Алексей Штейн - Еще один человек

Все закрутилось, пошла суета – и, что самое приятное, на Дашу никто не обращал явно внимания, не посягнул на автомат (а пистолет она уже прибрала в карман), ружье даже подняли и подали… Ну не стоит расслабляться, но… пока неплохо. Раненого, не особо церемонясь, оттащили к машине, Даша пошла следом. Проходя мимо броневичка, немного поежилась – да, убитый на капоте выглядел… наверное, так, как и должен выглядеть, получив пулю, а то и не одну, в голову… За балками оказался даже не один человек, а двое – и у обоих суетились люди в военном, бинтуя и делая еще что-то медицинское. Один из раненых лежал неподвижно, второй же сидел, прислонясь спиной к балкам. Мужчина лет под пятьдесят, со стриженой окладистой седоватой бородой, в джинсах и куртке, поверх которой была надета самодельная разгрузка из джинсового жилета. Глаза хитро-веселые, несмотря на то что ему бинтовали руку. Судя по количеству крови на бинтах – прилетело не сильно, но не царапина. Здоровой правой рукой он приобнимал карабин – вроде «вепрь» двенадцатого калибра, – а вон рядом и несколько пустых магазинов валяется. Второй такой же карабин валялся рядом с убитым на броневичке, а рядом с другим раненым лежала двустволка.

– Спасибо, девушка, – сказал бородач. – Если бы не вы… Мы вам обязаны, как ни банально звучит. Если бы не вы – могли бы наши и не успеть.

– Не за что, – вежливо ответила Даша. – Я случайно тут оказалась.

– А не так важно «как и почему» – важно, что помогли. С меня должок. Да и Пашку теперь, скорее всего, вытащат, – он кивнул на второго раненого, – лекаря, вишь, говорят – нормально. А еще и пленного взяли – ну тут и комендант одарит, всерьез.

– А не откажусь. Не то время, чтоб отказываться.

– А и правильно! – И бородач весело ей подмигнул.

Раненого бандита уже привели в чувство и «раскулачили». Даша поглядывала по-сорочьи, боком – а как, не соврут? Все равно рыпаться бесполезно… Нет, не обманули. Подошел тот военный – он на куче казался высокого роста, а на самом деле – чуть выше Даши и щуплый, с изрезанным морщинами и загорелым лицом с веселыми глазами, на погонах очень много звездочек. Отдал трофеи – ну неплохо. Магазины к автомату, шесть штук, один пустой, кобура и два магазина к пистолету – такому же «макарову», как сменянный на машину… еще патроны в пачках, две круглые гранаты… только их не хватало… Даша даже боязливо отдернула руку… черт… Разгрузка под все это, нож в ножнах, фонарик…

– А это что? – Даша указала военному на кучку – цепочка, украшения какие-то, кольцо.

– Это… – Он глянул. – Ну… в кармане было. Ваш трофей, как договорились.

– Блин! – Даша брезгливо отдернула руку, вскочила: – Вы что, охренели?! Вы думаете, я… Да вы что, вы как думаете, откуда он это взял? Он педик, что ли, брошку носить?! Заберите это все себе… С такими трофеями!

– Ну… вы же сами сказали: «Все трофеи мои!» – Военный говорил архисерьезно, откровенно смеясь глазами. – Вот и принесли – для учету.

– Ага. Спасибо. Учитывайте сами такое. – Даша брезгливо стряхнула на землю кучку и стала примерять разгрузку… великовата, надо подогнать… как это тут… блин… Вскоре разгрузку прямо на ней подгонял военный, быстро и сноровисто, впрочем, пару раз Даша тихонько гавкнула: «Руки!» – на что тот, комично похохатывая, заявлял: «Что вы, что вы! И в мыслях не имел!» Разместила все трофеи, перезарядила автомат – ружье с патронташем теперь вроде как и лишнее… за спину пока что. Ну… надо как-то сваливать? Или… не надо?

– Таварисч капитан, а таварисч капитан! – настойчиво зудел бородач. – А я те говорю – это заказ коменданта! Я же не для себя, для опчества стараюсь!

