Алексей Штейн - Еще один человек

То есть разведенное кипятком быстрорастворимое пюре плюс разогретая на костре банка тушенки. С тушенкой, правда, вышел конфуз, едва не закончившийся печально для меня. Сдуру я бросил банку в костер прямо так. И естественно, она сильно нагрелась – это стоило мне обожженных пальцев. Выкатив ее палкой из углей, взял рукавицы и нож, решив вскрыть. Наставил острие, ударил по рукоятке… Струя раскаленного жира с шипением и свистом пронеслась мимо морды, частично влетев по руке в рукавице, которой держал нож. Это-то и спасло половину морды и глаз от ожога, пожалуй. Рукавица тут же промокла и обожгла руку – я ее смахнул, отбросив и банку, зашипев и заматерившись от боли. Ах ты ж екарный бабай! Идиот! Ну неужели нельзя было вспомнить: ребята всегда, разогревая тушенку в костре, открывали банку ДО – и ставили в костер уже открытой, а доставали в лагере – старыми пассатижами, а в походах – заранее накручивали открытую на три четверти крышку на палочку, или еще как изловчались.

Но, так или иначе, еду я себе сварганил… получилось нормально. Ну и чай, конечно. Заодно вот что подумал: надо консервы экономить. Надо из магазина посмотреть и забрать мясо, какое найду, – попробовать засолить, что ли. В детстве мы мальчишками вялили рыбешек… может, так же получится? Кроме холодильника, куда запер упыриху, в магазине была морозилка с мясом и прочими продуктами «глубокой заморозки» – там сблизи все уже потекло и пованивает, но в глубине может отыскаться не один десяток килограммов еще замороженного мяса. А дальше… Вспомнился дед. Он рассказывал мне, маленькому, как раньше в деревнях делали погреба, – ну, ясное дело, копали яму, делали землянку (это у меня есть, в подвале имеется пара пустых комнаток-клетушек), а зимой – кололи на озерах-речках лед, тащили туда – и он там все лето таял, поддерживая холод. Так и называли такой холодный погреб – ле́дник.

Вот мне-то такое и надо. Рядом, в Озерках, льда навалом, он до мая там будет. Напилю его, как в телевизоре показывали, бензопилой – благо есть в мастерской, – привезу… Ага, вот только сказать – куда проще, чем сделать. А сделать будет надо. Но сначала – привезу все прочее. Уже как-то привычно проверил-закрыл все хозяйство, запихнул котенка в машину и поехал.

Искать машину мне никто не мешал. Один раз я лишь увидел мелькнувший вдали какой-то джип, типа под «трофи» заделанный… и не сказать что обрадовался. Почему-то. Но он именно мелькнул и скрылся… ну и славненько. Кружил долго – местами улицы были свободны, местами пробки намертво и на тротуарах, и во дворах. Кое-где в машинах сидят… живых не видно, большинство машин брошено. Интересно, бензин… Впрочем, это потом, пока у меня бензина много. «Газели» попадались не сказать что редко. Но больше на обочинах. И естественно, закрытые, без ключей. Конечно, можно рассчитывать, как в кино, найти ключи за козырьком… Но че-то слабо верится. Пара машин нашлась и «с ключами». Правда, и с водителями. Не сказать что это меня сильно останавливало, но вот обе были зажаты в плотной пробке… не, на фиг – вокруг было довольно много упырей, вяло реагировавших на машину… но стоит выйти – и все станет гораздо увлекательнее.

