ногами вниз, я щелкнул рубильником ранца. Он с силой ударил в спину, снова повис. Не может быть! Только не это! Я еще несколько раз передвинул переключатель туда-сюда. Глухо! Вот сейчас как шмякнусь на такой скорости...

Человек - удивительное существо. Даже когда уже понятно, что все - кирдык, он продолжает бороться, цепляться за любую соломинку. Головой я уже прекрасно осознавал, что через несколько секунд от меня останется лепешка на живописной лужайке далекой планеты, но рука продолжала мучить рычаг ранца, лихорадочно дергая его вверх-вниз.

Внезапно Р2-Т2 громко кашлянул, и заработал! Ощущение было такое, словно кто-то сильный и большой дернул меня за шкирку. Уцепившись в рукоятки ранца, я пытался скорректировать свое падение. Да, именно падение, так как полетом это уже сложно было назвать. Внизу на огромной скорости пронеслись кроны деревьев, кустарник, пошла каменистая осыпь. Все это выглядело до такой степени жестким... Невдалеке забрезжили желтые волны песка, на фоне всего остального выглядевшие гораздо более приветливо, и я понял, что просто обязан дотянуть до туда. Приняв почти горизонтальное положение, я нацелил макушку шлема на дюны.

Я жив! Я на планете с кислородной атмосферой! Злобные твари подохли - все до единой, в пожаре ядерного взрыва на месте падения "Прогресса". Не имея ни сил, ни желания даже шевелиться, я лежал на спине, наполовину засыпанный песком, и истерически хохотал. Я жив! Хотелось кричать во весь голос - "я жив!", но остановить свой безудержный смех, от которого на глаза стали наворачиваться слезы, я не мог. Это было выше моих сил.

Чертовы чудовища, разорвавшие в клочья полторы тысячи человек экипажа крейсера, не смогли ничего противопоставить мне и Комиссариату! Как же это замечательно - быть живым! И, даже, почти невредимым.

Высоко над головой по голубому небу плыли перья облаков. Где-то на периферии обзора сверкало... да пусть будет солнышко, хотя это нифига не оно. А еще это же небо рассекли две белых черты турбулентности скутеров, идущих на высоте десять-двенадцать тысяч метров. Это заставило меня слегка протрезветь. Где есть скутеры - там есть люди. И тогда уж тем более непонятно, почему Квессин-3 не занесен в каталоги планет, пригодных для колонизации.

Я попробовал сесть. С трудом, но это получилось - кислородные баллоны и ранец на спине сильно перевешивали, и я начал понимать, что чувствует черепаха, когда малолетний негодник кладет ее панцирем вниз. К тому же, похоже, и сервоприводы пострадали от температуры, или падения - не важно. Главное, что правая нога скафандра вовсе отказывалась шевелиться.

- Меня кто-нибудь слышит? - прозвучал в наушнике голос Жаклин.

- Да-да, дочка, я тебя слышу, - подтвердил я.

- Слава Богу! Я уж думала, вы совсем головой повредились. Минут пятнадцать ржали не переставая.

- В самом деле так долго? - удивился я. - Кто-нибудь еще отозвался?

- По меньшей мере один так и не отзовется, - ответила Обаха. - Я видела как у кого-то взорвался ранец. Остальные молчат.

Ну, понятно. Или не в зоне действия передатчиков, или... или не в зоне действия этого света.

- Командир, вы скутеры видели?

- Видел я, видел, - кивнул я. - Только как они здесь оказались - без понятия. И лучше не светиться до поры... ты где находишься?