– Митрич! Не канифоль мне мозги! «Для обчества»! Не для себя, ага. Не-зве-зди. Я в курсе, сколько чего и как коменд тебе выкатит. Не надо ля-ля. Мои парни не грузчики. Раненого заберем, машину вести сможешь – рули домой. Ничего я тебе грузить не стану.

– Вредный ты, Вова! Я…

– Ты еще за бензин не отдал – а знаешь, сколько шестидесятка жрет его? Я в курсе, что комендант тебе спишет, но потом. А пока – шиш.

– От блин…

– От и блин… и вообще – надо было не зажимать, когда просили… бобер ты эдакий…

– Вспомнил, гад! Сколько уж прошло! С двадцать третьего!

– А без разницы. Не надо было жаждущим служивым людям отказывать, да еще говорить обидное… все, десант, к машине! – И он отвернулся и пошел к броневику. Проходя мимо Даши, подтормозил: – Девушка, надеюсь, вы с нами? Куда вы одна, пешком…

– Я не пешком, тут недалеко у меня машина… грузовик…

– Грузовик? – оживился Митрич. – Грузовик! Капитан! Будь человеком! Дай людей!

– Дулю тебе, Митрич, а не люди, – весело ответил капитан уже с брони. – Вот сделаешь мне такой же броневичок – тогда будем дружить. А вас, девушка, надеюсь увидеть у нас, в расположении.

– У вас… где?

– Как где… а, ну да… В Свирьстрое, на ГЭС. Как подъедете…

– Езжай, капитан, езжай, – влез Митрич. – Я девушке объясню… езжай, жлоб в погонах!..

И оба весело заржали – судя по всему, отношения у этой парочки были давно-дружественные, и приступы вреднючести этому были не помеха. Едва броневик чуть отъехал, Митрич обратился к Даше:

– А какой у вас грузовик?

…Митрич бродил вокруг зилка как кот вокруг горы сосисок… только что слюни по бороде не текли. «Ах, какая… ну надо же… вот бы и нам… эх!» Даша даже заволновалась – не подавится ли слюной… Они подъехали на его броневичке – точно, бывший уазик – внутри тесно, крыши нет, только решетка с брезентом, через верх и залезать… Но толщина стенок внушала – миллиметров восемь… Катился не слишком резво, но ничего, в общем.

По пути Митрич гордо сказал, что сами сделали – и теперь ставят на поток: комендант такой же заказал.

Даша смотрела, как он нарезает третий круг вокруг машины, и все пыталась сложить картинку – и ничего не получалось… Спросить? А о чем? С чего начать? Тут Митрич сам подошел:

– Дашенька, тут такое дело… я понимаю, предлагать это девушке… Но – видите, как я неудачно руку-то… В общем, мы сюда чего поехали-то… там, в мастерской у Пашки, – там, значит, электроника. Всякая. Камеры парковочные, рации… много всего, что мне надо. Пашка-то теперь не скоро оклемается, но сынишка-то его – он грамотный, еще и почище батьки… короче, мне бы эти штуки… Ну позарез надо! Там коробочки эти… нетяжелые… а? Я обещаю – кроме того, что с меня и так причитается, – отплачу! Дашенька, не сомневайтесь! Хотите так частью возьмите – как товар рации ой как в ходу! Если в ваш грузовик – так нам вообще сюда особо больше и ездить не надо… А вояки-то пока патрулем пройдут к Каномке, там где-то логово этих, тут еще и второй бэтээр ходит – и нам никто не помешает… а?

…На втором часу работы Даша всерьез пожалела, что согласилась, – впрочем, Митрич сказал «десятую часть» за труды, а это выходило немало. Коробки нетяжелые, но много: не только радиостанции и камеры, но и ксенон, еще какая-то электронно-автомобильная ерунда… инструмент, всякие расходники… ну точно, бобер – Митрич решил забрать все. Когда он вслух стал рассуждать о верстаке, Даша послала его по матушке, заявив, что это уже за гранью добра и зла. Митрич горестно очнулся, но вынужден был торопливо согласиться. Потом, узнав, что военные пока не собираются уходить, прочесывая зачем-то местность по берегу Каномки (в броневичке была рация, и Митрич быстро выяснил всю обстановку), сели перекурить – и даже вскипятили керосиновой лампой чай. Тут уж Даша насела на Митрича с расспросами… Он сначала пытался отвечать, а потом стал просто рассказывать…