Дмитрий Самохин - Война на пороге твоем

Я задумался… Я превратился в живую мысль… И понял, что одному мне не справиться. Нужна помощь.

— Я могу с тобой посоветоваться, отец? — спросил я.

— Спрашивай, — разрешил он.

— Лкан Джун Стош объявил войну человечеству. Войну на полное уничтожение. До того момента, пока боевые действия не закончатся, пока Лкан Джун Стош остается в живых, я не активирую Библиотеку. Благодаря тому, что вы дали каждому Заложнику Времени (я придумал отличное название для себя и пятерых выкормышей Мавзолея: Заложники Времени — и емко и точно!), всех ресурсов Земли и ее союзников не хватит, чтобы справиться с восставшими…

— Ты хочешь узнать, как разобраться с этой проблемой? — перебил меня отец. — А ты не задумывался, что, может быть, пригласил в союз не всех, кого мог бы?

Он бросил приманку, за которую я уцепился, и меня осенило: драги! Звездная эрозия!.. Если призвать их на помощь, то Гоевин и его прихвостни вместе с технологией Джантшун будут уничтожены, а наемники разбегутся сами собой… Но ведь я тоже джантшун. Звездная эрозия может уничтожить и меня… Все равно — это шанс, которым грех не воспользоваться.

— Ты имеешь в виду драгов? — уточнил я.

— Именно. Еще никто не пробовал с ними договориться. Ты можешь быть первым…

Я понял, что от планеты Учителя мой путь лежит в созвездие Драгов. Война начнется, но люди пока обойдутся и без меня. Если удача будет на моей стороне, я обеспечу землянам стопроцентную победу!

Я хотел встать, но отец остановил меня:

— Подожди, я не закончил. Помимо трех программ воскрешения мы предусмотрели еще один резерв. Тебе полезно знать о нем… Когда джантшун поняли, что они на грани гибели, огромная масса народа попыталась спастись. Организовалась Церковь Переселения, возглавившая Миссию Эвакуации. Тьма джантшун удалилась через галактики в поисках приюта для себя.

— И они нашли его? — спросил я, чувствуя, как дрожит мой голос: отец подарил мне надежду.

— Я не в курсе. Меня с ними не было. Твой реальный отец может и знал что-то об этом, а я располагаю информацией лишь на момент завершения Библиотеки.

— Как мне найти их?

— На этот случай я заложил в Библиотеку навигационную программу. Тебе достаточно скачать ее в компьютер корабля, и он начнет поиск. Но сумеешь ли ты найти их?

— Сумею! — пообещал я.

— Ты так и не отведал моего пива, — усмехнулся отец. — Это нехорошо. Ты нарушаешь закон уважения к хозяину.

Я поднял бокал, отхлебнул и почувствовал, как распространяется внутри меня дым. Пиво было сделано из дыма! Дым — опция выхода из программы сторожа.

Отец улыбнулся и сказал:

— Прощай. Я ответил:

— До свидания…

Меня кружило и болтало, пока сознание выходило из сторожевой программы Библиотеки. Очнувшись, я открыл глаза и понял, что все еще нахожусь в операторском контакте с Библиотекой, что программа скачки информпакетов из технического сектора Библиотеки закончилась и мне пора возвращаться к своим обязанностям.

«Арго» подвергся массированной огневой атаке. Защитные экраны вспухли, надулись, словно парашют, впитывая энергию тысяч излучателей, и пошли рябью. Я понимал, что в таком напряженном режиме им не устоять. Еще несколько минут — и щиты рухнут. Потоки неуправляемых излучений проникнут в корабль, разрушая переборки, сжигая людей, расплавляя металл…

Сражаться с маленькой армией, ополчившейся на нас, я не видел смысла: результат окажется нулевой. Они тщательно подготовились — в отличие от первого столкновения. Тогда на нашей стороне был фактор внезапности…

Я огрызался, как мог. Уничтожал пехотные боты и отражал атаки настырных истребителей, которые так и лезли на рожон, пытаясь прорваться как можно ближе к кораблю, чтобы сбросить заряд своих пулеметов на наш корпус. Я отщелкивал их, как комаров, но один из сотни добивался своего, прежде чем погибнуть.

На палубные крейсера я даже не обращал внимания: понимал, что с этим противником тягаться не стоит — он мне не по зубам. Отражал лишь мощные атаки, до которых успевал дотягиваться, чтобы хоть как-то облегчить миссию защитных экранов…

Наконец «Арго» прыгнул. Вспышка ударила по глазам. Я зажмурился, сдирая с головы очки, и выпал из реальности. Придя в себя, почувствовал отголосок враждебного ворчания. Нечто гигантское и бесформенное следовало за «Арго» на огромном расстоянии, не сокращая дистанцию. Но я понимал, что это — до поры до времени.

Добравшись до рубки управления, упал в кресло, чувствуя себя охотником, вступившим в одиночку в смертельную схватку с мршанским гризли. Я был до предела вымотан и измочален, что не преминули заметить мои друзья. Рената вызвала кибер-официанта, который доставил на подносе ужин и бокал темного пива — для восстановления потерянной энергии. Кивком головы поблагодарив ее, я набросился на пищу с остервенением пещерного варвара. Проглотив все махом и одним глотком опустошив пол-литровую кружку, я закрыл глаза и растворился во сне.

Когда я проснулся, то обнаружил, что «Арго» находится на орбите крохотного каменного шара и медленно вращается вокруг него. В капитанской рубке восседал Марк, склонившись над экраном компьютера. Рената и Трезубец отсутствовали. Каменный истукан Скарандаки превратился в частицу интерьера, и на него никто не обращал внимания. Сам он не поддавал признаков жизни и не стремился к общению.

— Почему зависли? — спросил я.

— Мы сделали четыре прыжка. Остался последний. Я корректирую расчеты, — сухо доложил Марк.

— И долго намерен этим заниматься?

— Осталось чуть-чуть. Минут через тридцать продолжим движение, — пообещал Крысобой.

— А где Рената?

— Решила прилечь. У нее разболелась голова. Устроил ты нам тут веселую жизнь на старте. Я думал — концы отдадим. Все к тому и шло. А смотри-ка — выкрутились!

Отлепился от кресла и распрямился. Тело ныло.

— Пойду навещу Ренату, — сообщил я.

— Только не переусердствуй, а то оборону держать будет некому! — сострил Крысобой.

Я не обратил на его реплику внимания и покинул рубку.

Пассажирские каюты располагались на восьмом ярусе, над сектором управления. Добраться туда можно было лишь на лифте. К нему и направился.

Я пребывал в рассеянном состоянии, витая мыслями в пустоте. То есть думал ни о чем и обо всем одновременно. Поэтому и пропустил удар в голову. На мой крепкий череп обрушился свод небес. Я покачнулся, припал на одно колено, но выстоял. Из рассеченного затылка заструился ручеек крови. Высвобожденная стихия рвалась наружу, почуяв свободу.