Сергей Аксу - Улица Кипарисов, 14

– Кто ты? Я тебя не боюсь! – отчаянно завопил, придя в себя, разбойничий главарь, сверкая глазом и размахивая бестолково во все стороны волшебным кинжалом, словно саблей.

– Я – твоя смерть! – прозвучал в ответ скрипучий голос. – Ты сделал большую ошибку, что пришел сюда! Ты больше никогда не будешь атаманом! У тебя не будет больше твоей шайки разбойников!

– Молчи, проклятая тварь! – взвился в ярости Бласфемо. – Пока я с тобой не разобрался!

– Ха! Ха! Ха! Знаешь Улицу Вечерней Звезды в Бельканто?

– Еще бы не знать! – ответил удивленный разбойник. – Там находится парикмахерская моего отца!

– Сегодня утром, старый Папетти умер. Вот, там отныне твое место! Ха! Ха! Ха!

– Еще одно слово, и, клянусь, я разделаю тебя, как мясник свиную тушу! – завизжал, выйдя из себя, Бласфемо, став красным, как плащ дворцового палача.

– Ха! Ха! Ха! – снова раздался в ответ ужасающий хохот. – Посмотрим кто кого! Вон отсюда! Считаю до семи! Раз, два…

При счете у притихших перепуганных разбойников стало из онемевших рук валиться на пол оружие. А у трясущегося Фернандо каким-то неведомым чудом вывернулись наизнанку бездонные карманы, и из них со звоном посыпались на каменные плиты золотые монеты. При счете «шесть» волна ледяного ужаса объяла всех находившихся в комнате. И они с дикими воплями, давя и толкая друг друга, высыпали на крохотную лестничную площадку и оттуда скатились кубарем вниз, отделавшись незначительными ушибами и синяками. Выбежав из башни во внутренний дворик, разбойники, объятые неописуемым ужасом, бросились к своим лошадям. Вскочив в седла и пришпорив коней, понеслись во весь опор, кто куда, прочь от проклятого всеми форта Нэниес.

От долгой бешеной скачки у Торбеллино сильно разболелась голова, трещала, как перезревший орех. Бок о бок с ним, не разбирая дороги, скакал бледный, как смерть, Бласфемо, потерявший где-то свою широкополую шляпу со страусиным пером. Лицо у него сильно осунулось, злое суровое выражение куда-то пропало, он устремил неподвижный безумный взор вперед, в одну точку, и все время повторял одну и ту же фразу:

– Бедный папа… Бедный папочка…

Торбеллино оглянулся назад, остальных разбойников из шайки не было видно, они либо отстали, либо ускакали в другую сторону. У брода через ручей утомленный Торбеллино спрыгнул с загнанной кобылы, решив дать хоть немного передохнуть бедному животному, а заодно и привести свои путанные мысли в порядок. Атаман же, не сбавляя сумасшедшей скачки, одним махом преодолел брод, выскочил на крутой противоположный берег и исчез с вороным жеребцом в густых зарослях темного дремучего леса.

Ополоснув разгоряченное лицо в прохладной воде, Торбеллино взял кобылу под уздцы и направился с ней вдоль бурлящего ручья. Он знал, что загнанных лошадей нельзя вот так резко останавливать, а надо им дать постепенно придти в себя. Скакать за атаманом Бласфемо не имело никакого смысла, юноша сдержал свое обещание. Привел того в форт Нэниес и теперь мог себя считать абсолютно свободным. Двигаясь по берегу, он вскоре оказался недалеко от Поющего Ущелья и там переправился вброд на другую сторону реки, где обитало племя рэдперосов. Не прошло и часа, как он добрался до стойбища своих друзей-охотников, где его встретили, как родного.

– Ну и кляча у тебя, где ты только такую отыскал? – удивился Айви Ловкая Пантера, взглянув на невзрачную лошадь Торбеллино.

– Коня, которого вы подарили, у меня разбойники отняли, вот приходится передвигаться на этой смирной добродушной кобылке.

– Какие разбойники? – поинтересовался Веселый Бобр. – В наших краях их вроде не водится.

– О, друзья, это длинная история…

Торбеллино пришлось друзьям подробно рассказать о своих последних приключениях. Как довез спасенного Толмача до дома, как была счастлива Мама Джульетта, дождавшаяся своего сына, как потом он угодил в лапы шайки «Ночные гости», как с Бласфемо наведался в форт Нэниес за волшебным кинжалом, о паническом бегстве оттуда…

В племени «Красные перья» наш герой гостил около пяти дней, а потом засобирался домой. До Бельканто его, как и в прошлый раз, проводила группа вооруженных рэдперосов во главе с Веселым Бобром. Спокойную кобылку юноша подарил Ферри, тот, не зная, что с ней делать, переправил ее своему младшему брату на молочную ферму, который был ей страшно рад. Там для лошадки нашлось место в теплой конюшне и посильная работенка.

В один из дней во время обеденного перерыва Ферри неожиданно заявил:

– Полицейские ищейки рыщут повсюду в поисках нашей типографии, поэтому, дорогие мои, срочно свертываем свою деятельность и уходим в отпуск. Затихнем на некоторое время, пусть успокоятся.

– Надолго? – спросил Торбеллино, подставляя чашку Жанне, которая осторожно разливала из кофейника кофе.

– Недельки на две, думаю, будет вполне достаточно, чтобы усыпить внимание Рабиозо и бдительность его дотошных сыщиков.

– Чем же заняться, ума не приложу, – пожаловался пухлый Гарри, задумчиво потирая мощный затылок.

– Я же сказал, уходим в отпуск. Отдыхаем! – раздраженно вырвалось у Ферри. – Езжай к бабушке, в конце концов, в деревню, на природе развеешься, рыбку половишь в пруду. Чего в душном и шумном городе торчать?

– Верно! Поеду к любимой бабульке, она давно меня ждет в гости.

– Представляю, каким ты вернешься, придется двери расширять, чтобы ты протиснулся после бабушкиных пирогов и булочек с творогом, – усмехнулся Торбеллино.

– Я что виноват, если полнею прямо на глазах. Ничего с этим поделать не могу.

– Меньше трескать сдобные булочки надо, а то лопаешь за троих! – буркнул шеф.

– Влюбиться тебе надо, Гарри, тогда сразу аппетит потеряешь, а заодно, и лишний вес, – посоветовала, весело смеясь, Жанна.

– Дельный совет, – согласился Торбеллино, улыбнувшись. – Жанна права. Я тоже, пожалуй, уеду.

– Э, нет, милый, отдыхать будем мы втроем: я, Жанна и Гарри. А тебе, Торбеллино, уготована иная участь. Придется смотаться в отряд к Крису и передать важный пакет, а потом уж можешь валить на свой маяк, к своей любимой девушке Джой.

– Ферри, я не против. Все равно это почти по пути. Заскочу к Крису, если надо.

– Только, ради всего святого, будь осторожен, – хозяйка цветочного магазинчика умоляюще взглянула на юношу.

– Обещаю.

– Жанна, пожалуйста, плесни мне еще кофейку.

– Кому еще кофе? – спросила Жанна, наполнив чашку Ферри. И добавила, улыбнувшись. – Последний раз спрашиваю.

– Спасибо, Жанна! И что бы мы без тебя делали?

– Я бы тоже не прочь повторить, хотя больше предпочитаю кофе со сливками, – отозвался Гарри.

– Вот победим – будешь каждый день пить кофе со сливками.