Иван Кузнецов - Ковчег

Я лежал на небольшой круглой площадке, от силы метров десять в поперечнике. За моей спиной возвышалась небольшая стопа алюминиевых заготовок. Кажется, на нее я и приземлился в первый раз, после чего меня сдернули на пол. Бетон подо мной был мокрым. То тут, то там мелкие лужицы: вода скопилась в неглубоких трещинах и выбоинах в полу.

Рядом лежал рабочий с удивительно спокойным, умиротворенным лицом. Синяя спецовка промокла насквозь, на бледной восковой коже еще не проступили трупные пятна. Казалось, он умер только вчера.

Стена света никуда не делась. Она опоясывала площадку сияющим забором, но почему-то, несмотря на близость, уже не резала глаза.

Однако не она приковала мое внимание.

В центре круга первозданным белым пламенем полыхала колонна света. Идеально ровная в основании, она раскрывалась кверху подобно шляпке гриба. Края шляпки перетекали в сияющий барьер, замыкая меня в полый цилиндр с выточенным из света сердечником. А рядом с сердечником безмолвно, по струнке стоял дог мраморного окраса. Старый знакомец, спасший меня на Победе и дважды подстреленный Игорем.

Вот и свиделись.

Я прицелился. Нас разделяло два метра. Промазать с такого расстояния невозможно, а выстрелы в упор свалят даже лошадь. Пес равнодушно покосился на пистолет и посмотрел мне в глаза. Совсем по-человечески мотнул мордой в сторону огненной колонны.

— Кто ты? — Дурацкий вопрос сам собой упал с губ.

Фильтр противогаза смазал голос.

Я мотнул головой, поморгал. Не опуская пистолета, осторожно поднялся на ноги. Боль в локте постепенно уходила — просто ушиб.

Дог, не ответив, снова приглашающе мотнул головой в сторону сердечника. Да что же это происходит? Как он здесь оказался? Ждал нас? Шел по следу? Обе версии казались совершенно невероятными. Как и устроенная им засада, заправский толчок в спину, рывок, втащивший меня внутрь светящегося кольца. Ни один пес, да что там пес — человек, не мог предвидеть наше появление. Три дня назад я понятия не имел, что окажусь здесь. Час назад мы не знали, каким маршрутом пойдем. И вот теперь пес хочет, чтобы я приблизился к этой колонне света.

Я невольно сделал шаг, спохватился и взял себя в руки.

Куда, идиот?! Поворачивайся, беги назад!

Когти цокнули по полу, дог нетерпеливо переступил лапами. Видя, что я медлю, подскочил к самому огненному сердечнику, завилял обрубком хвоста. Снова уставился на меня, всем своим видом демонстрируя: подходи, здесь безопасно.

Вопреки всякому здравомыслию, я осторожно шагнул вперед. Еще чуть-чуть, и смогу коснуться ее рукой…

В голове взорвалась граната. По крайней мере, именно таким было первое ощущение. Мир поплыл, сменился калейдоскопом цветов и образов. Большинство проскользнули мимо сознания, словно бесформенные полупрозрачные тени, которые можно выхватить лишь боковым зрением: столб пламени, метель, выезжающий на улицу танк, рушащийся с небес самолет, незнакомые лица, одежда, беззвучные крики, обрывки слов… Я не узнавал ничего. Обрывки исчезли, и сознание раздвоилось. Я прекрасно понимал, что стою посреди завода. В то же время я лежал на бетоне и смотрел в темное серое небо, а надо мной почему-то стоял Михалыч. Все те же безумные глаза, та же волчья ухмылка, только в руке он держал не нож, а пистолет. Я дернулся в сторону, пытаясь уклониться от пули, и сердце взорвалось кровавым фонтаном…

Видение поблекло, хотя хор голосов не стих. Вновь нетерпеливо прогарцевал дог. «Давай же, — читалось на его морде, — еще пара шагов, и ты все поймешь. Никаких загадок, никаких тайн, просто прикоснись…»

Хлопнул выстрел, потом еще один.

Меня схватили за руку и дернули назад, прочь от сияющей колонны. Еще дважды слитно рявкнул пистолет.

— Глаза!

Голос Игоря вывел меня из ступора. Я едва успел зажмуриться перед тем, как мы вновь утонули в океане света…

Остаток пути я проделал на автопилоте. Игорь тащил меня за руку, а я послушно брел следом. Опомнился только во дворе. Рухнул на чахлую травку. Сердце колотилось как сумасшедшее, перед глазами по-прежнему прыгали разноцветные пятна. Игорь упал рядом и, содрав противогаз, закашлялся. Я последовал его примеру. После всей этой свистопляски противогаз казался глупой, бесполезной игрушкой. От чего, кроме запаха, он может защитить?

— Охренеть, — выдохнул Игорь. — И что это было?

— Меня спрашиваешь? — сипло сказал я.

Шумно втянул прохладный, удивительно свежий воздух. Остальные уже стояли рядом.

— Вержбицкий, сдай оружие, — глухо потребовал Сан Саныч.

Я немо воззрился на бывшего охранника. Игорь словно бы с удивлением посмотрел на пистолет, криво усмехнулся, поставил на предохранитель и протянул Сан Санычу рукоятью вперед.

— По возвращении получишь дисциплинарное взыскание.

— И с какой же формулировкой? — нагловато поинтересовался Игорь.

— За безответственность и самовольные действия.

— О… — Игорь сложил губы трубочкой и беззлобно добавил: — Да идите вы со своей ответственностью. Я Колю не брошу.

Он поднялся и принялся отряхивать пятнистые штаны от сора. Сан Саныч подошел вплотную и вдруг без замаха нанес короткий удар. Вскрикнув, Игорь снова полетел на землю. Тут же подобрался и зло посмотрел на охранника.

— Ну что, кэп, самоутвердился? И что дальше? Изобьешь меня? Руки свяжешь? Поставишь под конвой? Большой, ять, начальник…

Игорь провел рукой по носу, размазывая красную дорожку. Сан Саныч молча врезал ему сапогом по ребрам, и парень, охнув, сложился пополам.

— Вы что, с ума посходили? — Я нашел в себе силы подняться. Встал между Игорем и охранником.

— Забей, — сипло прошипел из-за спины Игорь. — Ничего он мне не сделает.

— Я приказал оставаться на месте, он не подчинился. Отойди, Климов.

Сан Саныч попытался меня отстранить, но я уперся.

— Коля, не лезь, — повысил голос Сан Саныч. — Если не вбить ему в башку, что такое дисциплина, будет только хуже.

Игорь, держась левой рукой за бок, тяжело поднялся. Из носа тянулась алая струйка. Но отступать он явно не собирался, сплюнул на землю.

— Вы посмотрите, кто у нас дисциплинированный выискался. Как чужих баб трахать и наряды за тушенку продавать — это нормально. А когда своих из говна вытаскивать — дисциплина проснулась.

— Прекратите! — Я с трудом, но все же устоял на ногах после повторного толчка Сан Саныча. — В лагере разберетесь. Сейчас делом надо заниматься.

Некоторое время Сан Саныч сверлил меня взглядом. Странная и глупая ситуация — стоять нос к носу с человеком в противогазе. В другое время кто-нибудь из нас обязательно сострил бы по этому поводу. Вот только сейчас нам было не до шуток. Мне показалось, охранник всерьез обдумывает, не дать ли в морду и мне, но он сдержался. Сменил тему: