Рэй Олдридж - Машина-Орфей

Потом ему пришла в голову странная мысль… и потом она почти мгновенно превратилась в план. Он прокрутил его несколько раз в мозгу. Если не считать той возможности, что один из фараонцев стал игрушкой Кореаны, побывав у гончей, в этом плане нельзя было найти серьезных недостатков. Ничего очевидного, сказал он себе, подавив желание ухмыльнуться.

– Я возьму принцессу с грязной планетки, – сказал он.

Геджас ответил ему весьма лестным для него изумлением.

– Что тебе за толк от нее?

Руиз пожал плечами.

– Она довольно наблюдательна, легко пугается и, естественно, от природы подозрительна. Все, что мне от нее потребуется, это аккуратная передача того, что делала твоя владычица в то время, пока я спал в виртуальном депозите.

Низа встала, лицо ее покрылось яростными складками.

Геджас выпятил губы, словно он почувствовал слабый, но весьма неприятный запах.

– Ты хочешь провернуть какой-то трюк. В этом я уверен. Он не сработает.

– Наверняка нет, – сказал Руиз со своей самой безумной улыбкой.

– И не думай, что тебе удастся убежать. Желтый Лист тебя поймает. Она очень быстрая. Кроме того, у нас очень хорошая техника отслеживания. Это моя личная специальность. – Геджас любовно похлопал по консоли приборов.

Желтый Лист сделала нетерпеливый жест. Геджас наклонил голову.

– Вам пора идти, – сказал он, показав на темную гору.

Он поднял металлическую канистру за ремень и протянул ее Руизу.

– На, – сказал он. – Это энергетическая ячейка. Тебе придется присоединить ее к розетке депозита. Плата вперед – единственный вид платы, который признает библиотека.

– Интересно, почему, – пробормотал Руиз, но принял ячейку и забросил ее через плечо. Он повернулся к Низе. – Пошли со мной.

Она долго яростно смотрела на него, и он испугался, что она откажется пойти и что ему придется заставить ее.

Но потом лицо ее исказило, словно она собиралась заплакать. Она посмотрела вниз, под ноги и поплелась вперед.

Его сердце чувствовало себя так, словно его растирали между двумя холодными камнями. Но он старался, чтобы голос его звучал легко и свободно.

– Ну вот. Пошли?

В этот момент Гундерд рассмеялся и показал на землеход, который тащил носилки Эйндиукса.

– Посмотрите! Кок просыпается! Берегите съестные припасы, эй!

Это было правдой. Маленький оранжевый человечек каким-то образом расстегнул лямки, которые привязывали его к носилкам, и выползал из-под землехода, хотя глаза его все еще были сонными. Он посмотрел на Руиза Ава и улыбнулся странной смущенной улыбкой.

Потом его руки потеряли ту малую силу, которая в них была, и он упал ничком, все еще улыбаясь.

Руизу показалось, что Эйндиукс припал щекой к земле со странной нежностью.

– Займись им, – сказал Руиз Гундерду. – Возьми его с собой, когда пойдете на лодку.

– Как скажешь, – сказал Гундерд. Он помог коку сесть. – Невзирая на твое нелестное мнение обо мне, я желаю тебе удачи, Руиз Ав.

– Да, – сказал нехотя Дольмаэро, но не посмотрел на него.

Мольнех помахал ему, подняв пятерню, и вернулся к остаткам своего ужина.

Руиз повернулся к Желтому Листу.

– Мы готовы, – сказал он весело.

Сперва они трое карабкались сквозь чащу кустарника и разбросанные камни. Низа шла по пятам гетмана, часто спотыкаясь, но упала она только несколько раз. Когда она падала, Руиз бесцеремонно поднимал ее и толкал вперед.

Лампочки на шлеме гетмана бросали слабый красноватый свет им под ноги, как раз его хватало на то, чтобы они не проваливались в ямы.

Несколькими минутами позже они набрели на маленькую еле видную тропинку. Остальные тропинки присоединялись к этой, и постепенно центральная дорожка все ширилась и становилась глаже, поэтому они смогли идти без особых предосторожностей. С обеих сторон дороги возвышались стены, они были почти нетронуты. Вскоре они шли по древнему проспекту, который был отполирован многочисленными шагами.

– Я не понимаю, куда мы идем, – прошептала чуть погодя Низа.

– А это не важно, – ответил бодро Руиз. – Но я тебе скажу. Мы идем наводить справки в библиотеке-людоедке. Наши хозяева боятся в нее сами заходить.

– Почему ты вообще что-то делаешь для этих чудовищ? – теперь она казалась более озадаченной, чем рассерженной. – После всего того, что они с тобой сделали.

Руиз заставил себя рассмеяться.

– У гетмана нет языка, но, пожалуйста, заставь себя запомнить, что с ушами у нее все в порядке. Ты не так небрежно относишься к своей жизни, как я к моей. Но, чтобы ответить на твой вопрос, скажу: почему бы и нет? Есть ли что-нибудь, что ты не сделала бы, чтобы убежать с Суука? И, в конце концов, что они такого со мной сделали?

Она сперва не отвечала. Когда она, наконец, заговорила, голос ее был низким и спокойным.

– Они сделали тебя мясником, Руиз.

– Нет, – ответил он нежным тоном, хотя так разговаривать в присутствии гетмана было глупо, – они только показали мне, что я уже и так был очень давно мясником.

В конечном итоге они прошли к порталу в базальтовой скале. Ворота некогда были очень впечатляющими. Высокие бронзовые столбы с фронтоном, который когда-то гордо возвышался над входом, а теперь косо свисал с проржавевших опор, оплавленный каким-то древним огнем. Черное прямоугольное отверстие в скале обрамлял красивый некогда рельеф, но его узоры давно стерлись.

Желтый Лист на миг остановилась, словно вслушиваясь, не раздастся ли где слабый звук, а потом вошла внутрь.

Руиз и Низа последовали за ней, и он крепко взял Низу за плечо. Он сказал себе, что все было правильно, внешне это выглядело так, словно он удерживает ее от бегства… Хотя на самом деле ему просто хотелось до нее дотронуться. Ну, а почему нет? Через маленькое время он будет мертв или безумен, и она тоже, так почему отказывать себе в этом невинном удовольствии? Она не подавала виду, если его прикосновение и было ей противно, хотя он понял бы, если бы она нашла его руки неприятными. Это было бы само собой разумеющимся чувством. Но, может быть, она просто хорошо скрывала свои чувства.

Пол в туннеле был влажным и испачкан пятнами блестящей слизи, поэтому он аккуратно выбирал дорогу, чтобы не упасть, стараясь оставаться поближе к пятну света, который давали лампочки на шлеме гетмана.

Один раз Низа поскользнулась, и только его рука удержала ее от падения. Он воспользовался этой возможностью, чтобы посильнее прижать ее к себе, и почувствовал виноватое удовольствие.

В ста метрах вглубь горы потолок резко пошел вверх, и они оказались в большом круглом зале. Небольшие люминесцентные панели, вделанные в стену на уровне плеча, давали болезненный зеленоватый свет, а пол был ровный и сухой.