Ол Гот - Остров

Обдумывая в очередной раз предстоящее, Дуг не торопясь разложил снаряжение. Подъем на береговую кручу был тяжел, а местами и опасен, поэтому с собой он взял только альпинистское снаряжение. Теплую одежду, продовольствие, медикаменты и армейский противогаз упаковал в мешки, которые вместе с палаткой привязал к фалам, при помощи которых, используя несколько удобных площадок, поднял все это на береговой обрыв.

Плоскогорье встретило по-осеннему выжженной травой и жарким маревом раскаленного камня. Море с крутизны берега, казалось абсолютно спокойным, и уже было затянуто сиреневой дымкой безветренного, знойного дня. Ни торопливо ушедшего каика, ни каких-либо других судов, с этой, единственно доступной для высадки стороны острова, в море видно не было.

Обстановка на плоскогорье за прошедшие восемь лет изменилась не значительно. Воронки слегка засыпало песком, и в них зацепились островки уже выгоревшей травы. Остатки металлоконструкций и прутья арматуры разрушенных сооружений проржавели. Под нещадными морскими ветрами и палящим летним солнцем потрескалась, а местами и слезла краска с техники, оставшейся от немцев и брошенной англичанами в сорок четвертом. Ржавчина и здесь оставила свое клеймо запустения. Если не считать разбитого кое-где стекла, и разбросанного около ближайших машин снаряжения, состояние техники было на удивление приличным. Мародеры оставили свои следы в основном у спуска в гавань, в виде нескольких беспорядочных куч облюбованного ими добра. Все свидетельствовало о том, что добытчики покидали остров в панике, а состояние брошенных вещей говорило о том, что они пролежали здесь уже ни один год.

Итак, остров свои тайны хранил, и пытавшиеся проникнуть в них думали только о том, как бы по скорей унести свои ноги.

Делать попытки проникнуть в несущие смерть подземелья острова со стороны плато в планы Дуга не входило. Даже беглый осмотр территории бывшей крепости позволял судить о том, что мародеры, наведывавшиеся на остров после войны, понесли не малый урон, как минимум десяток могильных холмиков говорил об этом, а некоторые из них были явно братскими. Грабители в основном стремились проникнуть в подземелья, что оканчивалось для них плачевно. Следов попытки подняться на гору Дуг не нашел.

Отсутствие интереса к технике, брошенной на плоскогорье, объяснялось довольно просто. Тяжелые, громоздкие предметы было довольно трудно спустить с крутизны над гаванью, а восстановление разрушенных при штурме подъемных механизмов в планы грабителей не входило, да и перегороженный потопленными судами фарватер не давал возможности подойти к пирсу не одному достаточно большому судну. Осыпи, завалившие ангары с авиацией и штольни настолько заросли травой и чахлыми кустиками средиземноморской сосны, что пришельцам и в голову не приходило, что под ними что-то находится.

Хотя и поверхностный, осмотр крепости занял довольно много времени и продвижение по горной дороге Дуг отложил до следующего утра.

Солнце еще только два часа как поднялось из-за горизонта, а Дуг уже был у первого разрушенного участка дороги. Практически отвесный провал глубиной более трехсот футов и шириной футов в семьдесят, на первый взгляд отбивал даже мысль о попытке продвижения дальше по этой дороге, но для человека с альпинистской подготовкой форсировать его большого труда не составляло. Вбитые в отвесную стену клинья с карабинами и закрепленные на них фалы сделали продвижение через взорванные участки дороги вполне приемлемым. Когда все необходимое оказалось на вершине, он обезопасил себя от нежданных гостей – снял фалы и карабины с клиньев на двух нижних переходах.

Верхний участок дороги встретил ровным устойчивым ветром, приносящим облегчение даже в палящий зной августовского полдня. Крутой изгиб дороги прятался в знакомое ущелье, явно искусственного происхождения и далее вел в котловину кратера. Если даже в ноябре сорок четвертого кратер поразил англичан своим покоем и красотой, то теперь, когда за семь лет природа основательно спрятала следы присутствия человека, по сравнению с мертвой пустыней нижнего плоскогорья, он воспринимался как чудесный оазис.

Вошедшего через угрюмую расселину ущелья буквально оглушали буйная зелень и густая смесь ароматов цветов, и растений с запахом плавящейся на солнце смолы кипарисов и сосен. Дорожки заросли травой. Стены коттеджей, и так сильно заглубленные в откосы кратера, окончательно спрятались под ковром виноградной лозы и плетистых роз. Не нужно было даже воображения, чтобы представить себе чертоги сказочных королей. Однако неумолчный стрекот соек, в ветвях лимонных и апельсиновых деревьев, нарушал тишину и говорил о том, что на это место наложено заклятье ничего общего с вечным сном не имеющее.

Коттеджи оказались в лучшем состоянии, чем он ожидал, несмотря на то, что через разбитые стекла и

раскрытые кое-где двери нанесло палых листьев и песку, сами дома, мебель, утварь и даже занавеси на окнах оказались целы.

Несмотря на разлитое вокруг умиротворение, старые навыки заставили Дуга методически осмотреть каждое доступное помещение. В предпоследнем коттедже его ждала неожиданность. В доме, который немцы построили, а потом англичане использовали как офицерский клуб, рядом со столом, в средине зала, лежали останки человека в одежде греческого моряка. Отсутствие следов борьбы, массивный нож, среди почерневших остатков еды на столе и армейский «Веблей», засунутый за пояс брюк, говорили о том, что смерть настигла моряка неожиданно. На некоторые предположения наводил стакан в руке мертвеца и бутылка из-под «Мартеля» с остатками высохшей жидкости.

- Откуда появился коньяк? - Дуг хорошо помнил, что все спиртное, найденное в поселке в сорок четвертом, было взято на учет по его распоряжению и остатки его ушли с острова в походных флягах англичан. Если бутылка появилась здесь вместе с греком, то кто-то заранее позаботился о том, что бы она была последней в его жизни. Если он нашел ее на острове, значит в довершении к минам ловушкам, отравляющим веществам, надо было опасаться и отравленного питья и еды. По крайней мере, предупреждение заслуживало внимания, а остров продолжал убирать неосторожных. Но главным было то, как моряк оказался на вершине? На дороге он следов не оставил. Проржавевшие механизмы «канатки» после войны явно в движение не приходили. Труп был немым свидетелем того, что подземная дорога на вершину существовала. Моряку посчастливилось пройти по ней до вершины, но за свое знание он заплатил жизнью. Хотя из трупа некому было выложить путеводную стрелу, как в романе Стивенсона, о направлении поиска он сам говорил достаточно ясно.