Александр Лидин - Непрощенный

— Ты в курсе, что твоих братьев-мусульман давно на свете нет? — крикнул Артем, поднимаясь на колени.

— Значыт, так угодно Аллаху.

— Что ему угодно?

— Чтоб я поднал в этом мирэ знамя ислама…

Бум!

Перекатываясь по полу, Артем старался не упускать из виду золотистую фигурку, скользящую среди завес и столбов. Он окликал врага, дразнил его, а в голове крутилась одна мысль: «Не задеть пламя. Ни в коем случае…»

— …И ты мне нэ помэшаешь!

Бум!

— Да хватит уж тебе! — крикнул Артем. — Уймись! Никто тебе жить не мешает!

Бум!

Противник разозлился. Нет, не вышел из себя — настоящие профи головы не теряют ни при каких обстоятельствах. Но сейчас Минеру важнее расправиться с наглецом, который посмел встать у него на пути, чем продолжать этим путем следовать — это Артем чувствовал кожей.

— Аллах нэ простит того, кто вступил на пут джихада… и свэрнул с этаго путы!

Бум! Бум!

Еще один дротик взорвался в паре метров справа. Мимо! Опять мимо!

Минер мазал, причем мазал безбожно. В отличие от «ниндзюков» на складе, от которых Артема спас только «родимчик». Либо террорюга не успел научиться обращению с непривычным оружием, либо…

Артем в кувырке ушел за соседнюю «огненную завесу», поближе к выходу из зала. Дротик прочертил в воздухе тусклую светящуюся дугу и разлетелся на плитах ледяными брызгами. Снова недолет…

Ясно! Эти декоративные элементы каким-то образом заставляют дротики отклоняться от заданной траектории. Очень хорошо. Ну что, Мехмед Каты, или как там тебя, поиграем в кошки-мышки?

Мышка бежала, хвостиком махнула… Главное, чтобы она не успела заскочить в намеченную норку.

— Вот оно как… — пробормотал себе под нос Артем. — Потому и маешься, что не за совесть дерешься, а за страх. Непрощенный…

Он припал на одно колено, прижал локоть к колену — для верности. За ближайшей переливчатой стеной качнулось золотое пятно… или это только показалось?

Показалось.

Следующий дротик прилетел из-за пары «колонн», что возвышались в десяти метрах слева. Минер снова промахнулся, но Артема лишь чудом не задело осколками. Он вскинул пистолет и выстрелил навскидку, почти не надеясь попасть, снова нажал на курок…

И услышал вместо выстрела звонкий щелчок, с которой затворная скоба ушла в заднее положение.

Патроны кончились. Все когда-то кончается, в том числе и патроны. Обойма, которую он вогнал в магазин еще на складе, была последней. Последней в этом мире. И угораздило же проклятого черепаха конфисковать «родимчика»!

Надежда оставалась лишь на одно: что запас взрыв-дротиков у Минера тоже не бесконечен. Что ни один не достигнет цели раньше, чем они закончатся.

А также, что этой сволочи не вшили в глаза какую-нибудь линзу ночного видения с оптическим наведением. Черт их знает, этих потомков, до каких технологий они дожили…

Бум! Бум! Бум! Он едва успевал уворачиваться. Минер сменил тактику: теперь он метал дротики парами, один за другим, пытаясь угадать движения своей юркой мишени.

И вдруг все прекратилось.

За полупрозрачным мерцанием ложного пламени Артем видел силуэт врага: Минер присел на корточки и не двигался. Закончились дротики? Или он что-то задумал?

Словно тусклая золотая вспышка рассекла темноту. В кувырке Мехмед преодолел разделяющее их расстояние и в следующий миг был на ногах.

Того, кто наблюдал ножевой бой исключительно на экране, в исполнении каскадеров, вид настоящей схватки не впечатлит. Зачастую выпады настолько быстры, что взгляд не успевает за ними проследить. А вот выполняя эффектные замахи, боец рискует раскрыться и пропустить меткий тычок в корпус или руку. К тому же на хорошего бойца производит впечатление вовсе не то, что приводит в восторг зрителя.

В течение той секунды, которую они стояли неподвижно, Артем оценил расклад. Минер явно свежее. У него позади не было стычки с «ниндзюками», ему не приходилось кувыркаться по металлическим обломкам, обдираясь в кровь о ржавый металл, не нужно было удирать по туннелям, таща на себе раненого. Он знал, куда идти, и ему не было необходимости на каждом углу совать руку в проклятый студень, который завязывает твою нервную систему морским узлом. Однако…

Да. Его преимущество — память. Он помнит, как дрался его враг в лаборатории. Он знает, что Минер будет стараться сократить дистанцию, чтобы «связать», «опутать» более крупного и тяжелого противника, помешать ему бить наотмашь. «Липкие ручки», черт бы их подрал…

Шаловливые ручонки, нет покоя мне от вас… Так и жди, что натворите вы каких-нибудь проказ…

За долю секунды глаз успевает заметить нечто главное, некую доминанту, а мозг — проанализировать увиденное и сделать вывод. За долю секунды, пока противник выпрямлялся перед атакой, Артем заметил по-боксерски сжатую правую руку бывшего террориста.

Раскрытая ладонь — это меч и щит винчуниста. Если такой опытный боец отказался от привычного оружия, это неспроста. Артем понял это, а рука сама скользнула к рукоятке ножа.

Он немного опоздал. Самую малость. Левая, свободная рука взлетела в каратистском блоке, отбила — запястье на запястье, — но кисть противника вильнула ужом, и за выпадом последовал клевок-мазок пониже локтя. Такое ранение в первый момент почти не чувствуется: кажется, просто что-то холодное скользнуло по коже.

А правая рука с ножом тут же отдернулась и ушла под защиту левой. Но только на миг.

Мехмед наносил удары, как фехтовальщик — быстрые, хлесткие, все время парами, все время с обманками. Чик-чик, чик-чик… Не все достигли цели, но вскоре левая рука Артема была изрезана и кровоточила.

В схватке с более мелким и юрким противником человеку рослому выгодно держать дистанцию, особенно если заранее известно, что противник базово ориентирован не проламываться сквозь защиту, а перенаправлять энергию ударов туда, куда ему выгодно, и заставляя в конце концов раскрыться. Но сейчас это фактически означало уйти в оборону, сколь возможно уворачиваясь или подставляя под удары левое запястье. Как говорил дядя Костя, тренер по тейквондо, первый Артемов наставник в боевых искусствах, «в ножевом бою хороших защит не бывает». Особенно если противники равны. Нож и кинжал порой опасней, чем меч или шпага: чтобы ранить, не обязательно замахиваться, порой хватает короткого, но достаточно сильного тычка.

И страдают в бою на ножах прежде всего руки. Нанести на такой дистанции удар, который сможет решить схватку, почти невозможно. Решающим может оказаться удар в сонную или подключичную артерию, в живот… Куда проще резануть по руке. Кстати, мастер «липких ручек» при этом может оказаться в скверном положении, потому что именно руки защищают его от быстрых, малоамплитудных атак на голову и корпус.