Дмитрий Дашко - Зона захвата

– Сравнил жопу с пальцем. И вообще, не тем у тебя голова занята, боец. Жаль, нет с собой устава какого-нибудь. Заставил бы тебя углубиться в занимательное чтение. Вот где все просто и понятно.

– Ну да. В армию берут здоровых, а спрашивают как с умных.

– Эй, боец, не зарывайся! – без эмоций ответил капитан, сто раз слышавший это расхожее выражение.

Разговор скомкался.

Время продолжало тянуться, солнце никак не могло перевалить зенит.

– Идут, – вышла на связь первая группа. – Пленных человек пятьдесят: мужчины, женщины, подростки. У мужчин руки связаны за спиной до локтей, у женщин руки свободные. Клиентов двадцать рыл, все с «калашами». Впереди и позади по шесть рыл и по четыре с каждой стороны.

– Понял. Ваша группа работает по замыкающим. Вторая группа – ваши слева от колонны. Третья берет на себя тех, кто справа. Мы берем авангард, – отозвался комитетчик.

Толпа пленников, окруженная бандитами, постепенно приближалась. Понурые невольники торопились, спотыкались, в их движениях и осанке сквозили испуг и отчаяние.

Андрей вглядывался в приближающихся бородачей, узнавая многих. За время нахождения на ферме он успел запомнить практически всех кавказцев, с кем так или иначе ему приходилось иметь дело.

В эфире возник голос Барбуду:

– Вон то рыжебородое рыло – мое. У него берцы хорошие, кажись сорок третий размер. Возьму вместо своих говнодавов.

– Договорились, – ответил командир. – Главное, чтобы он не испугался при подрыве «москвича» и не обделал твою обувку.

– Да уж, – хохотнул Барбуду.

– Все, хорош болтать. Внимание! Начали! – скомандовал капитан.

Тут же грохнул взрыв мины, приведенной в действие старшиной. Остов «москвича» вместе со столбом земли подлетел метра на три и тяжело рухнул в образовавшуюся воронку. Во все стороны покатился вал дыма и пыли. Даже сквозь грохот было слышно, как истошно визжат женщины.

Андрей видел, как пленные и в самом деле кто попадал, кто пригнулся от неожиданности. Застрочили автоматы первой группы. Рухнули убитые боевики, опять закричали и начали разбегаться заложники. Уцелевшие кавказцы залегли, развернувшись в сторону ведения огня. Но там вдруг наступила тишина, зато грохнули очереди с другой стороны, вновь поражая открывшихся врагов.

Почти деморализованные боевики начали терять самообладание и остервенело поливали из автоматов во все стороны, не в силах понять, откуда по ним ведется огонь.

Когда дошла очередь до группы Липатова, основная часть бородачей уже была убита или тяжело ранена. Падали они не так красиво или естественно, как это показывают в кино. Живой человек как убитый упасть не может, а мертвые, как известно, сраму не имут, поэтому и позы у некоторых погибших были неудобны и страшны в своей неестественности. Один, схватив пулю, сначала рухнул на колени, выронив оружие, затем опустился лицом вниз и замер, выставив задницу. Другой лежал, уткнувшись бородатым лицом в пах мертвому товарищу.

Андрей, посылая короткие автоматные очереди, с удовлетворением отметил, что одного уложил гарантированно – из камуфлированной куртки бородача пули выбили тучку пыли на груди, а сам кавказец шлепнулся на задницу, да так и остался сидеть, скособочившись, свесив голову на грудь.

Капитан, продолжая стрелять из автомата, сосредоточенно произнес:

– Таз, обслужи усатого. Он у тебя на линии огня. Ты чем там занят? Дрочишь что ли?

– Вижу его, – отозвался Таз. – Щас займусь, магазин менял.

– Ну, давай быстрее, пока я не решил, что усатые в твоем вкусе.

Липатов быстрым взглядом охватил улицу, пытаясь найти усатого, но увидел только, как чья-то голова взорвалась красным.

– Попал, – удовлетворенно отчитался спецназовец.

– Вижу, – подтвердил комитетчик.

Пальба стихла.

Андрей уловил, как один из бородачей, улучив момент, юрко метнулся к оконному проему ближайшей к нему «хрущобы», норовя укрыться внутри.

Капитан не замедлил среагировать:

– Коленвал, Таманец, Птица, принимайте клиента. Прямо на вас бежит, аж спотыкается. Пакуйте его. Закончим с остальными, будем разговоры разговаривать.

– Уже ждем, – отозвался старшина.

– Выходим, – скомандовал капитан чуть погодя. – Раненых добить, заложников держать на земле. Мы для них и, главное, для клиента – асмоловцы.

– Абраменко! – позвал он.

– Слушаю, – отозвался тот.

– Ты и твои архаровцы побудьте пока на месте. Я не хочу, чтобы вас увидели и опознали.

– Понял, командир. Отсвечивать не будем.

Бойцы, держа оружие на изготовку, страхуя друг друга, начали выходить на место бойни. Кто-то из заложников попытался подняться, но тут же грозный окрик заставил его уткнуться в землю:

– Лежать!!! Мордой вниз!!!

Зазвучали редкие одиночные выстрелы, обрывая жизни немногочисленных раненых кавказцев.

Когда все было кончено, капитан скомандовал:

– Коленвал, тащи сюда абрека.

Появился старшина, ведя согнутого до земли бородача с заломленной правой рукой. Подвел его к командиру и ударил ногой в коленный сгиб абрека, заставив того опуститься на колени.

Комитетчик глядел сверху вниз на захваченного прищуренным взглядом серых беспощадных глаз, в которых читался приговор.

Поняв это, и без того бледный бородач вовсе осунулся лицом. Поэтому сразу не осознал прозвучавшие слова:

– Повезло тебе, черножопый. Будешь жить.

Кавказец некоторое время молчал, а потом недоверчиво спросил:

– Ты отпустишь меня, рюсскый?

– Да. Иди к Маге и передай привет от Асмолова. Скажи ему, чтобы еще отправлял сюда своих абреков. Мы их тоже убьем и опять заберем весь товар. А еще лучше, пусть Мага сам приезжает ко мне в гости, я приготовил ему очень красивую козу с колокольчиком. Он ведь любит трахать коз? Колокольчик – дзинь-дзинь.

Стоящие вокруг спецназовцы по-хамски заржали.

– Иди, – продолжил комитетчик. – Передашь мои слова, возвращайся в горы и больше никогда не спускайся на равнину. Здесь тебе места нет. Если не послушаешься меня, в следующий раз я тебя убью.

– Я передам твои слова, рюсскый.

Старшина отпустил кавказца. Тот неуверенно поднялся с колен, посмотрел напряженным взглядом на стоящих вокруг бойцов, ожидая подвоха. Мельком глянул на убитых товарищей и потихоньку пошел прочь, ссутулившись, ожидая выстрела, часто оглядываясь. Отойдя метров на семьдесят, обернулся и крикнул:

– Рюсскый! Я твой мама имел! – И юркнул за ближайший угол пятиэтажки.

Капитан презрительно сплюнул и произнес:

– Я детдомовский, гнида черножопая.

Через некоторое время невольникам позволили подняться с земли, собрали их в тесный кружок и так продержали до темноты, выставив охранение, опасаясь других беспредельщиков, которых в городе было не счесть.