Илья Сомов - Солнечный Остров

Лео уже открыл рот для гневного ответа, когда заметил, что губы Итая подрагивают от сдерживаемой улыбки.

- Опять меня дразнишь, - вздохнул Леомир, возвращая на прежнюю позицию поднос с пирогом. Взявшись за последний кусок, князь нарочито провел над ним охранительный круг. – Верю или нет… неважно – с незримыми силами лучше не шутить. Хочешь изменить наши порядки – начни воспитательную работу с Ульвэ. Она сама круги чертит, и счастливые колокольчики вешает, я видел. Кстати, об Ульвэ – ты уже с ней помирился?

Итай печально качнул головой.

- Я с сестрой не ссорился, а значит не могу и мириться. Просто сказал, что не буду брать у нее уроки фехтования, потому, что это совершенно бессмысленное занятие. Если Ульвэ из-за этого расстроилась… - Итай пожал плечами, - в любом случае, только она может отвечать за свои чувства. Я здесь бессилен.

Услышав про фехтование, Лео встрепенулся.

- Тебя ведь тоже Циклоп достает, верно? Я тут недавно на него наткнулся…

Его прервал запевший где-то под сводчатым потолком рассветник. Итай, чуть поморщившись, хлопнул в ладоши, и выходящая в коридор дверь открылась, наполнив комнату хрустальным перезвоном.

Стоявший на пороге высокий парень заставил Лео ощетиниться невидимыми иголками. Никогда он не любил Эвиаша Донжая, а уж с тех пор, как они начали соперничать, красивый северянин и вовсе каждый день открывался перед Леомиром с новой, все более неприятной стороны.

- День добрый этому дому, – усмехнулся Эви, переступая порог, его зеленый с черными полосами «малахитовый» пиджак переливался при каждом движении.

- Приличные люди ждут, когда их пригласят, - мрачно заметил Лео.

- Но я ведь все равно бы не дождался, верно? Так к чему тратить время? – белозубо улыбнулся Эви. – Кстати, как раз тебя, Лео, я и ищу.

- Меня? - округлил глаза Леомир. – Ты воспылал ко мне страстью и потому томимый чувствами рыщешь по Палестре? Очень мило, конечно, но у меня для тебя новость. Печальная, но, надеюсь, ты примешь ее как настоящий мужчина. Ты не в моем вкусе, Эви.

- Ах, Лео, если бы твое остроумие было бегуном, я бы сказал, что оно хромает на обе ноги, да еще хрипит, как умирающий.

- А я бы сказал, что для безногого ты удивительно тонкий ценитель бега, – хмыкнул Лео, - но если ты еще не готов признаться в своих чувствах, то чем мы обязаны счастью видеть твою физиономию?

Эви, будто не слыша вопроса, теребил узел черного шейного платка – он носил такие вместо кружевных воротников и, пожалуй, собрал уже целую коллекцию. Лео чуть прищурился, на тыльной стороне бархатной перчатки Эвиаша серебром блестел громовой завиток. Знак полного превосходства, носить такой – почти на грани оскорбления. Лео почувствовал, что у него начала дергаться щека. Эвиаш широко улыбнулся. Леомир пристально посмотрел на маленький, почти девичий носик, нелепо смотревшийся на мужественном лице Эви. Так нелепо, что Лео - пусть это желание и казалось плебейским – частенько хотелось врезать по нему кулаком. Эвиаш улыбаться перестал. Откашлявшись, он вытащил из кармана четвертушку желтой бумаги.

- Это официальный вызов от мастера оружейника. Ты должен быть в зале Клинков через двадцать минут. Неявка повлечет санкции, - Эви бросил шуршащую бумажку на ковер пред Лео. – Не знаю, заметил ли ты, но завтрак закончился уже два часа назад. Мастер не любит тех, кто заставляет себя ждать.

- Кого он вообще любит, - проворчал Лео. – А ты чему радуешься, получаешь добавку пирожных за каждый доставленный пакет?

- Почему бы мне не радоваться? Я ведь помню, какими хитрыми маневрами ты целый год избегал предметов, где мог занизить себе средний бал. Но теперь тебе не отвертеться. Справедливость восторжествует, и я наслажусь твоим позором, - на губах Эви заиграла милейшая улыбка.

Леомир вскинулся, будто по коже прошлись кнутом.

- А господин поборник справедливости не помнит, как он сам ужом вился вокруг всех мастеров? Чуть ли не с ложечки их кормил, сплетни дворцовые пересказывал. Скоморох.

Улыбка Эви моментально превратилась в оскал.

- Не было такого, я честно работал.

- Да уж не честнее меня.

Побагровев, Эви потянул с ладони перчатку. Лео стиснув зубы, ждал вызова. Он, не моргая, смотрел как медленно сползает с руки врага дорогая ткань. Резкий хлопок прозвучал, будто выстрел. Лео, вздрогнув, посмотрел через плечо. Итай, до сих пор невидимкой следивший за ссорой, отложил закрытую книгу и медленно поднялся на ноги. Позабыв об осьминогом повисшей на руке полуснятой перчатке, Эвиаш настороженно смотрел на рыжего князя. Итай, резко дернув головой, отбросил с лица волосы, блестящие карие глаза встретились с глазами северянина:

- Эвиаш, ты передал все, что должен был передать, так что теперь, будь любезен, выйди вон, - просто сказал тот.

В сравнении с широкоплечим Эви, худой, похожий на цаплю, Итай смотрелся особенно болезненно. Прошипев что-то сквозь зубы, Эвиаш резко развернулся и скрылся в коридоре.

- Настоящее волшебство, - побормотал Лео, растирая ладонями горящее лицо.

Итай только раздраженно отмахнулся:

- Тебе действительно лучше идти, а то за Циклопом не заржавеет.

- Знаю, - отозвался Лео, взъерошив волосы. - Хоть ты в это и не веришь, но, пожалуйста, не доедай пирог. Лучше птичкам отдай. Пусть это будет жертвой за мое счастливое странствие по долине скорби.

Дзынь. Фиоретта задрожала, отдаваясь болью в локте. Лео, шаркнул по мягкому белому настилу и крутанулся, разрывая дистанцию. Тонкий серый клинок наставника вновь с шипением метнулся к сердцу ученика. Лео едва заметил движение. Только в самый последний миг он успел подставить широкую узорчатую гарду. Клинок Циклопа, взвизгнув, безвредно соскочил. Облизнув пересохшие губы, Лео сделал выпад туда, где ему померещилась брешь в обороне наставника. Циклоп отступил, вскинув фиоретту к груди. Лео невольно улыбнулся – пожалуй, он неплохо дерется. Много лучше, чем помнилось по летним боям.

Клинок мастера нацелился в незащищенный бок. Вытянувшись звенящей струной, Лео ушел от злого острия. Пожалуй, даже очень неплохо. Неужто, он все-таки чему-то научился?!

Сморгнув с ресниц мелкие капельки пота, Леомир пригнулся, готовясь пойти в атаку.

- Пока довольно, перерыв, - сказал Циклоп, уперев кончик оружия в упругий настил.

Пожав плечами, Лео переложил фиоретту в левую руку и, морщась, стянул с правой неуклюжую тренировочную перчатку. Несмотря на толстую кожу, на ладони остались красные полосы от ребристой рукояти клинка. Неприятно, конечно, но чего он так боялся…

- Скверно, очень скверно, - мастер бесцеремонно прервал мысли воспитанника, - не понимаю, как человек с такими неуклюжими движениями может рассчитывать стать первым учеником.