Кайл Иторр - Зеленый луч (мир «Земли лишних»)

— Задержался с покупками и опоздал на вечерний поезд, — пожимаю плечами, — а в Порто-Франко хотелось бы завтра прибыть пораньше.

— У вас там дела?

— Важная встреча. К которой хорошо бы успеть подготовиться.

— С кем встреча? — с сильным акцентом вступает Хайнрих. Грузный, лысеющий, очки в массивной роговой оправе и приколотая над правым нагрудным карманам наградная планка; сидит Хайнрих в полутени и цветов ленточек не разобрать.

— Папа!

— Что — папа?

— Это невежливо.

Всеми силами скрываю усмешку: между собой папа и дочь общаются по-русски. Не знаю насчет «Моники» и «Маранты», но у «Хайнриха» в староземельной метрике определенно другое имя стояло…

— Я кого попало в машину не возьму, — упирается «Хайнрих».

— А я в чью попало машину и не прошусь, — по-русски же вставляю я.

Изумленное молчание, затем дружный короткий смешок, а Маранта, которая внучка — лет десяти-двенадцати, мелкая, сплошные косички и веснушки — заливается натуральным колокольчиком.

Не сговариваясь переходим на родной язык.

— Влад, значит.

— Паспорт показать?

— Да ладно. — Хайнрих поправляет очки. — Извини за подозрительность, но знаешь…

— Имеешь полное право. Я в Новой Земле с понедельника, и могу лишь повторить известную цитату — «а люди, мессир, все те же». Квартирный вопрос тут, судя по размашистой планировке Порто-Франко — это местный мегаполис на неполные тридцать тысяч населения, — еще долго не будет актуальным, но на моральный облик влияет, видимо, совсем иное. Бандиты есть, вооруженные и глубоко имеющие в виду все законы и порядки. Ну и есть Патрульная служба, которая пытается блюсти порядок и всячески поощряет людей, этому способствующих.

Расписываю эпизод с Шакуровыми и нашим участием. Альтшуллеры переглядываются.

— Что там мадам Розмари говорила о большом конвое переселенцев?

— От базы «Северная Америка» должен идти, иных подробностей не знаю.

— И сколько до этой базы?

— По дороге километров двадцать или около того.

— Но на этих двадцати километрах у вас уже был опыт… встречи с налетчиками, — хмурится Моника.

— Факт. Так что тут нужно, во-вторых, иметь при себе оружие, а во-первых — быть готовым его применить.

— Мам, тебе это и на стрельбище днем говорили, — вставляет Маранта.

— Знаю… и все равно не по себе как-то.

— А ты настройся иначе, — советую, — от твоей готовности дать отпор зависит благополучие прежде всего твоей дочери. Запомни это, всем сердцем запомни, и тогда в нужный миг вполне сможешь нажать на спуск. Попадешь или нет, тут как повезет, но тренировками делу помочь можно.

Прекрасно понимаю, что самые правильные и верные слова в таком деле помощник очень слабый. Но уж какой есть.

— Вы, надеюсь, в пацифистов играть не собираетесь?

— Не ругайся, — морщится Альтшуллер. — На рожон лезть не будем, лично я уже навоевался выше крыши, но если понадобится — рука не дрогнет.

И то хлеб.

— А теперь рассказывай, — требует Моника.

— Что рассказывать?

— О себе.

— Полную автобиографию?

— Что хочешь. Но будешь врать или юлить, почувствую. Папа прав: не всякого чужого человека в свою машину стоит брать.

Позиция понятная. Что ж, если им от этого будет спокойнее — можно и рассказать. Кое-что. Вкратце описываю свою карьеру боевого программера, завершая калифорнийской командировкой.

— …Ну а дальше я упал приятелю на хвост, и с понедельника по здешнему календарю мы имеем статус «новопоселенцев». Сейчас зацепились за пару концов и потихоньку крутимся. Планов на будущее несколько, что реализуется — как говорится, будем посмотреть.

— Прогноз из личного опыта, — замечает Хайнрих без тени усмешки, — реализуется то, чего в планах не предусмотрено.

Верю. Мой опыт свидетельствует о том же.

— В целом с тобой понятно, — вздыхает Моника, — плывешь по течению.

— Ага. Поворачивать реки, извини, не учен, да и ресурсов на такое надо побольше.

— А если собрать народ и взяться всем миром?

— Такому собирателю надо очень, очень хорошо представлять, как функционируют реки вообще и куда должна течь нынешняя. Вот это я тебе со всей ответственностью эксперта-программера говорю.

Альтшуллеры снова переглядываются.

— Хорошо, Влад, в попутчики берем, — кивает Хайнрих, — уболтал.

Неторопливо раскуривает папиросу.

— Только с тебя еще лекция по международному положению. Как с эксперта, — добавляет Моника.

— Это в организации баз знаний я эксперт, а в здешней географии вживую пока, кроме Порто-Франко и дороги от орденской базы, ничего и не видел, считай. Теленовостей тут нет за отсутствием телевещания… — тут вспоминаю кое о чем и лезу во внутренний карман; ура, не выкинул, — разве только могу предложить рекламную авизовку, из которой вычисляется деловая жизнь мегаполиса Порто-Франко. И если планируете переселение на русскую территорию, свежие проспекты оттуда у меня тоже с собой, готов поделиться.

— Поделись, — соглашается Хайнрих, — такой вариант мы рассматривали, хотя и не в числе приоритетных. Все же в Евросоюзе спокойнее будет. Если примут.

— Вопрос, как мне объясняли, прежде всего зависит от вашей биографии, вернее, от умений. Нужных специалистов примут везде, а вот кто тут кому нужен, надо выяснять на месте.

Хайнрих снова поправляет очки.

— Как по-твоему, тут сильно нужны опытный водитель «скорой», медсестра-домохозяйка и любопытствующая шкода?

Усмехаюсь.

— Вот последняя позиция точно востребована. Причем на всех территориях.

— Не смешно, — заявляет Маранта.

— Так я и не шучу, — с каменной мордой возражаю я, — на фронтире свойство человеческой натуры, именуемое в некоторых авторитетных источниках «пассионарностью», всегда ценилось. Мне не веришь, у деда спроси.

В порядке «полевого испытания» с утра одеваюсь в свежекупленный камуфляж и ботинки, перепаковав рюкзак. Днем в куртке будет жарко, недаром тут по улице народ ходит в основном в футболках-теннисках, но пока сойдет. Шлем креплю сзади к рюкзаку, на голову черно-серый шемах. В дневную жару, наверное, надо будет побрызгать на него водичкой… или это я с чалмой путаю? ладно, разберемся в процессе, чего-чего, а жары тут вдосталь.

Ранний завтрак и выход на автостоянку перед гостиницей. При виде обшарпанного… наверное, пикапа — открытая двухместная кабина впереди, за ними в кузове две длинные лавки вдоль бортов, в промежутке между лавками небольшая гора коробок и баулов, а сверху вместо крыши растянутый на хлипких стойках дряхлый брезентовый тент, — я начинаю сомневаться в гениальности решения ехать автостопом.

— Это что такое? — поворачиваюсь к Альтшуллеру.