Виталий Горелкин - Рождение Темного

Странное какое-то место, с внешней стороны руины были практически полностью покрыты зарослями буйной растительности, а внутри нет и травинки. В центре основания башни я увидел каменную плиту, расколовшуюся практически на две равные части. Вероятно, до разрушения, она была частью нижнего перекрытия или потолка, это смотря откуда смотреть - снизу или сверху. Так вот, падая, эта плита попала на что-то крепкое и развалилась пополам, прикрыв от других обломков довольно большой участок пола. Интригует, посмотрим, что находится под ней. Остальные места я решил не осматривать, так как после внимательной оценки последствий разрушений стало понятно, что найти там что-то интересное мне сейчас не светит. Вещи, находившиеся сверху, уже давно должны быть растащены лесным зверьем или местными охотниками, ворочать тяжелые камни, в надежде под завалом найти что-нибудь ценное, например драгоценные украшения, у меня не было ни сил и ни желания. Надо будет сюда наведаться позже, прихватив с собой с десяток рабочих. Может здесь отыщется подвал, если какие-то старинные вещи и сохранились в целостности, то только там.

Подойдя к каменному вигваму, я нагнулся и увидел, что внутри точно по центру стоит невысокий столб, толщиной сантиметров в сорок. Он был изготовлен из материала, внешне сильно напоминающего серебро, но при этом с отталкивающим маслянистым отблеском. От самого основания столба начинались виться затейливые ручейки едва различимых рун, выделяющихся на светлом фоне, словно внутренняя гниль. Они поднимались ломаными линиями к самому верху и заканчивались на ряде небольших круглых углублений. Немного покачнувшись от усталости, все-таки привычки сидеть на корточках у меня нет, я заметил что на вершине столба, практически у самой плиты, в одной из выемок что-то светится. Рука туда не пролезла, поэтому, найдя за пределами башни небольшую сухую ветку, я попытался с ее помощью подцепить заинтересовавший предмет. Это удалось с первой же попытки - таинственная вещица упала на землю, и ее теперь можно было достать рукой. Интересно, что это такое? Наверное, золото - серебро так не блестит, а железо давно бы уже покрылось ржавчиной и сгнило.

Я протянул руку, чтобы взять находку, но потом в ужасе отпрянул назад и больно ударился головой о край плиты. Поднявшись, еще раз посмотрел на предмет, надеясь, что мне все привиделось. Я еще раз внимательно посмотрел и понял, что не ошибся - там лежало мое кольцо. Нет, больше на эту уловку не попадусь! Ни за что на свете я больше не прикоснусь к этому свихнувшемуся артефакту… А сколько силы он из меня выпил, вон, аж светится!

То, что я сначала принял за блеск драгоценного металла, оказалось сиянием поглощенной кольцом энергии. Весь покрывшись холодным потом, я осторожно стал пятиться, опасаясь что артефакт меня узнает и снова примется высасывать силу. "На фиг, на фиг", - зациклившись, бормотал себе под нос, пока не выбрался из руин.

Напоследок я окинул взглядом башню: теперь в ее облике для меня не было ничего привлекательного, наоборот эти останки выглядели чужеродным вкраплением в таком тихом мирном лесу, пытающимся уже несколько столетий безуспешно поглотить руины.

Для меня не было особой разницы куда идти. Поэтому выбрал направление, при котором солнце не светило в глаза. Шагать по лесу оказалось легко, в нем практически отсутствовал подлесок, и поэтому уже к вечеру удалось пройти, по внутренним ощущениям, километров десять. Вскоре я подошел к небольшому оврагу, в котором весело бежал ручеек. Вода в нем была такой обжигающе холодной, что заныли зубы. Утолив жажду и смыв с лица пыль, я неожиданно вспомнил, что люди издревле селились вдоль рек. Однако ручей не стал моей путевой нитью, уже через десять метров он неожиданно ушел под огромный валун и больше не появлялся. Ничего страшного, нужно довольствоваться малым. То, что нашел воду это хороший знак, теперь закончится черная полоса в моей жизни. Именно с таких маленьких радостей всё и налаживается, а в том, что останусь сегодня голодным, нет ничего страшного. Устрою себе разгрузочный день, говорят голодание даже полезно для здоровья.

Моей надежде быстро выйти к людям, видимо, уже не суждено сбыться. Поэтому я, несмотря, что солнце еще не зашло, решил остановиться здесь на ночлег. Завтра, с утра пораньше, попробую забраться на дерево и оттуда поищу какое-нибудь жилье. Жаль, конечно, что эта мысль появилась только сейчас, а не в самом начале пути.

Набрав охапку свежих веток и застелив ими землю, чтобы не подхватить во сне воспаление легких, я стал собирать для костра сушняк. Когда искал дрова, решил отложить в сторону одну крепкую сучковатую палку, длиной метра в полтора. Эта дубинка может мне пригодится, вдруг здесь водятся волки. Нашедшиеся в карманах плаща какие-то бумажные клочки пошли на розжиг огня и скоро я полулежал у небольшого костерка, задумчиво смотря на пламя.

А подумать было о чем. Разжечь костре с помощью магии не удалось. Это, мягко говоря, несколько удручало и наталкивало на невеселые мысли. Черт с тем, что я не смог наколдовать огонь, все же привык все делать с помощью кольца. Но вот то, что у меня не получилось переключиться на магическое зрение и осмотреть состояние своего источника, сильно волновало. Это действие я всегда выполнял сам, без помощи артефакта. Как бы мне теперь не пришлось учить не только заклинания, но и способы их активации. Интересно, насколько меньше времени уйдет сейчас, когда я точно знаю, что источник магии находится во мне, а не в кольце? В прошлый раз хватило года…

Огорченный временной потерей своих способностей я был вынужден использовать подручные средства. Смешно, но всегда считал курение одной из своих главных вредных привычек, которая успешно переживала все попытки ее победить. Сегодня же зажигалка меня просто спасла, по крайней мере, от простуды.

От огня шло успокаивающее тепло. Я зачарованно смотрел на небольшие языки пламени и медленно забывал о своих проблемах. Вспомнилось, как в детстве с друзьями летними вечерами зажигали костры в нашем огромном дворе и сидели рядом, рассказывая анекдоты, которые сами еще не понимали, или страшные истории. Иногда в тихой прохладе ночи раздавался родительский голос, и друг вставал, пожимал всем с детской серьезностью руки и уходил домой, отчаянно завидуя оставшимся счастливчикам. Последними, как правило, оставались мы с братом. Потом к нам подходил отец. Иногда он немного сидел с нами и рассказывал о волшебных дальних странах, но чаще брал утомившегося Сашку на руки и уводил нас домой. Под эти мысли, чувствуя, что больше не могу сопротивляться усталости, я подбросил в огонь несколько толстых веток, и позволил себе поддаться сну.