Даниил Аксенов - Проект «Справедливость»

- Здравствуйте, Глеб, - кавалер слегка поклонился. Я привстал и ответил тем же. - Не ожидал вас опять увидеть, совсем не ожидал.

- А я рад встрече, - ответил я. - Там, внизу, дышится совсем по-другому, чем здесь.

- Представляю, - криво и через силу усмехнулся Файет.

Он сел напротив меня. Установилось молчание. Я беззаботно разглядывал золотые фигурки в шкафу и 'Серебряную розу'.

- Это очень ценный артефакт, - кавалер перехватил мой взгляд. - Он меняет пространство вокруг себя. Если его раскрыть, то появится невидимая сфера, воссоздающая Землю. Здесь сейчас нет магии, ничего нет.

- 'Серебряная роза' превращает Лим в Землю, а Землю в Лим, - процитировал я. - Если ее раскрыть на Земле, то там появится часть Лима.

- Вы это знаете, - кавалер погрустнел и закусил нижнюю губу.

Интересно, что он ожидал от ученика губернатора? От нас никому не стоит ждать ничего хорошего - это будет разумным выбором.

- Мне всегда было любопытно, как работает 'роза', - сказал я. - По идее, она должна в одном месте убирать излишество, а в другом его создавать. Вопрос лишь в том, является ли магия излишеством. Или излишеством является как раз отсутствие магии? Может быть в центре планеты, на которой находится Лим, как раз такая вот роза, только могущественнее? Или в центре Земли?

Файет удивленно посмотрел на меня.

- На вас уже не действуют ограничения землян? Вы теперь можете говорить обо всем? - спросил он.

- Нет, - с досадой ответил я. - Исключительно выборочно и только в Лиме. На Земле все будет по-прежнему. Ограничения сильнее власти губернатора.

Кавалер кивнул.

- Это Привратник, - сказал он. - Ограничения связаны с ним. Он сильнее губернатора и…

- Любой другой титулованной особы, - закончил я.

Файет кашлянул, было видно, что разговор отклонился от намеченного пути.

- Вам наверное хочется знать, откуда стало известно, что вы попали в старый город, - мой собеседник предпочел сменить тему. - Мы вышли на след ваших врагов, тех двух магов, даже почти поймали копьеносца. Когда мы вели с ним переговоры о сдаче, он рассказал о вас. Но о миске и своем руководстве ничего не сказал. Ему удалось улизнуть, а потом вообще уйти из Лима. Пока он с нами говорил, то готовился проломить глухую стену. Нас было слишком мало, чтобы сразу идти на штурм. Думаю, у него пятый или шестой ранг. Это достойно величины его дара.

Дверь снова открылась и еще двое боевых магов ввели новое действующее лицо. Я бы назвал это 'лицо' 'человеком', но его голова была скрыта под коричневым грубым мешком. На руках и ногах незнакомца висели тяжелые кандалы. Я знал, что происходит. Кавалер Файет специально не приступает к допросу. Допрашивать меня будет совсем не он.

Незнакомец тяжело сел у стены. Маги встали рядом.

- Это - Филин, - пояснил Файет. - Он распознает правду.

Я уже слышал от губернатора о Филине. Тот был, что называется, вечным заключенным без имени, но с прозвищем. В чем его вина, за что он попал в тюрьму маркиза Ори, никто не знал. Интересно, что Филину не нужна магия, чтобы распознавать правду. Возможно, такие специалисты есть и на Земле, не знаю, однако Филин не был всемогущ. Он точно мог сказать, когда человек лжет, если тот отвечал на вопросы только 'да' или 'нет'. В случае пространных ответов мастерство Филина хромало. По сути, он работал как земной электромеханический детектор лжи, может быть чуть лучше.

- Глеб, надеюсь, вы не против еще немного подождать? - учтиво поинтересовался кавалер, будто у меня был выбор.

- Сегодня до самого вечера я совершенно свободен, - с выражением серьезности на лице ответил я. - А вечером, слышал, в Большом театре будут давать Травиату. Хотелось бы пойти.

Файет хмыкнул и снова замолчал.

Вскоре в комнату вошли еще два действующих лица, как мне хотелось надеяться, последние. Один был стар и сед, как лунь, с плечами, согнувшимися под грузом пережитого опыта, и в старомодном потертом сером камзоле. Его волосы свисали на плечи желтовато-белой поникшей гривой. Второй был грациозно-щеголеват. Его твердая поступь и величественная осанка казались достойными короля. Темноватые усы и бородка были тщательно напомажены, а костюм сиял белизной. Да-да, этот второй был во всем белом: от сюртука до туфлей.

