Антон Кравин - Наемники смерти

– Ладно, собирайтесь, – приказал Шейх. – Движемся в Икшу, там можем догнать группу Астрахана.

В пути Хоббит рассказывал про искажения и тварей Сектора. Хрустела под ногами опавшая хвоя, припекало, и пот лил градом, а куртку никто снять не решался – комары. Прислушиваясь, принюхиваясь к лесу Сектора, Шейх делал маленькие открытия: если исчезают комары, значит, близка опасность, стихает ветер – тоже опасность, пахнет странно – остановись, подожди. С каждым шагом он все лучше понимал лес, растворялся в нем, забывая о своей цели.

Вспомнил он о ней, только когда выбрались на дорогу – размытую дождями раздолбанную двухполоску. Асфальт местами треснул, местами его вздыбили корни – лес заявлял свои права. Иногда засыпанная хвоей и листьями дорога просматривалась лишь по колеям, пробитым телегами местных.

– Вот так исчезнут люди, – философствовал Хоббит – Пятьдесят лет – и ничего не останется. Ни-че-го. Скажи, начальник, – обратился он к Шейху, – неужели тебе не хочется понять Сектор? Это ж все равно, что познать суть вещей! Приходишь сюда – и ты больше не одинок.

– По-моему, завелось в Секторе новое искажение, – проговорил Шейх задумчиво. – Называется «трындец», ты в нее влип и растрынделся.

Хоббит махнул рукой. Рэмбо скупо улыбнулся.

Когда они выбрались из леса и подошли к заброшенному поселку, ощущение единения исчезло. Здесь пахло тленом. Не пахло даже – в воздухе витал дух смерти. Рэмбо тоже это чувствовал и крутил головой, выискивая опасность. Причина тревожных ощущений крылась в проржавевших до дыр покосившихся заборах, в придорожных домишках с выбитыми стеклами, из окон которых лез бурьян, а на присыпанных листьями крышах поселились мох и молодые деревца. Тревога ощущалась в накренившихся столбах с оборванными проводами, в некогда роскошных коттеджах с выцветшими крышами и покореженным металлопластиком. Скрипели, ныли, стонали сотни петель, хлопали калитки: «Уходи, человек, тебе здесь не рады. Мы освободились от твоей власти, ты здесь найдешь только смерть! Только смерть!»

Они прошли будку охранника на въезде, покосившийся шлагбаум. На некогда ухоженных клумбах буйствовали крапива и сирень.

– Я читал, – нарушил молчание Рэмбо, – тут где-то до сих пор люди живут. Не очень-то похоже.

Шейх поднял смятую сигаретную пачку, бросил – Рэмбо поймал. Заговорил Хоббит:

– Они ближе к Глуби держатся, чтоб МАСовцы не щемили. Добровольные отшельники, выжившие уголовники и прочие деклассированные элементы. Мы сейчас в Икшу придем – сами убедитесь. Но Икша еще ничего, там живут по Закону, который сами себе выдумали. В городе запрещено применять оружие. Такое вот перемирие, чтоб гербовцы и вольные не рвали друг другу глотки…

– Какие гербовцы? – не понял Рэмбо. – Откуда?

– Герб, – пояснил Хоббит. – Ну, клан следопытов так называется. Есть еще вольные – из Воли, другого клана. У них вражда сильная, как все равно у МАСа с армией, но вот в Икше гербовцы и вольные не собачатся, мирно сосуществуют.

– А может такое быть, что те, кого мы преследуем, пойдут туда же? – спросил Рэмбо.

Хоббит пожал плечами:

– Им нечего там делать, они прямо по каналу и до самой Дубны. Но если бы у них лодки не было, я поискал бы их в Икше. Да и все равно подстраховаться надо: вдруг с лодкой что-то не так в пути будет, пробоина… вдруг – утонет? Мало ли что на канале может произойти. Не исключено, что их сожрала уже какая-то речная тварь.

– Мы идем дальше, – подвел итог Шейх. – Находим Астрахана и девчонку и доставляем в MAC. Или находим их трупы, снимаем скальпы, отрезаем уши – на выбор и предоставляем доказательства их смерти. Расклад понятен? Тогда веди, Хоббит.

* * *

Качать стало сильнее: лодка подпрыгивала, и Марина подпрыгивала вместе с ней, уцепившись за хлипкую скамейку. Гена на носу казался причудливой корабельной фигурой. В очередной раз обозрев окрестности, он развернулся к спутникам и поведал:

– Говорят, в Московском море ихтиандр водится: скат такой электрический, разумный… Здоровенный! – Геннадий показал, какой здоровенный, выходило, что метра полтора в диаметре. – Так вот, если стая нападет…

– Гена, – подал голос Кондрат. – Ты бы заткнулся. У тебя язык не устал?

– У меня язык никогда не устает, – при этих словах Момент подмигнул Марине. – А развлекаться нужно. Пользуюсь моментом, просвещаю вас, скажи спасибо, Кондратий.

– Да хватит уже, надоел с этим трындежом. Болтаешь и болтаешь.

Слева показался заброшенный коттеджный поселок, впереди открылся вид на большую воду – канал расширился.

Карта по-прежнему стояла у Марины перед глазами, и она сразу сориентировалась: Пестовское водохранилище. Здесь качало еще сильнее, и ей стало нехорошо. Она уткнулась лбом в колени, замерла, пытаясь побороть тошноту.

– От домов подальше держись, – посоветовал Момент Даниле, – лучше вправо прижаться, тут, бро, в поселках любит всякая пакость селиться…

– Вроде тебя, – ввернул Кондратий.

– Заткнулись оба, – посоветовал Данила. – Марина, ты что? Опасность?

– Нет, – она с трудом разогнулась, и перед глазами все поплыло, – укачало.

– Остановимся? – Гена тут же подобрался ближе к Марине, заглянул в лицо. – Она зеленая совсем. Слышь, бро, давай привал сделаем.

– Не нужно. Со мной все в порядке. Не нужно привал, мы спешим.

– Девушка права, – веско заметил Кондрат.

Толян, с самого начала путешествия по каналу молчавший и не принимавший участия ни в обсуждении маршрута, ни в перепалке, повернулся к Марине. Лицо у него было какое-то потерянное, даже Момент заметил.

– Что с тобой, чувак? Ты как жабу проглотил.

– Сектор этот, – Толян говорил тихо, шум мотора почти заглушал слова, – видели, что с Бритым сделал? А если и я так? Если я тоже крышей поеду? Как от этого уберечься?

– Не поедешь, бро, – Геннадий похлопал его по плечу, – если паранойку не поймаешь. А паранойку не поймаешь, если один шариться не будешь, а будешь слушаться дядю Гешу. Вот ваш друг Бритый сходил один в кустики с неопытной девой, и что получилось? И поймал паранойку. Повезло еще, что у него она так сыграла… Он Марину вроде как в заложницы взял, да? Сразу не стал убивать… Паранойка по-всякому мозги вывернуть может, да. А если бы он пошел в кустики с бывалым Моментом, я бы его по голове тюкнул и положил отдыхать при первых признаках. И был бы Бритый сейчас с нами, а не в аду. Уяснил? А остальные искажения наша Мариночка вроде как чует…

– Микроволновку не почуяла, – кадык на шее Толяна судорожно дернулся. – Пропал Бритый не в паранойке – в микроволновке!

Гена посмотрел на Марину внимательно, и она чуть мотнула головой: не говори им. Лучше Кондрату и Толяну не знать. Гена понял.