Постепенно добрался до Энгельса… Тут пробка была смята и расчищена чем-то тяжелым и мощным. Эге. А вон на виадуке через железку – стоит бэтээр. И даже маленький танк рядом. И люди стоят. Военные. Оно ясно – место удобное, высокое: и не подобраться, и выезд из города перекрыт. А пробку это они распихали, почти до Просвещения, сдвинув машины на обочины и трамвайные пути. Ну что – туда? Там, наверное, собирают спасенных…

Не, че-то не тянет. Во-первых, кто их знает, чего они там стоят. Может, они лупят по всему, что ползет из мертвого заразного города? Кстати, только сейчас сообразил – все это время, вчера и сегодня, я слышал отдаленные нечастые выстрелы, но мозг как-то даже не реагировал… то ли быстро привык, то ли, наоборот, еще не воспринимал как реальность. Вот, похоже, они и стреляют… присмотревшись, заметил довольно много тел у начала моста и дальше в город. Упыри? А кто его знает… ведь трупы-то, особенно издаля, – одинаковы… И я, если прихлопнут, буду выглядеть так же. Не, че-то не тянет попадать им в зону… как это называется… «действительного огня»? Да и недействительного тоже. Вообще в зону огня не хочется, ни в какую. К черту, поеду-ка я потихоньку, пока они меня не заметили, а то мало ли… Военные, знаете ли… Возвращаюсь домой.

«Газель» нашлась совсем недалеко, буквально рядом. У той самой загородки с европоддонами: проехав с другой стороны, у маленького домика-контейнера увидел две потрепанные газельки. Ну и что, что потрепанные, – зато почти наверняка ключи в домике. И рядом. Недолго думая, свернул и приступил к зачистке. В общем, все обошлось легко, всего один упырь обнаружился – грузный дядька с забинтованной рукой. О нем предупредил котейко, отважно двинувшийся со мной. Он начал противно орать, топорща шерсть, глядя на дверь домика. Я взял «пистоль» половчее – и тут дверь раскрылась, и оттуда вышел этот дядька. И получил – волнуясь, чтоб не промазать с моего «обрезка», я вдохнул-выдохнул и, ужасно медленно и старательно прицелившись, всадил ему в башку. Впрочем, он подошел метров на пять, но тем не менее я был доволен. Так и надо.

Больше тут никого не было. А ключи имелись. Обе машины были с тентами. Выбрал поновее с виду, проверил горючку – почти полный бак, отлично! – завел, прогрел и, оставив жигуленка – если что, заберу, тут пешком по пустырю всего ничего, – двинул в магазин.

Да, не зря в той книжке про пиратов в конце написано: «А потом мы три дня грузили сокровища на корабль». Мне пришлось сделать несколько ходок. Под аккомпанемент стуков из холодильника – отожралась, девочка! – я метался по складу, пытаясь увернуться от мокрых и холодных волосатых щупалец. Но жаба настигала и душила, душила, душила… Я выбрал почти все, оставив только уже подпортившееся. Которого, кстати, было не так много – за эти дни помещение выстыло, а по ночам подмораживало, так что в морозилке действительно было полно замороженного в камень мяса и рыбы и немного мороженых овощей. Это оставил на потом: полежит еще. Оставил и алкоголь с табаком – пожалуй, вещи это полезные… но еда поважнее станет, а я не трактор. И так спина ноет, и весь взмок. Последний, третий раз я таскал в машину овощи, картошку-капусту-морковку-лук. Пот лил по спине, волосы слипались, ноги норовили подогнуться. Когда окончил, пришлось отстрелить с полдесятка упырей – я прижал машину с открытым бортом прямо к дверям, и они не могли пролезть внутрь, тупо толкаясь снаружи. Выбежал через служебный вход, через который и проник сюда в первый раз, и, матерясь и нервничая, начал бегать вокруг машины, отстреливая нежить. Главное было – не только попасть в них, но и не попортить машину. Упокоив последнего (я теперь, как артиллерист из старого кино про войну, подпускал поближе и бил в упор наверняка, так что обошелся всего шестью зарядами, чем по праву гордился), отогнал машину и запер двери. Перед выходом из магазина я прихватил две бутылки жидкости с оригинальным и незаурядным названием «Лимонад». Усевшись в открытой двери газельки, устало-довольно вскрыл и выжрал обе, с удовольствием глотая холоднющий напиток, также отличавшийся незаурядным вкусом – в точности соответствовавшим этикетке. Действительно, «Лимонад». Как в детстве. С неопределенным артиклем. Вернулся, наплевав на усталость, в магазин и прихватил коробку.