Я встал и отвесил поклон по всем правилам:

- Монсеньор, большая честь!

Человек в белом скривился, будто проглотил ядовитый гриб, но тут же исправил невольный промах: его лицо расплылось в любезной улыбке:

- И для меня большая честь видеть вас, господин Савьенов. Пожалуйста, оставьте обращение 'монсеньор' вашему губернатору Марбу. Называйте меня просто 'милорд'.

Я не видел большой разницы в обращениях 'монсеньор' и 'милорд', зато точно знал, что губернатор и маркиз Ори ненавидят друг друга и это доходит до мелочей.

Маркиз сел за 'министерский' стол, а старик стал рядом с ним, справа. Нас со стариком не стали представлять.

Маркиз некоторое время смотрел на меня, слегка барабаня пальцами по полированной поверхности стола. Я выдержал этот взгляд с честью: за время обучения у губернатора видал еще и не такое. Часы тихо тикали, отсчитывая секунды. Кавалер Файет, сидящий неподалеку от меня, замер, словно боясь даже вдохнуть.

- Так вы все еще хотите работать на меня, господин Савьенов? - вдруг спросил маркиз, изучая мое лицо.

- Если позволите, милорд, - ответил я. - И если это не будет противоречить обязательствам, данным губернатору.

Ори нахмурился. Он даже не пытался скрыть недовольства.

- Обязательства! - его голос стал ворчлив. - Губернатор всегда опутывает обязательствами. Что на этот раз? Вам нужно кого-то убить? Надеюсь, жертва не из числа моих людей? Или это я сам?

- Нет, - ответил я, специально не добавляя 'милорд'. Это 'нет' должно многое сказать присутствующим.

Маркиз тут же понял мой намек. Он бросил быстрый взгляд на Филина. Тот кивнул своим мешком. Я сказал правду, ответив 'нет' сразу на все вопросы.

Теперь старик смотрел на меня чуть растерянно, а маркиз - с еще большим интересом.

- Старый пройдоха отказался от убийств? Поверить не могу! - воскликнул он. - А что же он поручил вам, господин Савьенов? Нанести мне иной вред?

- Нет, - ответил я.

- Не мне? Кому-то другому нанести вред?

- Нет, - снова сказал я и комната погрузилась в тишину.

Пока маркиз напряженно думал, пытаясь сообразить, что же такое происходит и отчего один из учеников губернатора, один из явных убийц, не получил задания никого убить, я поведаю о том, что рассказал мне губернатор. Это любопытная речь.

'Когда вы вернетесь в Лим, - говорил губернатор, - возможно, о вашем путешествии в старый город уже будут знать, ведь вы попали сюда в присутствии двух свидетелей. Но если не узнают сразу, то узнают потом. Поэтому вы во всем признаетесь немедленно. Что так и так, попал в старый город и выжил. В допросе будут принимать участие опытные дознаватели и наверняка сам маркиз Ори. Допрос очень формален, Глеб, и не оставит никаких возможностей для уверток. На первых порах вы будете отвечать лишь 'да' и 'нет'. У вас спросят, поручал ли я кого-нибудь убить? Вы ответите 'нет', что будет правдой. Тогда спросят, поручал ли я нанести кому-то вред? Вы снова ответите 'нет', что тоже будет правдой. После этого маркиз слегка растеряется и допрос пойдет другим путем. Вам дадут больше свободы в ответах, а это значит, что из совокупности правд вы сможете выбирать подходящую. Вас спросят, а что губернатор вообще поручал? Теперь вы уже отвечаете не 'да или нет', воспользуйтесь этим! Скажите 'ничего не поручал', что тоже будет правдой. Спросят, есть ли договор с губернатором? Вы скажете 'Да, есть. Губернатор дал мне второе тело с условием, что я открою детективное агентство и буду ловить преступников'. У вас спросят: 'Каких преступников?' Вы ответите 'Не знаю, наверное, любых'. После этого маркиз растеряется еще больше. Ведь такого не было, чтобы я кого-то отпустил без соответствующих поручений! Тогда вас спросят, упоминал ли я свои планы или хотя бы намекал на них? Вы скажете 'Да, упоминал. Планами губернатора является отмщение как можно большему числу титулованных особ'. Вас спросят, а в чем ваша роль в этом деле? Вы честно ответите, что не имеете никакого понятия и не собираетесь наносить никому вред. И далее допрос пойдет по кругу. Вы только не рассказывайте о вашей честности и о том, как я на нее полагаюсь. В остальном можете говорить, что угодно'.