Юрий Валин - Война дезертиров. Мечи против пушек

…Самец, не поднимаясь на ноги, двинулся к Катрин.

— Эй, помоги мне, — сказала Катрин, пытаясь рассмотреть в месиве соломы и волос янтарные глаза девушки-суккуба. — Помоги…

Самец был рядом. Судя по всему, сражаться твари никогда в жизни не приходилось: более удобно подставиться было сложно. Катрин врезала ногой. Такой удар неминуемо должен был сломать шею. Но инкуб лишь отлетел к стене и даже остался стоять на четвереньках. Помотал головой, волосы красивой волной рассыпались по плечам, снова двинулся к девушке…

…Он был быстр. Катрин успела попасть ему каблуком в плечо, но тут же была схвачена за щиколотку. Коленопреклоненный монстр неуловимым движением привлек жертву к себе. Нога девушки оказалась на оголенной спине инкуба. В одно мгновение Катрин потеряла две трети сил и желания сопротивляться. В ужасе, чуть не падая, на мгновенно ставшими ватными ногах шпионка ухватила за волосы мужскую голову, оторвала от себя. Ударила коленом… Разбила губы монстра — тот отшатнулся, отпустил…

Катрин неуклюже отпрыгнула назад. Она еще не пришла в себя…

Инкуб неспешно поднялся на ноги. Теперь, стоящий во весь рост, он казался еще красивее. Почти человек. Идеально сложенная мужская особь. И идеально возбужденная…

— А я вообще тебя не хочу, — сказала Катрин. — Кого угодно, только не тебя, тварь ты безграмотная. Ненавижу вас, вонючие яйценосцы. Плевать на ваши раздутые шланги, на ваше мутное семя. Да меня блевать тянет от одного твоего вида, кобель виагровый…

В основном это была неправда. Но Катрин знала, что если это не станет правдой сейчас, последними воспоминаниями в ее жизни будут уж вовсе непотребные действа…

Инкуб ответил на оскорбление еще одной улыбкой. Ему не мешала сочащаяся из разбитых губ кровь. Алчно облизнулся…

— Если хватит сил, я тебя обязательно убью, — пообещала сквозь зубы шпионка.

Самец неуловимо скользнул навстречу. Тянущаяся следом цепь все-таки мешала чудовищу. Катрин смогла захватить его руку; швырнуть самца через бедро. Инкуб упал мягко, будто кувыркнулся по собственной инициативе. Улыбка не сходила с его губ. Девушка отдернула ногу от тянущихся пальцев…

Инкуб присел на корточки, медленно выпрямился. Вид его торчащего оружия выводил Катрин из себя. Так и хотелось врезать сапогом. Шпионка удержалась. Если у монстра и было слабое место, то точно не между ног. Может быть, цепь? Если бы удалось накинуть ему на шею… Катрин сильно сомневалась, что такой фокус удастся. Чертовы наручники.

Пока приходилось заботиться о собственной цепи. Девушка пятилась к двери. Вообще-то отступать было некуда…

Инкуб снова скользнул к добыче. Человеческим глазам воспринять это было невозможно — казалось, он стоит на месте и в то же время уже оказался рядом. Вдруг грациозное скольжение натолкнулось на какую-то преграду. Монстр дернулся с нелепой для его природной грации неловкостью. Резко обернулся…

Ожившая золотокожая девушка-суккуб держала его цепь. Инкуб издал раздраженное шипение. Подруга по заключению ответила тем же. За густой завесой закрывающих лицо кудрей мелькнули белоснежные клыки…

Удивляться было некогда. Опершись о стену руками, Катрин подпрыгнула и нанесла сокрушительный удар обеими ногами. Инкуб был все-таки существом из плоти и крови — его кинуло вперед, самец врезался в стену и оказался лежащим на полу…

Катрин не успела осознать, что делает. Порой именно инстинкт бойца становится основным. Прыгнув, шпионка приземлилась на мужскую спину — инкуб уже приподнимался на колени — вес противницы не явился для него серьезным препятствием. Катрин резко заломила руку противника. Прием простой, но действенный. Монстр оказался придавленным к камням пола. Ерзать инкуб мог, вырваться — нет…

Ситуация оказалась патовой. Катрин изо всех сил тянула мужскую руку вверх, безо всяких сантиментов жаждая сломать чертову конечность. Возможно, однорукий инкуб подрастерял бы интерес к добыче. И уж во всяком случае, силы противников сравнялись. Но не получалось — суставы и кости любострастной твари были словно из железа. Катрин тянула, инкуб шипел, ерзал, пытался свободной рукой стащить со спины девушку. Катрин приходилось напрягать все силы, чтобы удержаться верхом. Дело осложнялось тем, что несмотря на ярость шпионка слишком остро чувствовала под собой обнаженные ягодицы гада. Такие упругие и гладкие, они отвлекали. Усилием воли девушка запретила себе слабеть…

Хищник яростно фыркал. Девушка-суккуб приблизилась и попыталась завладеть его свободной рукой. Это ввергло самца в настоящее бешенство. Похоже, саму Катрин он воспринимал как увлекательное развлечение и просто не хотел портить. Но соседку по темнице он стряхнул одним движением. Два мгновенных убийственных удара — девушка-суккуб отлетела окровавленной куклой — когти порвали ей бок…

Катрин зашипела. Теперь не осталось ничего, кроме слепой ненависти к безупречному телу снизу. И человеческая девушка шипела, как урожденная тварь этого темного мира. И так же, а может быть, и больше, жаждала крови врага. Инкуб бешено забился, почувствовав зубы у своей шеи. Катрин грызла, рвала плоть самца. Но гладкая, чистая, почти и не вспотевшая кожа не поддавалась. Катрин казалось, что она кусает теплый латексный манекен…

Опомнившийся инкуб, выгнулся, почти скинул девушку. Катрин, не жалея себя, ударила лбом в затылок твари, заставила упасть вновь. Ударила еще и еще раз. От боли потемнело в глазах. А может быть, от ярости…

…Задыхаясь, Катрин подняла голову. На соломе неподвижно раскинулось тело желтокожей союзницы. Ждать помощи неоткуда…

…Враг глубоко и часто дышал. Что, и тебе несладко, кобель гладкий? Катрин просто затрясло от ненависти. Размахнулась, готовая лупить лбом в затылок врага, пока чьи-то мозги не забрызгают пол камеры…

Из-под обрывков рубашки выскочил амулет. Клык вег-дича большой, острый, сахарно-белый в полутьме. Вот чьи бы зубы сейчас заиметь…

Шпионка не медлила. Инкуб, почувствовав своим полузвериным инстинктом опасность, яростно забился. Катрин, глухо рыча — клык намертво зажат в зубах, — ударила в шею. Короткий костяной стилет пробил гладкую упругую кожу. В нос девушке ударил фонтан теплой крови. Инкуб бился, жалобно скуля и стоная. Катрин казалось, что он умоляет о пощаде, но звон ярости в ушах заглушал все. Не слыша неразборчивый шепот, девушка закостенела на мужской спине и терзала вражескую плоть. Клык, вырвавшийся из зубов, болтался на шее, и шпионка уже собственными зубами рвала, расширяла рану на шее самца. Кровь, сладкая, текучая, казалась прохладной. В ней не было соли, не было еще чего-то человеческого. Было иное, странное, освежающее, как томатный сок…