Алексей Штейн - Еще один человек

Огонь догорел. Я даже не увидел, я как-то почувствовал это. Словно что-то страшное придвинулось ближе. Я обернулся, и совершенно зря. Ничего нового для себя я там не увидел – те же мертвые глаза, желающие меня сожрать. Идущие ко мне. Ничего интересного. Скука какая.

А вот нога сорвалась, и секунду я потерял. Рыпнулся, подтянулся, еще… руки снаружи подхватили меня, а в ногу сзади тоже что-то вцепилось. От страха заорал неразборчиво-матерно, отчего мои помощники выдернули меня, как гнилой зуб.

И одновременно со мной – вцепившегося мне в ногу упыря, тянущего ко мне свою морду. Не, сегодня ресторан закрыт, переучет… Обрез грохнул, и мертвяк, отцепившись, провалился внутрь. Все.

Дрожащими руками перезаряжаю, матом отсылаю всех по местам – женщин в бункер, напомнив про карабины, – впрочем, Сергей Федорович сам проконтролировал, а его соответственно – в кабину. Ну вот, хлопает люк…

А ведь я – победил!.. Нет, я помню про «не кажи гоп»… Но все-таки – победил! Не в силах сдержаться… да и пора – включаю рацию и радостно выхожу на связь с военными. Узнаю о себе много нового и интересного. А я-то думал, в сексе и матерщине я разбираюсь. Однако…

Под финал майор сварливо говорит, чтобы ехали скорее: там как раз приехали встречать, ибо, как всегда, отменить отменили, а всех причастных оповестить забыли. Так что нас даже ждут, хотя и не ждали. Рация работает громко, радостную новость слышат все. Е-мое, ну чисто Голливуд!

Надо следить за своими мыслями и словами. А то, похоже, они материализуются. Очередной голливудский штамп спрыгнул на нас с какого-то дерева или со столба – я так и не понял. Но визг из бункера слышали, наверное, даже в космосе. А хищник стал пытаться вскрыть бункер или дотянуться до кого-то, но лапа не пролезала. Потом он начал драть обшивку кабины… с-с-скатина, я еще от того-то не починил! Я мотал машину, тормозил и дергал с места – пытался сбросить – все без толку. А он тем временем залез снова на бункер, и я услышал встревоженный голос женщины-стрелка:

– Он решетку раздвигает!

– От блин, тварь какая! Ну что ты скажешь… Сергей Федорыч, водить умеете?

– А то!

– Тогда берите руль… а я пошел. И на пост по радио скажите.

– Есть!

По проходу карабкаюсь в бункер… и, вылезая, крепко получаю по каске. Когтистой лапой. Это тварь раздвинула решетку и теперь смогла просунуть лапу внутрь. Все спасенные сгрудились в дальнем конце, вне досягаемости лапы. И я, поднырнув, к ним присоединился. Хищник вытянул лапу… посмотрел эдак внимательно на раздвинутую решетку… и взялся лапами за прутья – совсем как это сделал бы силач-человек. Ну уж нет. Вытянул руку с обрезом и выстрелил. Попал в голову, но не убил – его лишь мотнуло, потом он сам отскочил на кабину. Так мне не попасть… Ну зато если высунется – грохну! И вскоре высовывается – и получает еще пулю. И опять исчезает: не убил! Но осторожничает, понимает, гад: не все время будет везти! Эх, надо, надо нормальное оружие! Ну давай же, покажись! Ну!

Внезапно раздается треск, какой-то гул-шелест, что-то вылетает из-за кабины… и все кончается.

– Что это было?

– Эту тварь с поста из пушки сняли, – отвечает Сергей Федорович. – Приехали, считай.

