Алексей Штейн - Еще один человек

– Точно! – Он хлопает меня по плечу. – Молодец! Так и надо. Все у нас получится!

– Дай-то бог…

Вскоре все готово, наше неуклюжее воинство готово, «строимся» в коридоре. У двери мужики, пока без своих рюкзаков. Спрашиваю у женщин – кто с оружием знаком или там занимался чем таким… прикладным? Когда живому человеку прикладывают, да с размаха? Темноволосая женщина с мальчиком, смущаясь, отвечает, что у нее муж военный, она немного умеет. Значит, она со мной на стреме – показываю ей обрез, как и чего, отдаю несколько патронов. Ну, начнем!

Все оказалось сначала даже проще – обоих стоящих у двери я застрелил через щель, приоткрыв, а потом, отдав женщине ствол, пошел и зарубил того, что скинул вниз, когда пробивался. Женщина в это время двумя выстрелами завалила еще одного, появившегося сверху. Тут же я дал отмашку – и мужики споро выкинули на лестничный марш, ведущий наверх, сразу несколько «мебелей» – образовалась-таки вполне себе баррикада. Вышедший сверху упырь наталкивается на нее, тупо топчется, но продвинуться не может. Отлично! Едва успеваю крикнуть, чтобы женщина не тратила патрон. Еще два спускаются, но также упираются беспомощно… впрочем, испытывать судьбу не стоит, навалятся еще посильнее… Командую выход. Я и Сергей Федорович впереди, остальные за нами, женщина с обрезом и второй мужчина – замыкают.

Мы уже свернули на второй марш, когда сверху, прямо через перила, на замыкающих сваливается (или все же прыгает?) эта тварь. Какой-то шустрый упырь, видимо, сообразил. Он практически с лету вцепляется в шею мужчины. Тот громко, протяжно кричит. Грохает выстрел… мимо. Мы все на линии выстрела, женщина побоялась попасть в нас… она лихорадочно пытается перезарядить, роняет патрон, приседает, шаря по полу… Упырь заваливает мужчину, который уже слабо отбивается. Другая женщина, та, у которой двое маленьких, бросается к мужчине с криком «Папа!», пытаясь помочь… пытается оторвать упыря, но бесполезно. Мне не пробиться через наших, стоящих на лестнице, инстинктивно жмущихся подальше от упыря… Наконец обрез заряжен.

– В упор! В голову! – реву я.

– Так… он… они… – Женщина растерянно пытается, видно, мне сказать, что тогда и мужчине достанется… Поздно.

– СТРЕЛЯЙ! Стреляй, твою в душу мать, коза брянская!

Выстрел. Упырь обмякает. Все как-то замирает. Мужчина лежит неподвижно, стонет, но, по-моему, он без сознания уже. Крови на полу уже лужа, этот ее запах… кого-то из женщин тошнит, дети тихонько плачут…

– Папа… папа… – повторяет сидящая на полу женщина. – Папа…

– Пойдемте. Некогда. Ему уже не помочь. А вы должны идти с нами.

Она поднимает глаза, полные слез, и отрицательно мотает головой. А потом медленно приподнимает руку.

На руке кровь. След укуса.

Она тут же прячет руку. Я молчу, не зная, что делать. Сказать было просто, а вот сделать, как сказал… Оставить? А самим уйти? Так и сказать прямо сейчас, глядя в глаза? Черт… Как просто быть героем на словах… Не могу решиться, а надо, надо… Но женщина решает все за меня. Она чуть кивает и тихонько говорит:

– Заберите детей. – И громко: – Лена, Саша! Идите со всеми, мама вас догонит! Дедушку надо полечить, и мы вас догоним!

Я благодарно киваю. Но тут всхлипывает женщина-стрелок:

– Простите меня… я… я…

– Идите! Скорее! Вы не виноваты ни в чем! Присмотрите за моими…

Некогда. Некогда! Вперед, по пути сунув еще пару патронов стрелку, протискиваюсь вперед – и вовремя: Сергей Федорович уже борется с пришедшим снизу упырем – пыхтя и сдавленно ругаясь, он успешно отжимает его «щитом», а вот лупить одновременно при том дубиной – выходит хуже. Взмах шашкой – готов! Все ссыпаемся на площадку третьего, кто-то, увидев упокоенного, тихо восклицает: «Дядя Яша!» Точно, значит, это был тот алкоголик. Жил, видать, как растение, но помер получше многих, если так прикинуть… Пока группируемся на площадке – снизу уже идут несколько.

– Тряпку! – ору я.

Здоровенная тяжелая штора словно влетает мне в руки – вместе с Сергеем Федоровичем, подпустив ближе, набрасываем ее на упырей – и сразу из опасных тварей они превращаются в легкие мишени. Несколько ударов – и путь свободен. Идти, правда, приходится прямо по ним… но выбора нет.

Ниже – хуже. На втором никого: тут я быстро меняю – вытаскиваю из-под двери свой тесак и подклиниваю ее заготовленной еще наверху подкладкой. Неча мне оружием разбрасываться. А вот от площадки, где уже и окно, – лезет сразу несколько упырей, причем отожравшихся.

– Огня! – вновь ору. Начинаю махать шашкой – отожравшиеся гораздо опаснее, но и тут плюс: они и хитрее, и не такие тупые, да из-за этого же – и бояться умеют. И они… как-то замедляются, что ли. Вспыхивает факел, и они совсем тормозятся, тупо уставившись на огонь. Сергей Федорович становится рядом, держа факел, что мы с ним соорудили из тряпок, пропитанных краской и ацетоном, и швабры, как знаменосец знамя. Упыри замерли… но снизу тянутся еще – почему-то на первом их очень много.

– Нет, так, робяты, дело не пойдет! Подержи-ка! – Он сует мне в левую факел. – Ща мы вам расширим кульпрограмму: нечего в очереди толпиться, как при ненавистном тоталитарном режиме!

Ага, вот он что там мудрил, пока я швабру тряпками обматывал! На свет божий появляется литровая пузатая бутыль из-под легендарного «Ройяля», в которой плещется какая-то муть, а к ней примотан воняющий растворителем жгут. Коктейль Молотова, ешкин кот! Чиркает зажигалка, жгут вспыхивает, и бутылка летит через перила, на нижний пролет – слышен звон стекла, и тут же там вспыхивает яркое пламя. И часть мертвяков и вправду – разворачивается туда! Сработало!

– Времени пара минут! Быстрее! – торопит Сергей Федорович.

Тех, что пялились на наш факел, зарубил, а потом оказалось, что на площадке больше никого: все спустились ниже, смотреть на огонь. Ну дальше все обговорено – скинули сумки к стене, по ним Сергей Федорович лезет в окно, осматривается, тут же добегает и, повозившись с карабинами, распахивает решетку на бункере шушвагена: как это сделать, я ему объяснил еще наверху. Теперь он снаружи, и женщины начинают выпихивать в окно детей, а он их там принимает. Долго, господи, как долго! Огонь внизу тускнеет, языки и отсветы пламени все меньше… Быстрее, быстрее, мать вашу растак! Вот уже сами женщины полезли. Последняя. Забираю у нее обрез, показываю на сумки:

– Без них забраться сможете?

– Да, пожалуй!

– Тогда подавайте их наружу, а потом сами… И скорее!

Я уже стою между окном и лестницей… где огонь догорел, упыри начинают поворачиваться.

Факел-швабра летит им под ноги, они тупо пялятся… Но и там огонь почти погас… Ну, скорее!

Так, теперь моя очередь… шашку в ножны, потом отмыть не забыть бы… обрез за пояс… Эх, полез…