Александр Лидин - Непрощенный

Артем вырвал руку из вязкой плоти «слизняка» и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы прийти в себя.

Из следующей комнаты — направо. Только бы не перепутать… Потом вторая дверь налево. В пятом по счету покое находится выход.

Голова все еще кружилась, но Артем, путаясь ногами в длинном малиновом ворсе ковра, бросился вон из комнаты.

Комнаты сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. В каждой был свой микроклимат, и Артем, вылетев из благоуханного ледяного полумрака, окунался в волны обжигающего сухого жара. Щебет невидимых птиц мешался со звоном крови в ушах. Пламенеющие полупрозрачные вуали, которые колыхали неощутимые сквозняки, оставляли на радужке темные пятна.

Второй… третий… четвертый…

Оказавшись в последней комнате, Артем огляделся в поисках биокомпьютера. Сейчас надо было в последний раз убедиться, что Минер идет именно в том направлении, в каком предполагалось.

Покой казался огромным, высокие стены тонули в темноте. Ни мебели, ни украшений… Лишь высокие багровые языки пламени, почти касающиеся потолка, поднимались из круглых отверстий в полу. Пламя было бесшумным, не давало тепла и почти не рассеивало мрак.

Ладно, черт с ним, с компьютером. Выкрутимся как-нибудь. Но где туннель?

Он не мог ошибаться, потому что не мог ошибаться БКЦ-4-ИАК, Иван Кровлев, давший ему эти воспоминания. Но на том месте, где должен был находиться вход, полыхала стена огня. А за ней…

Артем метнулся вправо, потом влево. Он мог обойти пламя, но до ближайшей стены было метра четыре, не меньше. Время таяло, как снег, и неуловимыми ручейками текло меж пальцев. А в памяти крутилась мысль — крутилась, крутилась и никак не давалась.

Была же в одном фильме такая фраза… такая удачная…

«Сквозь огонь иди за мной!»

А почему бы и нет?

Подняв локоть, чтобы защитить лицо, Артем набрал полную грудь воздуха, закрыл глаза, прыгнул вперед…

И едва не врезался в стену.

Он вытянул руку, не смея поверить в свою удачу. Потом оглянулся, растопырил пальцы, позволил языку пламени лизнуть их кончики…

Иллюзия! Надо же такое придумать…

— Скучно жить на этом свете, господа, — произнес Артем и шагнул в открывшийся проем.

Этот туннель был освещен. Неприятный сернистожелтый свет струился отовсюду, и от этого пропадало ощущение перспективы. Пару раз Артем чувствительно приложился макушкой о потолок, когда его согбенная спина затекла, и он попытался выпрямиться. Интересно, как предки-потомки шарились по этим туннелям? Ползком, на четвереньках?

Покинуть «тайный лаз» удалось без особых последствий для окружающего интерьера — во всяком случае, эти последствия не бросались в глаза. Две стены «кабинета Сутас-мема» представляли собой старые стены палубной надстройки. Дизайнер, на счастье Артема, сохранил их практически в первозданном виде, лишь слегка замаскировав газовыми «стенками» наподобие ложного пламени в предыдущем покое, только эти были тускло-золотыми и почти терялись в темноте. В дальнем углу, подобно алтарю инопланетного божества, светился биокомпьютер.

И никого. Ни одной души. Опоздал?

Звук, возникающий под невидимым потолком, едва успевал достичь ушей, прежде чем угаснуть, рассеяться в пространстве. Казалось, кто-то и полузабытьи касается губами мундштука флейты и тут же опускает ее. В промежутке между этими бестелесными дуновениями делалось так тихо, что Артем слышал собственное дыхание.

Он боролся с желанием подбежать к компьютеру, погрузить руку в податливое зеленоватое желе и увидеть, где на самом деле находится его враг. Ожидание, которое могло оказаться напрасным, было невыносимо.

Но связываться с компьютером нельзя. Пока его рука в пульте управления, а перед глазами — изображения дворцовых интерьеров, он абсолютно беспомощен. Даже если удастся вовремя освободиться, на возвращение в реальность уйдет несколько бесценных секунд. Значит…

Артем даже не понял, что заставило его обернуться — то ли легкий, на грани слышимости, звук, то ли едва заметно всколыхнулся воздух. В позолоченной шоколадной темноте раскрылось овальное белесое око, рассеченное вертикальным зрачком хрупкой птицеголовой фигурки.

В следующий миг гладкие веки тьмы сомкнулись за ее спиной. Пришелец чуть повернул голову вправо, влево…

Не заметил. Или притворился, что не заметил. Укрываясь за танцующей завесью ложного пламени, Артем покрепче сжал в руке «вальтер», бесшумно снял с предохранителя и прицелился.

Метров тридцать… Будь у него «родимчик», можно было бы стрелять, но Жон Го Тамм не вернул его — вероятно, опасаясь разрушительного действия этого оружия. Из «вальтера» бить рискованно, при таком освещении промажешь, как нефиг делать. Под свободными складками очертания фигуры угадывались, но не более того, к тому же похожая на фольгу ткань бликовала, что существенно осложняло дело…

Нет, ждать нельзя. Сейчас пламя закроет этого стервеца, и тогда…

Выстрел разорвал тишину. Птицеголовый припал на одно колено, но тут же выпрямился, точно пружина, и метнулся в противоположную сторону.

Маятник крутит, сволочь!

Артем сам учился этой технике. В исполнении настоящего спеца она позволяет уходить от пули с легкостью, которой позавидовали бы мультяшные супермены. Попасть в человека, который двигается подобным образом, почти невозможно.

Особенно если стрелок стоит на месте.

Перебежав за соседний «огненный столп», Артем выстрелил еще раз, но снова промахнулся. Хуже было другое: он никак не мог понять, чего добивается Минер. Уходит? Маневрирует, выжидая момента, чтобы атаковать?

Третий выстрел почти достиг цели. Пуля звонко щелкнула по костяной маске, отскочила и покатилась по полу. Птицеголовый покачнулся, присел… Отлично! Не зря говорят об «останавливающем» действии пули. При наличии того же кевларового жилета пистолетная пуля вряд ли проделает в человеческом теле дыру, но все, что нужно, отобьет. Система защиты за пять тысяч лет должна была усовершенствоваться, но, судя по реакции Минера, мало ему не показалось.

— Что, нэверный, баишься встрэтить клинок Аллаха?

Маска приглушала голос, но Артем узнал бы его из тысячи. Даже если бы не было путешествия в недрах корабля, и ИАК не вернул бы ему память.

Отлично. Заговорил. Значит — связать его разговором… и не дать уйти. Не дать покинуть этот зал живым.

— А чего бояться? — крикнул Артем. — Двум смертям не бывать, одной не миновать.

— Твая смэрть не будэт легкой, нэверный, — прошипел Мехмед.

— До смерти еще дожить надо, — парировал Артем.

И едва успел перекатиться за ближайшую завесу. Взрыв-дротик брызнул ледяными искрами в двух шагах от того места, где он только что стоял.