Владислав Выставной - Карантин

Хорос сделал несколько сдержанных хлопков. Гильза с изумлением смотрел на шефа: ни тени издевки не было в его словах. Неужто он действительно восторгается человеком, едва не ставшим его собственным убийцей?!

— Правда, я быстро взял ситуацию под контроль, и секунды через три ваше оружие стало бесполезным, — добавил Хорос. — Но факт остается фактом — вы меня подловили! И это достойно всяческого уважения, уж поверьте моему опыту…

— Но как, как вы можете такое говорить?! — простонал Следопыт. — Неужели вы не испытываете ко мне ненависти и презрения?!

— Помилуйте, — чуть улыбнулся Хорос. — Я испытываю к вам величайшее уважение! Ведь пройдя столь длинный путь, достигнув вершины своего темного искусства, вы отказались от свершения зла. Такая работа и такой результат сродни древней буддисткой мудрости: вы доказали силу своего духа — и бренность результата.

Не дослушав Хороса, Следопыт затрясся в рыданиях:

— Зря… Вся жизнь прошла зря…

— Ничего не бывает зря, — заверил его Хорос. — Ваша жизнь была наполнена смыслом, она подобна притче, она интересна и поучительна. К тому же, она далеко не закончена. И у вас есть возможность дописать любой, в том числе и очень достойный финал.

Следопыт, казалось, не слушал. Он прятал лицо, уткнувшись в собственные колени, сжавшись в болезненный комок.

— А кто же нанял вас? — уже спокойнее спросил детектив. — Когда это произошло, и какова истинная цель столь специфического, гм… заказа?

Конечно же, если остальные и забыли спросить об этом, увлеченные невероятной историей одного убийцы, то сыщик не мог избежать этого, сугубо профессионального вопроса. Удивительно, как он только сдерживался до сих пор.

Следопыт поднял голову, посмотрел на детектива воспаленными глазами, нахмурился, словно никак не мог вспомнить.

— Это было так давно… — пробормотал он. — Я успел забыть, ради чего начал свою охоту… Все началось тогда, на пирамиде…

— На пирамиде?! — встрепенулся Гильза. Странный холодок пробежал вдоль позвоночника.

— Именно так — на пирамиде. Да, Гильза, это был я. Но ты, конечно же, не узнал меня. Нет, я не пользуюсь личинами. Просто за годы скитаний я слишком состарился… А вот я тебя узнал стразу. И позабытая злоба снова разгорелась в моем сердце. Очень непросто было изображать безучастного проводника по мирам. И все — ради главного приза… Тогда, на пирамиде, я просто собирался удрать из этого мира. И если бы это удалось — я бы прожил жизнь обыкновенного наемного убийцы, и мы бы сейчас не разговаривали с вами. Скорее всего, я закончил бы жизнь молодым, как это и случается с большинством представителей моего ремесла.

Следопыт горько усмехнулся, продолжил:

— Но я остался. Остался — и увидел гибель этого мира.

— Не может быть… — пробормотал детектив. Он даже помотал головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение. — Вы увидели гибель Земли?

— Так и было, — подтвердил Следопыт. — Это была ужасная агония. И Хорос верно описал то, что должно произойти в будущем. И, наверное, я бы погиб вместе со всеми. Но меня обнаружил тот, кто повелевал Барьером…

— Инквизитор, — холодно констатировал Хорос.

— Да. Тот самый, что обвинял нас в Трибунале.

— Почему я не удивлен… — проговорил Кроль. — Этот отец Пемброук — редкостный мерзавец!

Следопыт продолжил:

— Он предложил мне выгодную сделку: жизнь и свободу перемещения между мирами — взамен одной-единственной жизни. Жизни того, кого он назвал виновником катастрофы.

— Так он обвинил в гибели Земли Хороса? — быстро спросил Хитрук.

— Мне показалось, что это — всего лишь повод. К тому же, мне было все равно, кого и за что убивать. Мы прошли Барьер, и инквизитор свел меня с темным магом. Тот вручил мне камень, позволяющий чуять след жертвы, подобно голодному волку.

Следопыт коснулся пальцем каменного зуба.

— А после, применив силу хронофагов, маг низверг меня в прошлое. Туда, где, как считал инквизитор, скрывался Хорос.

— Так отец Пемброук знал о том, что случилось? — поразился Гильза.

— Не исключено, что вся эта история с хронофагами была подстроена, — устало сказал Следопыт. — Как раз для того, чтобы в будущем Земля погибла — и Хорос вслед за ней…

— Не знаю, как у вас, а у меня голова идет кругом, — поделился Хитрук. — Не для меня эти парадоксы пространства-времени. Так хочется в свой старый добрый уютный мир. С нормальными негодяями, на которых можно надеть наручники, не то, что это эфемерное зло, до которого и не дотянешься!

Гильза молча кивнул. Все это было выше его понимания. Одно он знал четко: этот мир под угрозой и действовать надо не в прошлом, не в будущем.

Действовать надо сейчас.

— Ну, что ж, — сказал Хорос. — Думаю, пора прервать этот вечер откровений. Самое время заняться тем, ради чего мы и собрались в этом замечательном месте.

Он подошел одному из тонко гудящих, белоснежных шкафов. Бережно погладил его, словно ждал, что тот потрется о его ногу и замурчит в ответ.

— Новые ТВК производства американской компании «Харрис», — поведал шеф «Линии». — Надежные, современные машины. Неспроста ими заменили старые добрые «Ураганы». Помните, как горела башня в двухтысячном? Жадные твари к тому времени уже достаточно размножились и однажды просто в клочья разорвали устаревшее оборудование. Это был первый «звоночек». К сожалению, те, от кого зависело принятие решений, не вняли нашим предупреждениям. Впрочем, это дело прошлое. А сейчас кому-то из нас придется отправиться туда.

Он постучал по панели.

— Ведь именно так задумал Владимир Иванович? — продолжил Хорос. — Это хорошая мысль. И серьезный шанс для тебя, Гильза.

Гильза вздрогнул, нерешительно посмотрел на друзей, проговорил:

— Но я думал, что лучше, если вы сами… Правда — вы же лучше знаете, что делать! А вдруг я опять что-нибудь испорчу…

Он сбился, не зная, как сформулировать мысль. Хорос терпеливо ждал. Наконец, сказал:

— То есть, ты думал, что я вернусь — и сам решу все земные проблемы? К сожалению, это невозможно. Как бы я ни хотел этого, не в моей власти каждый раз спасать этот мир. Как бы ни была велика моя сила по сравнению с возможностями обычного человека, сила эта имеет определенные ограничения. И одно из них заключается в том, что право на существование собственного мира должны отстаивать его обитатели. Только это придает миру жизнеспособность, прививает от грядущих угроз. Так что действовать придется кому-то из вас, смертных.

— Давайте, это сделаю я! — глухо проговорил Следопыт. — Я должен успеть сделать хоть что-то стоящее в этой жизни…

— Это благородный порыв, Следопыт, — сказал Хорос. — Но боюсь, вам просто не выдержать таких нагрузок. Нужен кто-то помоложе, да и покрепче.