Александр Афанасьев - Чужая земля

Братья обнялись под пристальными взглядами с обоих сторон.

После небольшого разговора — Хасан подошел к русским.

— Он там, эфенди — сказал Хасан по-русски, чуть поклонившись.

Снайпер обернулся к людям из своего прикрытия, русским.

— Я пойду один. Занимайте оборону здесь, действуем по плану…

Они зашли в здание черного хода, прошли узкими, чистенькими коридорами. Здесь были какие-то исламские фонды, торговцы сидели и прочая дрянь. Поднялись на пятый этаж…

— Что там?

— Там снайперы, эфенди. Джафар очень осторожен.

— Сколько?

— Мы пока видели троих.

— Не засветились?

— Нет, эфенди.

Свежо предание…

В угловом кабинете здания — часть кирпичей была заранее вынута и заменена на такие же, но из пенопласта, соответствующим образом выкрашенные. Для наблюдения — применялся волоконно-оптический световод. Снайпер понимал, что весь просматривается и простреливается, на крышах — явно снайперы ордена, а у них — снайперские винтовки с термооптическими прицелами. На выстрел у него будет — несколько секунд, не более. И Кестраля нет [109] прибор размером с сотовый телефон, с его помощью можно определить ветер, давление, высоту над уровнем моря и черти что еще. В Новой земле этой обязательной принадлежности современного снайпера нет. .

— Где?

— На минарете, эфенди. Слева. Семьсот шестьдесят. Мы промерили днем, как вы и сказали.

Снайперу потребовалось всматриваться в это место десять минут, прежде чем его глаза как-то адаптировались к темноте, и он сумел разглядеть кусок темноты, который был чуть боле черным, чем камень минарета. И прямую линию. Глушитель…

Barrett 107 с глушителем и термооптическим прицелом, стандартное снаряжение SEAL — не иначе. После рейда русской армии на острова Ордена — те как с цепи сорвались, закупают все новое и совершенное, вербуют людей. Такая винтовка и в старом свете стоит больше тридцатника, а тут — и вовсе несусветные деньги. Если такую винтовку трофеем взять…

— Всем готовность два.

Бородач — развернул стрелковый мат, который в походном положении выполнял роль и дополнительной защиты для его винтовки. Наилучшим для снайперской винтовки является, конечно, жесткий кейс — но в этих условиях он просто не мог шести с собой такую длинную, тяжелую и неудобную вещь. Поэтому — он ограничился мягким кейсом, где лежала его испытанная и пристрелянная в деле винтовка SACO TRG со складным, но жестким прикладом. Винтовка была выполнена под триста тридцать восьмой калибр и уже здесь — дополнена глушителем от ACE. Ее конструкция позволяла крепить перед обычным оптическим прицелом ночной или термооптический, ночной у него был — но сейчас это не требовалось. Он будет стрелять по подсвеченной цели.

Сложность заключалась в том, что ему следовало сделать два выстрела за несколько секунд — оба с большой дистанции и по целям, которые он увидит за три — четыре секунды до выстрела. Первым — ему следовало снять снайпера Ордена на минарете — это семьсот шестьдесят метров, плюс выстрел снизу вверх, хотя и не под слишком острым углом. Вторым — он должен снять Джафара, который будет от него в тысяче ста метрах. Все это — нужно сделать двумя точными и окончательными выстрелами, ни снайпер Ордена, ни тем более сам Джафар — не дадут второго шанса. Первый — в силу превосходящей технической оснащенности, второй — в силу огромного опыта.

Бородатый снарядил магазин пятью патронами, вставил его в винтовку, дослал первый в ствол — этого более чем достаточно. Только два выстрела.

— Аллаху Акбар… — внезапно сказал стоящий рядом Хасан — Аллах, да направит твою руку, неверный! Джафар должен умереть в луже собственной крови.

Этого только не хватало…

— Заткнись.

Два выстрела. Два…

Как в старые добрые времена…

Бородач подполз к заложенной пенопластовыми кирпичами дыре, принял максимально удобную в таких обстоятельствах позицию — чтобы целиться. Несколько раз вдохнул, но не полной грудью — и с силой выдохнул, изгоняя кислород из легких. До боли в веках — зажмурил глаза.

Готов…

— Готов.

Один из исламистов — выдернул на себя какую-то веревку, потащил на себя объемную, но легкую имитацию кирпичной кладки, открывая пролом в стене для снайпера. Он был на уровне пола — потому что когда человек смотрит на здание, он инстинктивно смотрит на уровень его окон, опыт ему подсказывает, что на стены нечего смотреть. Первый исламист оттащил в сторону «кирпичи», второй, стараясь не шуметь и ничем не отвлекать снайпера — быстро подсунул мешок с песком, которым следует всегда пользоваться вместо сошек, если есть такая возможность. Снайпер с силой вдавил цевье винтовки в податливый песок, навел оружие на цель, замер. Все тоже замерли, только шумно дышал Хасан.

Выстрел прозвучал для всех, кто находился в комнате так, как будто большой короб с чем-то нетяжелым, типа тканей — упал на бетонный пол. Снайпер мгновенно — они никогда не видели столь отработанных, слаженных действий — передернул затвор, чуть пошевелился, наводя винтовку на новую цель.

— Субхана ва тааля [110] Слава ему, всевышнему (арабск.) — ода из формул прославления Аллаха — прошептал Аслан.

Снайпер перевел прицел на удаленную цель. Это было что-то вроде ресторана, размещался он по местной моде — на плоской крыше дома. Несмотря на то, что здесь тоже был сезон дождей — арабы строились так, как привыкли и жили так, как привыкли…

Ублюдки…

Собравшаяся там компания — была освещена неверным светом светильников, и гораздо лучше — прожектором. Прожектор — был установлен за небольшой сценой и высвечивал извивающуюся перед мужчинами в страстном танце обнаженную танцовщицу. По краям крыши, недвижимые и развернувшиеся спиной к редкому для этих мест зрелищу — стояли стражи с винтовками — но и тех, кто собрался — было видно.

Он сразу понял, кто там, на крыше. Те, кого он знал больше, чем хотелось бы. Вот — постаревший, широколицый, заросший бородой, но с веселыми глазами, которые у него остались еще с тех — Джумабой Ходжиев, он же Джума Намангани, бывший сержант воздушно-десантных войск СССР и бывший командир военного крыла Аль-Каиды, «погибший» в две тысячи первом году в Афганистане. Вот — Тахир Юлдашев, он же — Тахир Юлдаш, бывший старший сержант ВДВ, основатель Движения исламского возрождения Узбекистана, «умерший от ран» в две тысячи девятом году в Пакистане. А вот — и сам Джафар. Джафар Магомедович Поллыев, бывший капитан ГРУ, бывший командир особой группы Н, подчинявшейся лишь Главному разведывательному управлению Генерального штаба МО СССР.

Джафар — повернулся, он не смотрел на танцовщицу, он смотрел прямо в его прицел.