Кайл Иторр - Зеленый луч (мир «Земли лишних»)

Прикидываю состояние кошелька: в пересчете на местные выходит около четырнадцати сотен. Плюс штука на счету. С одной стороны — недурственно, раз восемьсот экю — это на месяц на семью, так мне на одного двадцати четырех сотен хватит на полгода и еще останется, уж за такой срок «или эмир сдохнет, или ишак». С другой стороны — это при условии, что ты сидишь на месте и знаешь все входы-выходы, а свое место и помянутые входы-выходы в новом мире еще найти нужно… и хрен его знает, сколько сил, времени и средств уйдет на эти поиски.

— Еще вам нужно пройти курс вакцинации против здешних микробов, — добавляет Сара, — и советую приобрести местные часы.

— С прививками понятно, а часы зачем?

— А затем, что здешние сутки длиннее староземельных. Тридцать часов и еще немного, поэтому в свое время решили так: секунду-минуту-час оставили без изменения, чтобы все произведенные на Старой Земле приборы нормально работали, но финальный тридцатый час в здешних сутках продолжается семьдесят две минуты, ну и полдень приходится на пятнадцать ноль-ноль. Здешний год тоже от старого отличается, в нем ровно четыреста сорок суток, мы их делим на одиннадцать месяцев по сорок дней. С названиями месяцев, так уж вышло, никак договориться не могут, пока оставили номера. Сегодня десятый день третьего месяца. Понедельник — вот неделю в Новой Земле сохранили семидневную с прежними названиями. Привыкнете, ничего страшного.

Ну а куда деваться с подводной лодки — привыкну, ясное дело.

— Вы жаворонок или сова?

— Я программер, — с ухмылкой, — у меня по определению четкого режима быть не может.

— Тогда вам повезло, Владимир: те, у кого четкого суточного ритма нет, привыкают к местному времени быстрее. Вот, выбирайте.

Электронные часы с гравировкой «Swatch» различаются только вариантами отделки корпуса и браслета, так что и думать нечего. Беру самые простые, серо-стального вида, отдаю стобаксовую купюру; Сара щелкает двумя клавишами, зачисляя сдачу на мой счет, показывает — «E 1015.00».

— Теперь пойдемте в медблок, — приглашает барышня, — а дальше вернемся сюда для заполнения анкеты беженца — выявив ваши умения и склонности, Ордену легче будет рекомендовать вам определенную работу, вплоть до выдачи прямого направления. И еще подумайте, нужно ли вам потом заглянуть в наш арсенал. Фронтир все-таки, без оружия тут разве что на Базе можно жить и в других закрытых уголках.

— Заглянуть — нужно наверняка, благодарю, только мы туда уже вместе с приятелем подойдем. Тогда и решим.

С Руисом сталкиваемся у медблока: я выхожу, а он только собирается. Аннамария возилась с ним чуть дольше, чем Сара со мной. Взгляд у приятеля откровенно ошалевший.

— Ты, когда освободишься, в арсенал или как?

— Или как, — выдыхает он, — надо срочно выпить, иначе у меня крыша поедет.

— Думаешь, поможет?

— Не повредит так точно.

— Договорились. Тогда буду искать тебя в местном баре.

Возвращаюсь в кабинет к Саре и с ее активной помощью одолеваю-таки длиннющую анкету, которую разрабатывал настоящий бизон американского канцелярита. Привычные мне «си-ви» [25] Curriculum Vitae (CV) — принятые в американских и европейских конторах анкеты-резюме сотрудников, равно как и соискателей должности любого ранга. определенно попроще… но, правда, в них и подробностей куда меньше.

Забрав анкету, барышня сообщает:

— Я проверю по спискам вакансий и позже попробую подобрать вам несколько вариантов.

Варианты, думаю я, вариантами, не подойдут — будем пробиваться самостоятельно. Справлюсь. Не впервой.

И, сменив тему, интересуюсь двумя вопросами: насчет правил обмена и денежного обращения, и что с пресловутым баром. Направление на бар Сара объясняет сразу — из корпуса два главных выхода, один на автостоянку, откуда машины зарегистрированных мигрантов въезжают на территорию Базы, а второй — собственно на эту самую территорию, и вот напротив и направо имеется ресторанчик «Посейдон», он же гостиница для посетителей орденской территории, он же главная столовая и пивная для всех обитателей Базы, временных и постоянных.

— А деньги вам сейчас в нашем банке поменяют. Идемте, провожу.

За очередной дверью оказывается вполне обычная банковская касса — матово-стеклянная перегородка, окошко, лоток, в общем, как в цивильных заведениях. Сара обменивается с невидимой операционисткой несколькими фразами (наверное, по-испански, во всяком случае, я ни черта не понимаю), потом приглашает к окошку меня.

— Давайте, сколько там у вас.

Опустошаю набрюшник и выгребаю из карманов всю мелочь, оставив на память только пятидесятицентовик с профилем Кеннеди. На той стороне шуршит счетная машинка, потом операционистка что-то сообщает, а Сара переводит:

— С учетом процента за обмен получается тысяча триста восемьдесят семь экю и шестьдесят центов. На счету у вас еще тысяча пятнадцать, помните?

— Да. Кстати, проценты на счет начисляются?

— Нет. В Новой Земле нет инфляции, поэтому счета работают по дебитному принципу…

— Простите, а можно проще?

— Можно: сколько положил, столько и лежит. А раз инфляции нет, цены тоже более-менее постоянные. Привозной товар как правило дорогой, зато товары первой необходимости, еда, жилье и все такое достаточно дешевы. Отсюда и планируйте.

— Ясно. Пока оставьте на счету две тысячи, а остальное возьму наличными.

— Как угодно. — Сара переходит на испанский, и вскоре в лотке передо мной появляется стопка банкнот. Из гибкого пластика, размером с ту же кредитку — тоньше карточки Ай-Ди и чуть поуже. На одной стороне сплошь разноцветные голограммы с цифровым достоинством «казначейского билета»: десятка красная, двадцатка синяя, полусотня оранжевая — расцветку небось у евро слямзили, только что здешняя поярче, вроде австралийских долларей. На другой стороне банкноты — масонские пирамиды по углам и рельефный номинал в центре; кажется, еще и дублированный рядом алфавитом Брайля. Чтоб на ощупь в темном чулане отсчитывать, не иначе. Ничего ж себе денежки, больше смахивают на профессиональные игральные карты. Впрочем, если в кармане колоду таких «карт» носить, то пожалуй выйдет удобнее больших бумажных купюр, и уж точно на порядок долговечнее. К банкнотам прилагается несколько разнокалиберных монеток, дизайном и расцветкой похожих на евроценты, только что пластиковые, как жетоны киевского метро, и вместо герба на реверсе та самая голографическая пирамида с глазом…

Кто-то из создателей Ордена и всей этой символики явно любил поиграть в масонов-тамплиеров. Вообще распространенная хворь среди финансистов, на гривнах Первой Украинской республики в восемнадцатом году тоже такой знак имелся, если мне склероз не изменяет, а на долларовых купюрах Штатов и сегодня остался…