…На блокпосту кроме одинокого танчика за горбом моста стоит микроавтобус и две легковухи, а прямо за танком – «Нива-пикап», вся такая внедорожная. И решетками обваренная. И людей много новых. Встреча проходит бурно. Радуются, обнимаются. На лице щуплого паренька в сером камуфляже непередаваемое выражение – он держит на руках обеих малышек, прижимает их к себе, улыбается и плачет одновременно. Женщина-стрелок стоит в сторонке, приобняв сына за плечи, смущенно улыбаясь, смотрит на остальных: за ней никто не приехал, но так видно, что все они знакомы. А вот майор… майор украдкой, пока никто не видит, смотрит на нее. И как смотрит. Да… ну понятно, чего он так психовал. А вот и она посмотрела на него… И все – больше ни единого взгляда, ни слова. Шекеспир и племянники в мягкой обложке. Штрилиц подавился окурком.

Ладно, вам веселье, а мне дело. Начинаю стаскивать с капота остатки хищника – плечи ему разнесло, а башку оторвало напрочь. Тяжелый, падла. Рядом оказывается майор, помогает.

– Да, этого не сдашь на опыты. Ну мы его все равно на тебя запишем, – он подмигивает, – лишним не станет.

– Да уж… запишите. Не откажусь. Особенно – от оружия приличного не откажусь. – Я многозначительно смотрю на майора. – От карабина, например.

– Будет, – уверенно говорит тот. – Будет тебе карабин. Уже отрапортовал, там уже записали. Вооружим тебя как надо.

– Да зачем его вооружать? – смеется тот самый молодой, что постоянно подкалывает меня… не нравлюсь я ему, что ли? – Вон он какой – с шашкой! В кожанке! В сапогах! Чисто – Чапай!

Он жизнерадостно ржет.

Правда, недолго. К нему подскакивает та самая чернявая, которая медработник, и в кратких идиоматических выражениях рассказывает, кто он есть и как ему жить.

Сергей Федорович тоже подходит, спрашивает:

– А вам, молодой человек, не стыдно? Вы бы, может, сами попробовали? Прежде чем смеяться? Он нас у смерти из пасти вынул, и мы вам насмехаться не позволим. – И уже к майору: – Виктор, что у тебя за бардак тут? Личный состав совсем, я смотрю, распоясался. Отец бы тебе выкатил, кабы дожил до такого.

– Сергей Федорович, я…

– Хм… У тебя тут здоровые лбы с автоматами, а ты парня отправил к нам – с шашкой? Что, правда, как твой батя говорил, каждые три года службы лобная кость утолщается на сантиметр?

– Сергей Федорыч… Закрыл-на пасть-на, потр-р-рялся! – одним рыком буквально сметает оплошавшего весельчака майор. – Сергей Федорыч… не посылал я его. Сам он рванул. Мы сегодня к вам хотели, дал бы людей, может, и сам бы съездил, – да, видите, бэтр ушел по вызову, некому. А он, поди, психанул – и рванул в одиночку, сам.

– Сам? – Сергей Федорович смотрит на меня с удивлением, да и остальные притихли и слушают. – Сам поехал?

Я смотрю в сторону. Ну да, дурак. Да, вот так сорвался и поехал. И что теперь, как в цирке на меня глазеть?

– Ну сам. Ну и что? До завтра бы вам там сидеть была охота?

– Да ты чего ерепенишься! Ты ж молодец!

– Да уж… Ну а что было делать-то?

Постепенно все как-то начинают обсуждать и рассказывать – чего и как… Как бы по-тихому смыться, а? А с майором потом перетрем по делу – чего и как… Вроде все наговорились, напоминаю им, кроме прочего, что детей-то надо кормить и лечить, а то обрадовались, понимаешь. Давайте, давайте – сваливайте. А то прям сделали из меня героя дня, на первую полосу. Лучше бы карабин дали. Вскоре микроавтобус и легковушки уезжают, увозя женщин и детей. А «Нива» остается – Сергей Федорович, оказывается, один, и за ним приехал сын – крепкий, коротко стриженный парень, с карабином на плече, весь такой в супермегажилете, с кобурой даже на поясе, в камуфляже и берцах… Да, блин, прикид что надо.